|
Пособие по теневой икономике |
 |
Мирской промысел
Первые иконы, фрески и мозаики создавались византийскими мастерами на средства князей и богатых жертвователей. Постепенно, по мере строительства храмов, промысел развивался, центрами иконописания становились монастыри. Для монаха-иконописца его занятие являлось послушанием, а не средством заработка. Мастеров приглашали для росписи храмов, заказывали им иконы, но как такового рынка в этой сфере не существовало.
Монастыри, как считается, и стали первыми торговать иконами: паломникам продавали изображения святых покровителей обители. Эти иконы были маленькими, не больше ладони, поэтому их называли пядными (от слова "пядь" — ладонь). Как только икона стала предметом купли-продажи, за дело взялись миряне, и в XVII веке большинство мастеров составляли уже именно они, а не монахи, как это было раньше. В результате иконописание постепенно превратилось в доходный промысел, а потом приобрело характер массового фабричного производства.
Суздальский конвейер
Тула славилась самоварами, Вологда — кружевами, Астрахань — осетровой икрой, а Суздальские земли снабжали Россию иконами. Почти в каждом доме можно было увидеть иконы, написанные в селах, расположенных недалеко от Суздаля. Жители Холуя и Мстеры специализировались на дешевой массовой продукции, Палеха — на более дорогой и качественной.
Суздальские иконописцы довольно быстро поставили свое дело на конвейер. Изготовление одной иконы включало примерно сорок операций, причем каждый участник процесса отвечал лишь за две-три. Производительность была поистине стахановской. Так, мастер, который наносил на доску грунт, за день успевал сделать до 500 заготовок, а норма личника — специалиста по лицам — колебалась от 25 до 50 икон в день.
 |
| На иконных ярмарках можно было купить и доски, и материалы, и готовые иконы. Отсюда офени разносили их по всей стране |
В начале XX века в Мстере проживали 3465 человек, из них 800 были иконописцами. Здесь работали 14 иконных мастерских, еще 24 занимались обработкой медной и серебряной фольги для окладов, а 10 — изготовлением самих окладов. Примерно так же обстояло дело в Палехе и Холуе. Отдельной областью было изготовление досок, которых, кстати, хронически не хватало, и потому в начале века на дешевые иконы, бывало, шли даже доски от ящиков.
По своей организации иконописный промысел поразительно напоминал средневековые ремесленные цехи, хотя традиционно считается, что таковых в России не было. Как и в Европе, человек осваивал дело, последовательно проходя все ступени от ученика до полноправного мастера.
Учиться начинали в девятилетнем возрасте. Через пять-шесть лет молодой иконописец должен был написать отходную икону, которая демонстрировала его профессиональный уровень. Мастера тщательно хранили секреты своего ремесла. До окончания учебы подмастерьев старались не знакомить с иконописными подлинниками — образцами, по которым они могли бы работать самостоятельно. По той же причине некоторые практические руководства писали тайнописью, понять которую непосвященные не могли.
Реклама и благочестие
В средневековой Руси, во времена, когда икона еще не стала товаром, иконописное творчество было анонимным, поэтому мы знаем имена очень немногих русских мастеров. Коммерциализация меняет эту ситуацию: в условиях конкуренции изготовитель продвигает свою марку всеми доступными способами и уж во всяком случае в анонимности не заинтересован. На обороте доски теперь писали не только название мастерской, но и ее адрес и даже способ связи. Так, в начале XX века на обороте палехских икон можно было видеть, например, такой штамп: "Живописно-иконописная мастерская сынов Ивана Ивановича
 |
| Иконописание и чеканка окладов быстро приняли характер технологического конвейера |
В 1901 году рыночная болезнь, поразившая иконописный промысел, взволновала Синод — он выпустил специальный указ, осуждающий изображение святых со свитками, где вместо священных текстов помещена реклама иконописной мастерской.
Изменился и быт иконописцев: он приобрел особенности, являвшие собой странное сочетание традиционной и городской культуры и веселившие многих современников. Экономист Владимир Безобразов, посетивший Палех в 60-е годы XIX века, так описывал внешний вид иконных дел мастера: "Он носит какую-то черную широкую и длинную одежду, похожую на пальто и на плащ, но всего более напоминающую артистические костюмы; в его манерах лоск благовоспитанности, прическа и усы решительно 'а-ля artiste', оригинальная верхняя одежда накинута с театральной небрежностью, но она едва прикрывает нижнее белье и голенища сапог, непосредственно под нею находящиеся. Вы ищете смысла и, пожалуй, истории этого наряда и блуждаете; эта непосредственность никак не вяжется с пальто, она с ним невозможна, она принадлежит крестьянину, который точно так же непосредственно надевает армяк или кафтан, как здесь надето пальто".
Торговая сеть
Налаживание массового производства икон сопровождалось созданием сбытовой сети. Торговля иконами была основным занятием жителей более чем 150 населенных пунктов вокруг Палеха, Мстеры и Холуя. Купив или взяв на реализацию партию недорогих икон, суздальские торговцы-офени (в Малороссии их называли варягами, в Белоруссии — маяками, на европейском Севере — торгованными, в Сибири — вязниковцами или суздальцами) отправлялись в путь.
 |
| Во внешнем виде художников-иконников причудливо переплеталась городская и деревенская мода |
Дешевые иконы распространялись торговцами рангом пониже. Без обмана не обходилось и здесь. Причем дело не ограничивалось продажей низкокачественного товара с быстро темневшей или осыпавшейся краской. Уловки торговцев иконами могли иметь и кощунственный характер. Вот как выглядел один из таких трюков. На загрунтованной доске рисовались чертики, а затем, поверх них, икона. Партия таких нечестивых произведений продавалась в том или ином селе, после чего его посещал другой торговец, который, посокрушавшись, что его опередили, просил показать купленные иконы. Далее, отковырнув ногтем краску, офеня показывал потрясенным крестьянам обнаружившегося под ней чертика. Насмерть перепуганные, они отдавали пришельцу свои кощунственные приобретения, и те затем выставлялись на продажу в другом селе.
Машинное производство
Любое массовое производство чутко реагирует на технологические новшества, и иконное дело не составило исключения. В 1870-е годы на рынке появились наклеенные на доску изображения, выполненные методом хромолитографии. Эти иконы были яркими и дешевыми — а что еще нужно
 |
| Сначала, выполняя заказы старообрядцев, иконописцы научились имитировать древние иконы, а чуть позже стали продавать свои имитации коллекционерам, которые не сомневались в том, что перед ними настоящие древние иконы |
В 90-е годы ХIХ века немецкие фирмы "Жако" и "Бонакер", до этого специализировавшиеся на изготовлении жестяных коробок под ваксу, освоили хромолитографическое тиражирование икон на жести. Вскоре продукция "Жако" и "Бонакер", напоминавшая дорогие иконы в эмалевых окладах, заполонила все церковные лавки. Сначала жестяные иконы выпускались по академическим образцам, но потом изготовители принялись копировать суздальский стиль, который, несомненно, был ближе массовому покупателю. Привычная иконография вкупе с блеском самоварного золота (так в иконописных мастерских называли латунь) и фальшивых драгоценных камней производила на него неизгладимое впечатление.
Конкурировать с печатной продукцией было непросто. Иконописцы пытались сделать свой и без того весьма недорогой товар еще дешевле и даже имитировать жестяные изделия, работая "под 'Жако'". А в 1898 году суздальские мастера обратились в Синод с ходатайством о запрещении икон на жести. В прошении говорилось, что упадок традиционного промысла грозит нищетой не только иконописцам Палеха, Холуя и Мстеры, но и жителям всего региона, его обслуживающего. Обращение к властям плодов не принесло, однако вскоре на защиту иконописцев встали любители древнерусского искусства.
Господдержка
В 1900 году искусствоведы Н. П. Кондаков, С. Д. Шереметьев и В. Т. Георгиевский, задавшиеся целью разработать программу государственной поддержки традиционного иконописного промысла, посетили Мстеру, Палех и Холуй, чтобы на месте ознакомиться с состоянием дел. Отчет об этой поездке был представлен Николаю II. "Мы столько десятков лет твердили о пагубном разрыве русского образованного общества с народом. Вот случай соединить разошедшихся в разные стороны в общем деле и, начав заботы о народной нужде, поставить на ноги задачу общенациональную",— писали авторы отчета.
 |
| Рукописные иконы не выдерживали конкуренции с отпечатанными на металле яркими изображениями |
К тому же иконы, на выпуск которых переводились фабрики, прежде делавшие жестяные коробки, отличались своеобразным стилем, далеким от канонического. "Просматривая печатные образки,— жаловался Кондаков,— с особенно неприятным чувством почти во всех видишь тот слащаво-прикрашенный вкус, который сложился в живописи конфетных коробок. В угоду этому вкусу переделаны и лики святых, и даже снимки с чудотворных икон".
В 1901 году вышеупомянутой группой энтузиастов был создан Комитет попечительства о русской иконописи, в задачи которого входило составление нового иконописного подлинника, то есть альбома образцов (на что иконописцы могли ориентироваться в своей работе), а также открытие учебно-иконописных мастерских и борьба за запрещение или сокращение тиражирования икон на бумаге или металле. Несмотря на то что комитету покровительствовал сам Николай II, бороться с машинным производством оказалось крайне сложно. Торговля печатными иконами была слишком выгодным делом, и никто не хотел от нее отказываться. Правда, удалось пробить указ Синода о запрете ввозить из-за границы иконы на жести, но не нарушал этого указа только ленивый.
9 (22) марта 1903 года Николай II одобрил следующие предложения Комитета:
"1. Воспретить пропуск из-за границы в Россию всякого рода православных икон и религиозных листков.
 |
| Хозяева рекламных мастерских пытались перещеголять друг друга в рекламных изысках. Даже на обороте иконных досок появились товарные знаки иконописных мастерских |
3. Допускать в церквах употребление исключительно рукописных икон с тем, чтобы имеющиеся ныне в церквах печатные изделия постепенно заменялись рукописными.
4. Установить при мастерских печатных икон... строгую, технически, художественно и догматически осведомленную цензуру при участии Комитета попечительства о русской иконописи".
Однако даже вмешательство императора не смогло радикально изменить ситуацию. С одной стороны, монастыри, фактически ставшие монополистами в деле изготовления печатных икон, были не в состоянии наладить достаточно качественное производство. С другой — теряющие рынок западные фирмы организовали давление по дипломатическим каналам. Так что предложенные комитетом меры оказались малодейственными.
Не имели особого успеха и попытки создать в центрах иконописания специальные учебные заведения. Было открыто несколько художественных школ, но их выпускники оставались без работы. Ориентированным на массового потребителя мастерским не нужны были молодые иконописцы, воспитанные на строгом соблюдении канона. Единственным государственным мероприятием, которое имело успех, было издание нового иконописного подлинника, ориентированного на русскую икону XVII века.
Раскрепощенные иконописцы
После революции рынок церковной утвари по понятным причинам прекратил свое существование.
 |
| Используя элементы традиционной иконографии, мастера стали рисовать всадников с красными флагами. Эта шкатулка — иллюстрация к фадеевскому "Разгрому" |
В конце концов форма существования была найдена: бывшие иконописцы, которых теперь называли народными мастерами, занялись росписью шкатулок из папье-маше. Постепенно был выработан стиль, воспроизводящий приемы иконных клейм и лубочных картинок. В результате появились лаковые миниатюры с портретами большевистских вождей, красными конями и флагами. Таким образом палехским мастерам удалось создать на основе иконописания разновидность советского искусства. Кстати сказать, Максим Горький предлагал сделать что-то в этом роде и с церковной музыкой. На Втором съезде воинствующих безбожников отец соцреализма говорил: "Наша русская церковная музыка есть нечто глубоко ценное, это действительно хорошая музыка. Почему-то до сих пор никто не догадался написать к этой музыке хорошие красивые слова, которые можно было бы слушать не в качестве вечерни, обедни, всенощной, а как и когда угодно. Почему не сделать этого? Ценность музыки несомненна. А что касается слов, то чего другого — а слов у нас сколько угодно".
Конечно, прежних масштабов деятельность Палеха, Мстеры и Холуя не достигла, однако сотня-другая мастеров работали здесь постоянно.
Образа и образцы
Когда в постсоветское время налаживалось массовое производство икон, выяснилось, что образцы могут
 |
| Никодим Павлович Кондаков, больше известный как исследователь византийской и древнерусской живописи, был автором программы государственной поддержки традиционного иконописания |
Однако распространенный ныне миф о разрушенной большевиками святой Руси предполагает возрождение того, что было накануне революции. В итоге сейчас можно увидеть иконы на любой вкус, благо спрос есть, а техника цветной печати за прошедшее столетие шагнула далеко вперед. Массовая икона по-прежнему рассчитана на вкус широкой публики и остается ходовым товаром. Соответственно, о ее эстетических достоинствах с точки зрения канона говорить, как правило, не приходится. В связи с этим стоит вспомнить о разговоре, который якобы имел место в 1950-е годы у стен только что переданной церкви Троице-Сергиевой лавры. К продающему грубо раскрашенные бумажные иконки монаху пристали старушки: упрекали его в том, что он торгует некачественным товаром. "А чего вы хотите,— ответил монах.— Какие вы молитвенники, такие вам и иконы".
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ
При подготовке статьи использованы материалы О. Ю. Тарасова.
|
