Любителям роскоши прививают этику: крупные бренды класса «люкс» все чаще объявляют, что их товары произведены из этичных материалов. Что это значит в случае ювелирных украшений? И сколько готовы платить клиенты бутиков за право «быть этичными»? Об этом — в программе «Личный счет» с Аэлитой Курмуковой.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
На смену нано- и био- в бизнес вошло слово «этично». Сначала были дизайнеры — это они ввели моду на «эко»-шубы и сумки из текстиля вместо кожи. Потом производители косметики стали запускать линии кремов на основе меда, который изготавливался методом максимально этического пчеловодства.
Теперь подтянулись ювелиры: к примеру, компания Chopard заявляет, что полностью перешла на «этичное» золото. Защитники природы за это мировые бренды хвалят, так как те заботятся об экологии, а вот пиарщики с профессиональным недоверием задаются вопросом: что это — социальная ответственность бизнеса или просто еще один вид рекламы, отмечает гендиректор агентства Mint Сергей Верейкин: «Пока и в России, и в мире, тема этики несколько мутная. С точки зрения конкретных ценностей, когда бизнес заявляет, что придерживается определенной этики, это значит, что в лучшем случае некий лейбл крепится на корпоративный сайт и годовые отчеты компании, а в худшем — удорожание самого продукта».
Что же подразумевается под этичностью? В случае с золотом это честный путь добычи металла — никаких зон конфликтов и использования детского труда. Крупным ювелирным домам уже не интересно покупать слитки в банках и на бирже, они хотят работать напрямую со старателями и предпочитают не просто выделять деньги, чтобы накормить детей Африки, а финансируют артели. Покупатель, в свою очередь, может отследить происхождения украшения, вплоть до рудника. И российские золотодобытчики с удовольствием ждут прихода мировых брендов, говорит председатель Союза золотопромышленников России Сергей Кашуба: «Если бы крупный ювелирный дом пришел в Россию и разместил здесь свое производство, чтобы показать этическую цепочку от золотодобытчиков до ювелирного изделия, это было бы хорошо. Ведь он, помимо прочего, увеличил бы количество потребляемого российского золота».
Интересно, что украшения из золота, которые делают в России, этичные, хотя специально этим никто не занимался. Просто делают их до 90% из золотого вторсырья — лома, а не слитков, говорит генеральный директор Ассоциации гильдии ювелиров России Эдуард Уткин: «Проблема, на самом деле, не в цене, а в налогообложении. Слитки золота облагаются НДС, в отличие от лома или отходов».
А что насчет камней? «Кровавый» алмаз всегда считался символом наживы крупных производителей, когда за драгоценным камнем порой стоит тысячи смертей. Но это уже в прошлом, утверждает пресс-секретарь компании АЛРОСА Евгения Козенко: «В отрасли была создана организация "Кимберлийский процесс", в которую объединились 83 страны. Благодаря этому поток этих нелегальных алмазов был попросту перекрыт. Теперь каждая партия камней, из какой бы страны она ни шла и кем бы ни покупалась, сопровождается сертификатом о том, что это не "конфликтные" алмазы. То есть купить что-то из конфликтной зоны сейчас попросту невозможно».
Получается что этичность — это не только миф и пиар, а действительно тренд, который прочно вошел в нашу жизнь, и не только через золотые украшения и камни. Поколение миллениалов интересует не просто бренд, но и его репутация. Это мнение Михаил Куснировича — человека, сделавшего состояние на поставках в Россию товаров класса «люкс»: «Даже какая-нибудь викунья с аргентинских пастбищ должна быть не последней в стаде, а специально вскормленной и подстриженной.
Поэтому, честно говоря, крупные компании об этом заботятся.
Естественно, такой щепетильный подход к окружающему миру закладывается в цену товара, которую потом платит потребитель».
Экономить на экологии, добавляет господин Куснирович, даже ради наживы, сегодня не этично. И экологичность в данном случае — хорошая бизнес-стратегия, особенно на фоне падения потребления товаров роскоши. Так, за сертификат чистоты потребитель платит сверху от 20% до 40%.