71-й фестиваль в Локарно завершился победой в главном конкурсе изящного и многослойного сингапурского фильма «Воображаемая земля» режиссера Сью Хуа Ео. Ему присужден главный приз фестиваля — «Золотой леопард», тем более значимый для Сингапура, что эта страна впервые участвует в конкурсе Локарнского фестиваля. Остальные награды распределились между картинами — из Франции, Чили, Румынии и Южной Кореи,— каждая из которых обладает своими достоинствами. Комментирует Андрей Плахов.
Неоновый морок и атмосфера неонуара в «Воображаемой земле» сопутствуют вполне земным проблемам
Фото: Akanga Film Productions
Большое жюри возглавлял Цзя Чжанкэ, статусный китайский режиссер с прошлым опытом андерграунда и тонким художественным вкусом. Было очевидно, что он не станет поддерживать немецкие или швейцарские фильмы об инцесте и групповом сексе: такого рода радикализм не близок ему ни идеологически, ни эстетически и, скорее всего, воспринимается как характеристика сытого декадентского общества. Другое дело фильм «М» француженки Иоланды Зоберман (подробнее о нем — в “Ъ” от 9 августа) — документальное свидетельство сексуальных преступлений в «порочном круге» израильских религиозных ортодоксов. Режиссер позаимствовала это название у ленты Фрица Ланга «М убийца», где криминальный казус свихнувшегося маньяка стал аллегорией общественного безумия в канун триумфа нацистов. Но позаимствовано не только название: в обоих случаях образ насилия индивидуализирован, но за ним явно стоит коллективный монстр. Смелой провокативной картине Иоланды Зоберман жюри присудило второй по значению приз — Специальный. А за лучшую режиссуру наградило чилийку Домингу Сотомайор, показавшую в фильме «Слишком поздно умереть молодой» новый импрессионистический стиль латиноамериканского кино — современный и обаятельный, которому бы только добавить объема и глубины.
Чилийское кино, к тому же в женском режиссерском варианте,— последний писк фестивальной моды. Эта награда, судя по всему, была пожертвована чилийке в пику самому настойчивому претенденту на нее, тоже не последнему автору из Латинской Америки — аргентинскому режиссеру Мариано Льянасу. Это он занял чуть ли не половину конкурсного времени и рабочего графика жюри своим 14-часовым фильмом-мутантом «Цветок». С чем только его не сравнивали — с Сервантесом, Борхесом, Годаром и даже с классическим русским романом. И все-таки больше всего этот сборник синефильских историй напоминает завистливую южноамериканскую грезу о кинематографе своего северного соседа — США — и о его главном жанре — вестерне. Кино такого метража и таких амбиций сознательно отказывается открывать что-то новое — только сохранять и культивировать киномифы ХХ века, собрав их в своего рода Ноев ковчег. И похоже, в прошлом столетии оно и останется — вместе с почившим в бозе постмодернизмом.
Румынская картина «Алиса Т.» Раду Мунтяна вызвала раздражение пополам с восторгом. Жюри отметило призом актерскую работу Андры Гути в роли самоуверенной, наглой, лживой девчонки, которую все равно воспринимаешь как лицо новой интернетовской популяции: и хочешь, да не можешь от него отвернуться.
А вот лавры лучшего актера достались ветерану: это кореец Ки Джу Бон, играющий в фильме «Отель у реки». В принципе этот фильм легко мог бы претендовать на главную награду фестиваля; его автор Хон Сан Су — утонченный мастер маленьких историй с большим послевкусием. Впрочем, «Золотой леопард» в его коллекции уже есть: этот зверь присужден ему в Локарно три года назад и пока что остается высшим призовым достижением корейского режиссера.
На сей раз он рассказал о рефлексиях немолодого поэта, готового свести счеты с жизнью. Оказавшись в отеле у реки, герой встречается с двумя своими взрослыми, некогда брошенными сыновьями и двумя незнакомыми девушками — своего рода ангелами, хоть и не без хитрецы. Как водится в фильмах Хон Сан Су, в кульминационный момент все герои отчаянно напиваются корейской водкой соджу. В новой ленте режиссера, который тоже стареет и, хуже того, теряет зрение, меньше, чем обычно, юмора и больше печали.
Главным открытием фестиваля стала картина-победительница родом из Сингапура. Название «Воображаемая земля» отыгрывается в ней на разных уровнях. Сначала — на социальном, поскольку действие происходит в среде гастарбайтеров из Китая, Бангладеш и других стран с большим количеством бедного населения. Они батрачат на стройках благополучного Сингапура, живут в чудовищных условиях, фактически на положении рабов — даже паспорта у них отбирают работодатели. И все равно пришельцы благодарны принявшей их «земле обетованной», потому что дома еще хуже. Так что скелетом конструкции, выстроенной режиссером Сью Хуа Ео, становится проблема экономической эксплуатации и современного рабства в эпоху глобализации.
Второй смысл названия связан с тем, что «воображаемую землю» для строительства в крошечном Сингапуре отвоевывают у моря: именно по программе осушения работают герои картины. Наконец, «воображаемая земля» — это мечты и сны, которые герои фильма — рабочий-китаец Вонг и исследующий его исчезновение полицейский детектив Лок — видят наяву. Им помогает в этом киберкафе, где можно засесть на целую ночь, предаться азартным видеоиграм и виртуальным связям, иногда смертельно опасным. Вместе с работницей этого богоугодного заведения Вонг выезжает на соседний пляж, но самим героям видится, что они давно пересекли границу города-острова и находятся то ли в Малайзии, то ли в Индонезии. Неоновый морок, атмосфера неонуара и ранних фильмов Вонг Карвая присутствуют в этой картине, где каждый из героев в воображении проживает жизнь другого, а все это вместе создает эффект виртуальной нереальности происходящего — невзирая на вполне земной и социальный посыл.
У Цзя Чжанкэ был еще один вариант — наградить картину «Семейный тур», которую снял его соотечественник Ин Лян в копродукции Тайваня, Гонконга, Сингапура и Малайзии. Подвергшийся преследованиям у себя на родине в Китае за свою предыдущую ленту (кстати, награжденную в Локарно), он эмигрировал. И в новой картине героиней становится режиссер-женщина с похожей судьбой. Но председателю жюри оказалась ближе картина о других вынужденных эмигрантах — простых людях, а не представителях элиты. «Воображаемая земля» к тому же изобразительно более изысканна, нежели «Семейный тур», а это стилистическое качество Цзя Чжанкэ ценит в первую очередь.
Китайское (или, шире, синоязычное) кино сделало в последнее время большой скачок именно в направлении утонченной изобразительности. Это можно было заметить и в фильме «Хрупкий дом» режиссера Лин Ци — победителе параллельной программы «Знаки жизни». На первый взгляд это приземленная история о том, как под Новый год члены семьи разругались из-за денег и даже вмешали в конфликт полицию, но, как выясняется, в Китае все живут в долг и долги не платят. Не платят в том числе и рабочим завода, которые припирают к стенке начальницу, резонно говоря ей: «Нечем платить — продай свой дом или машину». На что она столь же резонно заявляет, что это ее частные накопления, а бизнес — совсем другое. Вся эта рутина снята совсем не рутинным образом: то через окно, то еще через какую-то рамку, меняющую формат экрана, так что возникает впечатление почти экспериментального кино. Плюс поразительные пейзажи, вписанные в индустриальную среду, и главное — ощущение той самой хрупкости, виртуальности и призрачности, уже знакомое по «Воображаемой земле».