«Благодаря МГИМО я стал тем, кем являюсь»

В Москве во вторник прошли переговоры главы МИД РФ Сергея Лаврова и его словацкого коллеги Мирослава Лайчака. В будущем году Словакия станет председателем Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), и, как заверил Сергей Лавров, Россия готова работать на основе представленных будущим председателем приоритетов. О том, почему Словакия борется за сохранение транзита российского газа через Украину и поддерживает санкции против РФ, Мирослав Лайчак рассказал корреспонденту “Ъ” Галине Дудиной.

«Я всю жизнь занимаюсь внешней политикой, и меня это устраивает»

— В вашем родном вузе — МГИМО — вас наградили званием почетного доктора. А вот в Польше ранее был скандал вокруг увольнения из МИД страны выпускников этого университета. Вас ваше образование не смущает?

— Как раз наоборот, я им горжусь. МГИМО — один из лучших университетов в мире, это все признают, и где бы я ни был — а я был во многих странах мира — все говорят про МГИМО с огромным уважением. И конечно, звание почетного доктора — для меня огромная честь.

— То есть учеба в МГИМО не мешает вам проводить независимую от Москвы политику?

— Никак не мешает — как раз, наоборот, благодаря МГИМО я стал тем, кем являюсь.

— Не могу не спросить: в словацких СМИ обсуждался ваш отказ баллотироваться на пост президента страны, хотя четверть населения заранее посчитали вас лучшим кандидатом на эту должность. Вы для себя этот вопрос закрыли? Казалось бы, это вершина карьеры мечты для многих политиков…

— Для многих — да. Но я всю жизнь занимаюсь внешней политикой, и меня это устраивает. Мне все еще интересно, и я хочу продолжить заниматься внешней политикой.

— У вас блестящий русский, практически без акцента. Читаете русские СМИ, смотрите RT?

— Нет, это благодаря тому, что мы вчера приехали и у меня было время «вспомнить» язык и поупражняться, это всегда помогает.

— Вы приехали в Россию в третий раз за последние несколько лет. А вот ваш коллега из Словении говорил мне о «недоумении», с которым «некоторые страны» восприняли новость о его визите в Россию, и о том, что ему пришлось обсуждать заранее свою поездку с партнерами по ЕС и из США. Вы тоже консультировались с кем-то?

— Словакия как член НАТО и ЕС принимает участие в дискуссиях и активно выступает в рамках этих организаций. Позиции, которые Словакия представляет своим партнерам из третьих стран,— это общие позиции, точнее, позиции Словацкой Республики как члена Евросоюза и Североатлантического альянса. Мы также в деталях информируем своих союзников об итогах этих встреч, внося свой вклад в формирование политики ЕС и НАТО в отношении третьих стран, включая Россию. Я всегда был сторонником диалога. Доказательством этого является и тот факт, что за последние четыре года я встретился с моим коллегой Сергеем Лавровым уже пять раз.

— А ждете теперь визита в Словакию министра, премьер-министра или президента России? После того как Словакия не стала высылать российских дипломатов из-за дела Скрипалей, можно было бы ожидать такого визита в качестве жеста благодарности.

— Конкретных договоренностей пока нет, хотя мы отправили приглашение премьер-министру. И у министра Лаврова есть постоянное приглашение приехать с визитом в Братиславу, он это знает. Он был в Братиславе в 2015 году, так что я посоветую вернуться (во вторник после переговоров Сергей Лавров заявил, что «с удовольствием приедет».— “Ъ”).

— Между тем от санкционной политики вы отказываться не намерены?

— Введением санкций против России и их прикреплением к полному выполнению Минских договоренностей (по Донбассу.— “Ъ”), Европейский союз единогласно ответил на аннексию Крыма и дестабилизацию ситуации на юго-востоке Украины.

Словакия всегда была составляющей частью европейского консенсуса, но никогда на санкции не смотрела как на замену полноформатной политики Евросоюза по отношению к России.

И мы были бы рады, если бы все было как раньше и можно было бы отменить санкции и вернуться к полноформатному диалогу.

— В 2019 году Словакия будет председателем в ОБСЕ. Это как-то поможет решению кризиса на Украине?

— ОБСЕ построена на принципе консенсуса, так что возможности отдельного государства ограничены. Мы только поприветствуем, если механизмы внутри ОБСЕ будут способствовать выполнению минских соглашений, что позволило бы скорректировать санкционный режим.

— В России много говорят о миграционном кризисе в Евросоюзе. Как теперь видят в Словакии ситуацию с беженцами и шанс на их интеграцию, учитывая, что суд ЕС отклонил ваш с Венгрией иск об отмене квот на распределение беженцев по странам?

— Словакия выступает не против системы квот, а против способа, каким она была принята. В июне 2015 года члены Европейского Совета (лидеры ЕС.— “Ъ”) договорились о добровольном размещении 40 тыс. человек — Словакия решила принять сто человек. А потом на уровне Совета ЕС по внутренней политике (министрами стран-членов.— “Ъ”) было вдруг принято решение о размещении 120 тыс. человек. Тут уже мы были против.

Система квот действительно себя не оправдала. Удалось переместить лишь 21,6% из 160 тыс. беженцев. Но большинство из них в итоге покинули страны приема и пытались попасть в Германию и другие государства.

Ситуация сегодня кардинально отличается от той, что была в 2015 году. Но нельзя наивно думать, что этот вопрос автоматически закрылся. Словакия с самого начала придерживалась ясной позиции: тщательная охрана внешних границ, необходимость остановки миграционных потоков вместе со всеми странами, которых это касается. На нынешний день эти пункты являются общей позицией членов ЕС и основой для разрешения миграционного вопроса. Пока мы были страной-председателем в ЕС, были запущены службы европейской пограничной и береговой охраны; у нас функционирует договор с Турцией, появился Европейский трастовый фонд для стран Африки, куда Словакия внесла €10,35 млн. Все это способствовало снижению потока миграции.

«Не исправляйте то, что не испорчено»

— Как вы оцениваете потери Словакии из-за газопровода Nord Stream-2 в связи с уменьшением транзита через Украину и, соответственно, Словакию?

— Абсолютный приоритет для нас — это обеспечение энергетической безопасности Словацкой Республики и других стран ЕС, особенно стран Центральной и Юго-Восточной Европы. Ключевым элементом безопасности поставок газа, таким образом, является сохранение украинского маршрута поставок российского газа в ЕС и транзита через территорию Словакии. В этой связи мы приветствуем заявления российских властей о важности сохранения роли Украины в качестве транзитной страны для российского газа.

Словакия надеется, что в результате конструктивного диалога между Россией, Украиной и ЕС (так называемого триалога) удастся найти общее решение, которое определит будущее транзита газа через Украину.

Словакия более 50 лет является надежным партнером — транзитной страной для транспортировки российского газа в Европу. И мы верим, что использование существующих транзитных коридоров в Словакии является наиболее эффективным вариантом, независимо от того, будет построен газопровод Nord Stream 2 или нет.

— Какое именно решение устроит вас по итогам триалога?

— Успешное, то есть то, которое удовлетворит все стороны. Для нас не настолько важно, будет ли построен Nord Stream 2, как то, сохранится ли функционирующая система — через территорию Украины и Словакии и дальше в Европу.

— То есть на самом деле вы просто хотите, чтобы все осталось как есть?

— Да, я всегда говорю: не исправляйте то, что не испорчено.

«Для решения проблем у нас есть хорошо работающие двусторонние механизмы»

— На следующей неделе в Словакии пройдет заседание российско-словацкой Межправкомиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Как на него повлияли ограничительные меры ЕС в отношении России, а также России — в отношении Евросоюза?

— Да, на этот раз заседание комиссии пройдет в Высоких Татрах, и надеюсь, что, как и по итогам заседания в Москве в апреле 2017 года, будут конкретные результаты в виде соглашений и контрактов.

Россия исторически принадлежала и все еще принадлежит к самым важным торговым партнерам Словакии, так что торгово-экономическая область требует нашего повышенного внимания. Тем не менее можно говорить об общем постепенном уменьшении доли России в словацком товарообороте. Кроме нынешних международно-политических обстоятельств, это связано с вступлением Словакии в ЕС и с тем, что мы используем потенциал, который предложил свободный европейский рынок.

Что касается санкций, ограничительные меры ЕС не принесли нашей экономике значительного ущерба: во всяком случае, общий экспорт из Словакии продолжает расти.

В то же время замедление экономики России косвенно повлияло на показатели нашего двустороннего товарооборота. С 2013 по 2016 год он сократился более чем вполовину, с €8,7 млрд до €4,1 млрд — в основном за счет снижения импорта из России, а это на 90% энергетические ресурсы, которые зависят от мировых цен на нефть. Товары, составляющие основу нашего экспорта в Россию, не попали под санкции.

— Это падение удалось остановить?

— Да, после периода замедления наш двусторонний товарооборот в 2017 году вырос почти на 19%, до €4,9 млрд. Базовые данные за шесть месяцев этого года указывают на продолжающийся рост объемов внешней торговли: за полгода на 8,4%, до €2,65 млрд. Важно сохранить эту положительную динамику.

Также необходимо придать импульс сотрудничеству между регионами. Россия — крупнейшая страна мира, и ее регионы предоставляют богатые возможности для развития бизнеса и туризма. С большим удовлетворением наблюдаем повышенный интерес словацких предпринимателей к российскому рынку. На выставке «Иннопром-2018» в Екатеринбурге у нас впервые был свой национальный стенд.

Словацкие бизнесмены активно участвуют в ярмарках, выставках, ищут новые формы и сектора сотрудничества. И у нас есть все необходимые правовые рамки для того чтобы они могли чувствовать себя безопасно, работая в России.

— Это какие-то национальные механизмы?

— Нет, двусторонние — например, договор о защите инвестиций, о запрещении двойного налогообложения.

Мы также видим, что после введения санкций российское правительство с целью поддержки отечественного промышленного производства внедрило ряд защитных механизмов для тех компаний, чье производство находится в России. Это инвестиционные стимулы, государственная поддержка и госзакупки. Таким образом, один из способов добиться успеха на российском рынке — это перемещение производства, его локализация на территории России или создание совместных предприятий, к чему стремятся и некоторые словацкие компании, такие как Chirana или Matador.

— Вы полагаете, что при использовании защитных механизмов, о которых вы говорите, не будет дискриминации иностранцев, пришедших работать в Россию?

— Если и возникают вопросы, то для решения проблем у нас есть хорошо работающие двусторонние механизмы, прежде всего межправкомиссия.

— Колебания курсов валют повлияли на число российских туристов, выезжающих в Словакию?

— Мы всегда рады приветствовать российских туристов в Словакии, чтобы они смогли насладиться нашими горнолыжными и лечебными курортами, культурными и историческими достопримечательностями. Россия в 2017 году вернулась в десятку стран (девятое место) по количеству ночей, проведенных в Словакии. В сравнении с 2016 годом количество русских туристов в 2017 году увеличилось на 22% (43,8 тыс. в сравнении с 35,9 тыс.), и они стали дольше оставаться у нас в стране. Данные за 2018 год пока показывают, что эта положительная тенденция сохраняется.

Галина Дудина