 |
ФОТО: AP  Харлан Ульман считает, что побеждать нужно не числом и даже не умением. Главное — навести на врага парализующий его волю ужас |
Контактная война
Новейшая история развития американских вооруженных сил берет начало с попыток осмысления опыта вьетнамской войны. Меньше всего Соединенным Штатам в начале 80-х хотелось быть втянутыми в новую затяжную войну с неопределенными целями и неясными перспективами победы. В ноябре 1984 года глава военного ведомства США Каспар Уайнбергер выдвинул концепцию, получившую название "доктрина решающего превосходства" (Decisive Force), или "доктрина Уайнбергера", которая в различных вариациях оставалась основой военного планирования США до недавнего времени. Согласно доктрине Уайнбергера, США могут применить силу лишь в следующих случаях: если затронуты их жизненные интересы или интересы их союзников, если существует ясное намерение выиграть войну во что бы то ни стало, если на проведение операций выделены силы, имеющие решающее превосходство над силами противника и если проведение военной акции имеет твердую поддержку конгресса и общественности.
В военном отношении смысл "решающего превосходства" сводился к тому, что против любого противника следует сосредоточить группировку, которая будет заведомо превосходить его в огневой мощи, технической оснащенности и снабжении. А победить врага можно единственным способом — причинив ему как можно больший материальный ущерб в максимально сжатые сроки.
Доктрина Уайнбергера блестяще зарекомендовала себя в ходе первой войны в Персидском заливе, когда Соединенным Штатам удалось заручиться поддержкой мирового общественного мнения, четко определить цели операции и сосредоточить в районе боевых действий группировку, обладавшую подавляющим превосходством над противником. В то же время "Буря в пустыне" убедила многих в том, что войну можно выиграть только авиацией, крылатыми ракетами и "умным оружием", а соблюдение уайнбергеровских условий успеха не обязательно. Триумф "решающего превосходства" стал началом его заката.
Линию Уайнбергера продолжил его соратник по рейгановской администрации, организатор победы в Заливе Колин Пауэлл, который выступил с так называемой доктриной Пауэлла. По сути это было все то же "решающее превосходство", однако Пауэлл особо подчеркивал, что при вступлении в войну необходимо просчитывать все возможные последствия. Кроме того, Пауэлл настаивал, что одними бомбежками войны не выиграть, а в Заливе союзникам просто крупно повезло.
Бесконтактная война
С началом эры Клинтона воинственность Америки росла так же стремительно, как уменьшалась ее готовность нести хоть какие-то потери. Одновременно крушение Советского Союза давало надежду, что привычные войны остались в нецивилизованном прошлом, а в будущем Штаты ждут главным образом операции по раздаче гуманитарной помощи, миротворческие миссии и охота на наркобаронов.
В начале 1996 года советник Клинтона по национальной безопасности Энтони Лэйк выступил с докладом, в котором объявил о разработке новой военной доктрины, отвечающей реалиям, сложившимся после холодной войны. В новом учении провозглашалось, что угроза применения силы часто не менее эффективна, чем само применение силы, а для победы вовсе не требуется значительной ударной группировки. Предполагалось, что основной чертой армии будущего должна стать мобильность и оснащенность высокоточным оружием. Адепты доктрины мечтали превратить армию в большой спецназ, готовый скорее к ловле партизан, чем к прорыву эшелонированной обороны. Основной груз по выполнению военно-политических задач теперь ложился на авиацию и ракеты морского базирования, что и было продемонстрировано в Югославии.
Практическое выражение новые идеи нашли в разработке новой доктрины ведения боевых действий в городе, автором которой стал командующий корпусом морской пехоты США генерал Чарльз Крулак, занимавший этот пост с 1995 по 1999 год. Согласно концепции Крулака, получившей название "война в трех кварталах", морские пехотинцы должны быть готовы вести активные боевые действия с регулярными частями противника в одном квартале, разгонять демонстрации и проводить зачистки в другом квартале и раздавать гуманитарную помощь в третьем.
Пришедший в Белый дом вместе с Джорджем Бушем Дональд Рамсфельд также зарекомендовал себя горячим поклонником бесконтактной войны. Он готов был даже отказаться от танков и тяжелой артиллерии, поскольку считал, что авиация и крылатые ракеты вполне способны их заменить. Эти идеи министра натолкнулись на сопротивление со стороны высокопоставленных военных, что не помешало ему провести кампанию в Афганистане практически с помощью одной лишь авиации. Однако бомб и парашютистов было бы явно недостаточно, чтобы сокрушить режим Саддама Хусейна. Компромиссом между сторонниками бесконтактной войны и приверженцами классических танковых ударов стала концепция "быстрого достижения преобладания", более известная как "Шок и трепет".
Психическая война
Брошюра под названием "Шок и трепет. Быстрое достижение преобладания" вышла в декабре 1996 года. Во главе коллектива авторов стояли сотрудник Центра стратегических и международных исследований и Центра военно-морского анализа бывший офицер ВМФ США Харлан Ульман и глава Института оборонных исследований и технологии бывший пехотный офицер Джеймс Вэйд. Их труд, который никогда раньше не фигурировал в качестве официальной доктрины вооруженных сил США, внезапно стал краеугольным камнем американской военной науки и даже дал название операции против Ирака.
Авторы новой доктрины сознательно противопоставляют стратегию "быстрого достижения преобладания" стратегии "решающего превосходства". По мнению авторов "Шока и трепета", войскам США не стоит беспокоиться об обеспечении численного превосходства, поскольку США и так обладают стратегическим преимуществом над любым противником, обладая сверхсовременными технологиями. Также нет необходимости наносить противнику большой материальный ущерб и убивать слишком много вражеских солдат. Главной целью операции должно быть подавление воли противника к сопротивлению. Эффект от операции должен быть примерно таким же, как после атомных ударов по Хиросиме и Нагасаки. Противник должен не только испытать психическое потрясение, но и потерять способность адекватно воспринимать поступающую информацию и принимать верные решения, а затем прийти к выводу о бесполезности дальнейшего сопротивления и подчиниться воле победителя.
В качестве исторического примера воздействия шоковых ударов Ульман и Вэйд привели легенду о великом китайском полководце и военном теоретике Сунь Цзы, которого император заставил шутки ради превратить дворцовых наложниц в солдат. Когда наложницы отказались исполнять приказы, Сунь Цзы просто отрубил голову одной из женщин. Поскольку наложницы оказались непонятливыми, пришлось отрубить голову еще одной, зато все остальные принялись исправно маршировать.
Важнейшим условием достижения целей "Шока и трепета" является навязывание противнику собственного ритма. В идеале неприятельские штабы просто не должны успевать обработать поступающую противоречивую информацию и верно на нее реагировать. Для создания у врага ощущения безнадежности и обреченности Ульман и Вэйд предложили наносить удары по объектам, имеющим символическую ценность для противника, включая культурные объекты и центры политической жизни. При этом общее число потерь как со стороны США, так и со стороны их противника должно быть на порядок ниже, чем при обычной войне. Ведение войны без поддержки со стороны общественного мнения признается вполне возможным, а отсутствие численного превосходства над врагом считается вполне естественным.
В целом иракская кампания отвечала требованиям новой доктрины — иракцы оказались полностью деморализованы. Во-первых, совершенно непонятно, почему они не взорвали ни одного моста через Тигр и Евфрат. Во-вторых, Багдад слишком уж плохо оборонялся. В-третьих, потери союзников поразительно малы, несмотря на вроде бы ожесточенный характер сопротивления.
|
Харлан Ульман: ни одна страна не сможет повторить то, что сделали мы
— События развивались куда лучше, чем кто-либо мог ожидать. — Война шла по вашему сценарию? — Моему сценарию? — Да. Я имею в виду вашу доктрину "Шок и трепет". — Нет. Но "Шок и трепет" сработал при выведении из строя дивизий республиканской гвардии. Атакуя военные силы противника, мы привели их к распаду. Это и был "Шок и трепет". — "Шок и трепет" — принципиально новая военная доктрина? — Трудно сказать. Потому что суть доктрины, как вы понимаете, в том, чтобы подавить не только военную мощь противника, но в первую очередь — политические силы. Сейчас трудно сказать, можно ли было добиться крушения режима в более сжатые сроки. — Многие говорили о череде неудач, преследовавших силы союзников в первые дни войны. — На войне никогда ничего не идет по плану. Но люди, которые говорили, что мы недооценили силу федаинов и иррегулярных формирований, просто не понимали: мы располагаем столь значительными силами, что в состоянии дать отпор. Точно так же линии снабжения, которые, как некоторым казалось, были перерезаны, находятся вне опасности. Безусловно, мы сбивали свои же самолеты, были случаи гибели от "дружественного огня", были случаи гибели мирных жителей. Мы допустили ряд ошибок, но в целом провели кампанию так хорошо, как только возможно. Хотя и это еще не предел. — Способна ли сегодня какая-либо страна, учтя опыт американцев и британцев, повторить "Шок и трепет"? — Вы имеете в виду, в состоянии ли какая-либо страна так воевать, или собираемся ли мы напасть еще на кого-нибудь? Я не понял. — Я имею в виду, в состоянии ли какая-либо страна извлечь уроки из ваших военных операций в Ираке и провести нечто подобное на другом театре военных действий? — Нет. Ни одна страна не сможет повторить то, что сделали мы. Для нее будет одинаково тяжело как противостоять нашему стилю ведения боевых действий, так и самой воевать в нашем стиле. — Как вы считаете, война окончена? — Ни в коем случае! Еще многое нужно сделать. Нам предстоят серьезные зачистки. Сопротивление еще достаточно сильное, и оно будет продолжаться некоторое время. Это будет как в Чечне, Израиле, Северной Ирландии. Поэтому об окончании войны, конечно, говорить рано. — А она вообще когда-нибудь кончится? — Если нам повезет и если мы хорошо постараемся — да. Беседовал КИРИЛЛ НОВИКОВ |
