 |
ФОТО: AP  Попытка американских конгрессменов наказать противников войны долларом вызвала неоднозначную реакцию даже у Джорджа Буша |
На прошлой неделе, когда в Багдаде еще шли бои, госсекретарь США Колин Пауэлл объявил, что война в Ираке закончена. В Вашингтоне хотят поскорее перейти к разделу иракского пирога, исходя из того, что США имеют право резать его по своему усмотрению, самостоятельно решая, кому дать какой кусок. При этом в стане победителей сильны настроения в пользу того, чтобы "новая Антанта" в лице Франции, Германии и России и другие противники войны оказались на раздаче последними. А то и вовсе не были подпущены к очереди.
Однако это явно не устраивает страны, не вошедшие в антииракскую коалицию. Они настаивают на том, чтобы право делить иракский пирог принадлежало не США, а ООН. Так что выиграть начинающуюся экономическую битву за Ирак Вашингтону будет несколько труднее, чем военную. Хотя и здесь США, судя по всему, не уступят никому своего лидерства.
Первым шагом на пути установления экономического и политического контроля США над послевоенным Ираком стало предоставление американским компаниям крупных заказов на нефтедобычу и восстановление важнейших промышленных и инфраструктурных объектов. К примеру, пятимиллиардный заказ на восстановление глубоководного порта Умм-Каср на юге Ирака (где, вероятно, будет располагаться новая администрация Ирака) получила компания Stevedoring Services of America (SSA). Известно, что SSA является дочерней компанией американской инженерно-энергетической корпорации Halliburton, к которой питает нежные чувства ее бывший президент Ричард Чейни, нынешний вице-президент США. Кстати, английская компания Peninsular & Oriental Steam Navigation, участвовавшая в конкурсе, подряда не получила. Еще один филиал Halliburton — компания Kellogg, Brown and Root (KBR) выиграла контракт на тушение нефтяных скважин. Агентство по международному развитию (USAID), которому Пентагон отдал право на проведение тендера, назвало победителем KBR. Британские компании вновь оказались в стороне.
Итоги закрытого тендера вызвали недоумение даже у американских законодателей, которые усмотрели в этом нарушение принципов свободной конкуренции. Конгрессмен Генри Ваксман направил запрос в Пентагон, в котором указал, что информация о тендере не была предоставлена другим компаниям и конгрессу США. И только после того, как запахло крупным скандалом, руководству USAID пришлось дать задний ход — было заявлено, что Halliburton в число финалистов тендера не вошла. Впрочем, это решение вряд ли что-то принципиально изменит. Судя по всему, победителями все равно окажутся крупные американские компании, лоббируемые известными политиками-республиканцами: Betchel, за которой стоят бывший госсекретарь США Джордж Шульц и бывший министр обороны Каспар Уайнбергер, или NATCO Group, которую консультирует бывший влиятельный сенатор Боб Ливингстон, или Fluor, на которую работает другой бывший сенатор Дерик Батлер.
Пока американские лоббистские группировки выясняют между собой, как лучше поделить добычу, члены антииракской коалиции уже выстроились в длинную очередь в ожидании вознаграждения. Как стало известно на прошлой неделе, испанское правительство начало секретные переговоры с США, направив в Вашингтон делегацию, в которую вошли руководители внешнеполитического, оборонного и торгового ведомств. Газета El Pais, ссылаясь на источники в Белом доме, указывает, что "испанские компании имеют в Ираке лучшие шансы, чем компании стран антивоенной коалиции — Франции, Германии, России и Сирии".
Спешат не упустить свой шанс и другие члены антииракской коалиции. На прошлой неделе стало известно, что список своих компаний, которые хотят работать в Ираке, Вашингтону передала Румыния. Аналогичный список подготовила Словения. А Болгария заявила, что она "получила официальное приглашение" присоединиться к послевоенному переустройству Ирака. С похожим заявлением выступил и официальный представитель президента Филиппин.
Тем не менее очевидно, что ни румынские, ни словацкие, ни болгарские фирмы не будут играть сколько-нибудь заметной роли в послевоенном устройстве Ирака — так же, как их страны не играли какой-либо роли в свержении Саддама. А их символическое присутствие в Ираке Вашингтон использует для создания впечатления, что США не делят добычу в одиночку.
Пока члены антииракской коалиции готовятся к броску на иракский клондайк, страны, оказавшиеся по другую сторону баррикад, опасаются, что для них там не окажется места. Кто захочет делиться огромными деньгами, когда есть повод этого не делать? Противники завершившейся войны настаивают, что распоряжаться в Ираке должны не США, а ООН. Об этом прямо заявил министр обороны ФРГ Петер Штрук. За спиной Германии и Франции стоит весь Евросоюз, настаивающий на сохранении решающей роли ООН. Желание ограничить диктат США в послевоенном Ираке декларирует даже ближайший союзник Буша Тони Блэр, который не хочет выглядеть отщепенцем в Европе.
На прошлой неделе палата представителей конгресса США проголосовала за то, чтобы ни один доллар из 77,9 млрд, выделенных из бюджета США на Ирак, не пошел на закупку товаров или услуг у организаций из России, Франции, Германии и Сирии. Формально поправка конгресмена Эдварда Кеннеди должна пройти согласительную комиссию обеих палат конгресса и быть утверждена президентом.Весьма вероятно, что Джордж Буш ее не утвердит. Пытаясь остудить страсти, посол США во Франции Говард Лич заявил, что американцы не намерены никого наказывать. "Мы будем принимать решение, исходя из интересов иракского народа и основываясь на принципах свободной конкуренции",— сказал он в интервью газете Le Parisien. Тем не менее даже отсутствие закона не помешает США блокировать французские, германские и российские интересы в Ираке.
То, как это может происходить, иллюстрирует разгорающаяся борьба за рынок мобильной связи и интернет-услуг в Ираке, объем которого, по разным оценкам, составляет от $3,5 млрд до $5 млрд. Информация о том, что Пентагон планирует установить в Ираке новую систему мобильных телефонов на базе европейского стандарта GSM, а не американского CDMA, не прошла мимо бдительных конгрессменов-республиканцев. Они написали письмо шефу Пентагона Дональду Рамсфельду, в котором указали, что выбор в пользу GSM отвечает интересам французских и германских, а не американских компаний. Кроме того, как заявил в конгрессе республиканец Рэнди Каннингем, технология CDMA, разработанная американской компанией Quallcom, "значительно превосходит европейскую". Приверженцы GSM, кстати также имеющие неплохие лоббистские возможности в США, попытались парировать удар. Они сослались на то, что 72% мобильных телефонов в мире, включая страны Ближнего Востока, используют именно этот стандарт. Так что отказываться от него в Ираке будет просто глупо. Однако главная борьба за рынок сотовой связи в Ираке, судя по всему, еще впереди.
Есть и другие области, из которых вытеснить европейцев будет весьма сложно. Например, вся система водоснабжения в Ираке была построена французами, и они смогут восстановить ее гораздо быстрее и эффективнее, чем кто-то другой. А вода уже сегодня нужна всем — не только иракцам, но и тем, кто пришел их освобождать и собирается остаться надолго.
Военная мощь США помогла им выиграть войну практически в одиночку. Однако вытянуть в одиночку послевоенный Ирак они не смогут. По некоторым оценкам, затраты на восстановление и стабилизацию в Ираке составят около $700 млрд. Между тем вопреки сложившемуся имиджу мировых толстосумов, для которых плюс-минус $100 млрд — сущий пустяк, США прекрасно умеют считать деньги. Эксперты управления по бюджету конгресса США предупреждают, что в сочетании с намеченным налоговым сокращением расходы на войну в Ираке могут превратить планируемый на 2004-2013 годы профицит в $891 млрд в дефицит в $1,82 трлн. Стоимость пребывания американских войск в Ираке оценивают в $1-4 млрд в месяц. Ожидается, что еще $9 млрд придется выложить за то, чтобы вернуть войска на родину. Очевидно, что США попытаются разделить эти расходы с союзниками по НАТО — с теми же Германией и Францией. А те в ответ непременно выдвинут требование, чтобы им выделили не только разрушенные школы и больницы, но и более интересные проекты. В итоге США волей-неволей придется бросить союзникам кость, на которой еще может быть неплохой кусочек мяса.
СЕРГЕЙ СТРОКАНЬ, РУСТАМ ОРУДЖЕВ
"У нас есть прямые потери"
— Как вы думаете, будут ли учтены экономические интересы России в Ираке после войны? — Нельзя допустить, чтобы разные позиции наших стран по Ираку повлияли на интересы России и США в сфере бизнеса. Только в этом случае экономические интересы России могут быть учтены. Хотя гарантии, конечно, нам никто не дает. — Российский бизнес несет потери от войны? — Почти вся инфраструктура Ирака, созданная в нефтегазовой и металлургической промышленности, строилась при содействии СССР. Когда началась программа ООН "Нефть в обмен на продовольствие", иракцы использовали исторические хозяйственные связи, поэтому много запросов шло именно к нам. В прошлом году объем нашей торговли с Ираком только в рамках программы измерялся сотнями миллионов долларов. Сейчас программа свернута, и у нас есть прямые потери. О ценах на нефть я не говорю: пределы их падения непредсказуемы. — Есть конкретные сделки, которые сорвались из-за военной операции? — Недавно из одной страны Персидского залива, находящейся по соседству с Ираком, поступил запрос на продовольственное зерно из России. Первое опасение, которое возникло у нашей компании,— это политические риски. Компания предложила арабским партнерам: забирайте зерно в нашем порту, мы вам его не повезем. Потому что, во-первых, выросли фрахтовые ставки. Во-вторых, не каждый судовладелец позволит сейчас своему кораблю плыть в этот регион. В итоге сделка не состоялась. Таких случаев немало. — Может ли арабский мир из-за противоречий с США переориентироваться на российский рынок? — Не нужно преувеличивать значимость этих противоречий. Я думаю, основная ориентация арабских стран не изменится. Но любой бизнес — чем более он диверсифицирован, тем более устойчив. У нас есть примеры сотрудничества с арабскими инвесторами. Так, Оман является совладельцем Каспийского трубопроводного консорциума. Они вложили около $100 млн. Есть и другие проекты. В ноябре прошлого года ТПП подписала соглашение с генеральным союзом торговых палат Лиги арабских государств. Это 22 арабские страны — весь арабский мир. Соглашение, в частности, предусматривает создание российско-арабского делового совета. Его председателем назначен глава АФК "Система" Владимир Евтушенков. — Российских предпринимателей не пугает разница наших культур и религий? — У нас иногда происходит смешение двух понятий: религиозного фундаментализма, который не содержит в себе никаких угроз, и религиозного экстремизма. Это искажает оценки. Все, что можно назвать фундаментализмом, как правило, носит бытовой характер. Например, центральная диспетчерская служба саудовской нефтяной компании АРАМКО компьютеризирована по последнему слову техники, в ней работают специалисты высочайшей квалификации, получившие образование в лучших заграничных университетах. При этом они уважают свои традиции и одеты в национальную одежду. В то же время общество меняется. На Ближнем Востоке об этом можно судить, обратив внимание на застройку. У старых домов — очень большие козырьки, они скрывают тарелки, стоящие на крыше. На новых тарелки уже не прячут. На каждом доме сейчас по пять-шесть тарелок, и принимаются любые каналы, вплоть до самого откровенного содержания. Я бы еще отметил возрастающую роль женщины на Ближнем Востоке. Даже в консервативной Саудовской Аравии женщины контролируют более 40% финансовых потоков. В этом году впервые на деловой конференции в Джидде, в которой мы принимали участие, присутствовали женщины-предприниматели. От мужской части зала они были отгорожены специальным стеклом: женщины нас могли видеть, а мы их нет. Через микрофоны они задавали вопросы докладчикам. Из малочисленного женского сектора вопросов поступало гораздо больше, чем из многочисленного мужского. Комментарии саудовских женщин-банкиров были абсолютно профессиональны. Это одно из самых ярких моих впечатлений от поездки. |
