Вечер накануне трудных лет
Как Евромайдан поменял мир и Россию
Ровно пять лет назад, вечером 21 ноября 2013 года, украинский журналист Мустафа Найем написал в своем аккаунте в Facebook: «Встречаемся в 22:30 под монументом Независимости. Одевайтесь тепло, берите чай, кофе, хорошее настроение». С этих слов начался Евромайдан. Событие, важное прежде всего для Украины, за считанные недели стало вызовом и для Европы, и для США, и для России, а его последствия будут ощущаться еще долгие годы.
Фото: Владислав Содель, Коммерсантъ / купить фото
Евромайдан и мир
Пять лет назад вряд ли кто-то себе представлял, какие процессы в международной политике запустит начавшийся в Киеве Евромайдан. Вечером 21 ноября 2013 года протестующие вышли в центр Киева в ответ на действия правительства Украины, решившего свернуть переговоры с Брюсселем о подписании соглашения об ассоциации с ЕС и развернуться к России.
В успех украинских «еврооптимистов» мало кто верил. Президент Виктор Янукович выглядел уверенным в себе, упрямым и жестким хозяином положения: ключевые сферы бизнеса и потоки контролировались, силовики слушались, яркие оппоненты вроде Юлии Тимошенко и Юрия Луценко были осуждены.
Вдобавок Россия явно выигрывала у Евросоюза соревнование по перетягиванию украинского лидера на свою сторону. Оно продолжалось вплоть до 29 ноября 2013 года — дня, когда в Вильнюсе состоялся саммит «Восточного партнерства» (программа ЕС для шести постсоветских стран: Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Молдавии и Украины).
За ужином перед саммитом все, включая канцлера Германии Ангелу Меркель, убеждали господина Януковича проявить силу воли и поставить подпись под документом. Он отказывался и, оправдываясь, кивал в сторону Москвы.
«Я три с половиной года один — в неравных условиях с очень сильной Россией, один на один»,— жаловался президент Украины канцлеру Германии в приватной беседе.
Случайно или нет, этот разговор записал личный оператор хозяйки саммита, президента Литвы Дали Грибаускайте. Что точно не случайно, так это оперативное появление записи, демонстрирующей слабость Виктора Януковича и его зависимость от восточного соседа, на сайте главы литовского государства.
На итоговой пресс-конференции Грибаускайте выступала так, словно президента Януковича больше не существует: «Украина в одностороннем порядке приостановила процесс движения в ЕС, но Евросоюз готов помочь народу Украины и оказать ей содействие на пути к демократии и правам человека».
Виктор Янукович уйдет, а точнее, сбежит в отставку почти через три месяца после злополучного саммита — 21 февраля 2014 года. Три месяца Украину будут сотрясать протесты, самым мрачным эпизодом которых станет стрельба по митингующим в феврале 2014 года со множеством жертв.
Фотогалерея
Хроника Евромайдана
Фото: AP
Фото: Коммерсантъ / Владислав Содель
Фото: Коммерсантъ / Владислав Содель / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кирилл Чуботин / купить фото
Фото: Павел Паламарчук / РИА Новости
Фото: Коммерсантъ / Кирилл Чуботин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Константин Мельницкий / купить фото
Фото: AP / Sergei Grits
Фото: AP / Sergei Chuzavkov
Фото: Коммерсантъ / Александр Яловой / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Яловой
Фото: Reuters
Фото: Коммерсантъ / Иван Коваленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кирилл Чуботин / купить фото
Фото: Reuters
Фото: Коммерсантъ / Владислав Содель
Фото: Коммерсантъ / Кирилл Чуботин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Владислав Содель
Фото: Коммерсантъ / Владислав Содель / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Щербак / купить фото
Фото: Reuters
Фото: Коммерсантъ / Владислав Содель / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Щербак / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Зобин
Фото: Коммерсантъ / Михаил Маркив / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Станислав Залесов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Чиженок / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Владислав Содель / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Владислав Содель / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Яловой / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Пилипей / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Пилипей
Фото: Коммерсантъ / Роман Пилипей / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Роман Пилипей
Фото: Коммерсантъ / Василий Шапошников / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Василий Шапошников / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Владислав Содель / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Василий Шапошников
Фото: Коммерсантъ / Александр Яловой / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Владислав Содель / купить фото
Россия, по сути сорвавшая договор Киева и Брюсселя, расценила свержение Виктора Януковича как попытку украсть ее победу. Тем более что в феврале был заключен договор между властью и оппозицией, подписанию которого способствовала Москва и который благословили министры иностранных дел Германии и Польши — Франк-Вальтер Штайнмайер и Радослав Сикорский.
Москва пошла в наступление, поддержав сепаратистов на всем юго-востоке Украины. К России был присоединен Крым. После августовской войны в Грузии в 2008 году и последующего признания независимости Абхазии и Южной Осетии многие предсказывали, что следующим будет Крым. Но присоединение все равно получилось неожиданным. Еще более неожиданным оказалось то, как ситуацию на Украине восприняли на Западе.
После грузинской войны Москва довольно быстро снова подружилась с ЕС и США. После паузы вновь заработал Совет Россия—НАТО, с США стали обсуждать совместную систему противоракетной обороны и запустили «перезагрузку». С Евросоюзом Москва реализовывала совместную инициативу «Партнерство для модернизации», а переговоры о безвизовом режиме между РФ и ЕС в 2013 году вышли на финишную прямую и, если бы не Донбасс и Крым, вполне могли успешно завершиться.
В случае с Украиной все было иначе. Запад объявил Москву главным нарушителем международного права. Россия, ранее участвовавшая в наказании стран вроде Ирана при помощи санкций, впервые в своей новейшей истории сама оказалась под санкциями. США и ЕС ввели их в 2014 году с формулировкой «в связи с событиями на Украине» и периодически продлевают, обновляют и расширяют.
Москву исключили из G8. Саммиты Россия—ЕС, ранее проводившиеся дважды в год, ушли в небытие. Отношения между Россией и Западом стали описывать раскрученным в прошлом веке термином «холодная война». А после того как в этом году Вашингтон объявил о планах выйти из Договора о ракетах средней и меньшей дальности, в лексикон вернулось еще одно давно забытое определение — гонка вооружений.
Имидж России на Западе портится с каждым днем.
Едва ли не каждый русский теперь вызывает подозрение и воспринимается как потенциальный солдат Путина, шпион, хакер, Боширов или Петров.
На борьбу с российской угрозой и пропагандой тратятся внушительные ресурсы.
В России, однако, убеждены, что реакция Запада на события на Украине, во-первых, непропорциональная, а во-вторых, нечестная. В ответ на обвинения в нарушении международного права у российских дипломатов и политиков свои возражения. Когда Белград бомбили, оглядывались на международное право? А когда независимость Косово признавали? А когда в 2003 году в Ирак вторгались и про бактериологическое оружие в ООН врали?
Недавнее убийство в Стамбуле Джамаля Хашокджи и реакция на него властей США, точнее, ее отсутствие может пополнить список контраргументов: травить в Лондоне нельзя, а расчленять в консульстве можно?
Впрочем, публично Россия упорно отвергает обвинения в нарушении международного права.
Хотя без диктофонов и камер разговор с российскими дипломатами почти всегда переходит в русло — почему одним можно, а другим нет?
В конце 2013 года, когда конкуренция Брюсселя и Москвы за Украину в преддверии Вильнюсского саммита «Восточного партнерства» стремительно набирала обороты, Владимир Путин на заседании дискуссионного клуба «Валдай» заявил, что, если Украина создаст с ЕС зону свободной торговли, России придется защищать свои интересы.
В Москве и сейчас уверены, что России тогда не оставили выбора и иначе действовать было нельзя: если бы Крым не стал российским, сейчас там стояли бы натовские военные вместо Черноморского флота РФ. Правда, к Крыму прилагается еще и Донбасс. Конфликтный регион граничит не с США или странами НАТО, а потому является немалой головной болью для России, оттягивая на себя силы и ресурсы Москвы и притягивая все новые санкции. И выхода из донбасского тупика пока не видно: конфликт там еще даже не стал замороженным.
Евромайдан и Россия
В самом начале Евромайдан не казался явлением, способным всерьез повлиять на российскую политическую систему.
К тому времени в Москве уже привыкли: в Киеве всегда буза, в Минске всегда батька, а своих проблем и так с головой хватает.
Владимир Путин выиграл в 2012 году президентские выборы, однако увесистые цифры, зафиксированные Центризбиркомом, не избавили власть от конфликта с частью общества.
Единый день голосования в сентябре 2013 года принес предельно противоречивые результаты. Общий итог был в пользу власти, однако там, где ее противники получали хотя бы маленький шанс, они в итоге захватывали значительный плацдарм. Борис Немцов стал депутатом Ярославской областной думы, и это, согласно законодательству, давало возможность ПАРНАС (Партии народной свободы) участвовать в думских выборах 2016 года без сбора подписей. Галина Ширшина, запасной кандидат от партии «Яблоко» на выборах мэра Петрозаводска, победила единоросса. Обыграл кандидата от партии власти на выборах мэра Екатеринбурга и Евгений Ройзман. Сергей Собянин свои выборы мэра выиграл, однако от встречи во втором туре с Алексеем Навальным его спасли всего несколько процентов. Динамика настроений населения к следующему единому дню голосования уж точно не обещала кандидатам от власти легкой прогулки.
В Думе с 2011 года у «Единой России» впервые за долгое время не было конституционного большинства. Это само по себе не было проблемой для властей.
Шалости весны 2012 года, когда несколько депутатов надели белые ленточки — символ протеста Болотной, давно ушли в прошлое.
Депутатское большинство, плотно сложенное из всех имеющихся четырех фракций, пропускало через себя любые предложенные законопроекты. Оппоненты называли за это нижнюю палату «взбесившимся принтером». Статусные партии, голосующие как «Единая Россия», говорящие как «Единая Россия» и выглядящие как «Единая Россия», неизбежно стали бы терять своих сторонников. А начавшаяся в 2012 году партийная реформа постепенно лишила партноменклатуру монополии на участие в выборах и, в перспективе, ее кураторов со Старой площади — гарантий результата.
В 2012–2013 годах вступили в силу разного рода ограничения и наказания для участников несанкционированных митингов или других акций прямого действия, вышедших за заявленные организаторами рамки. Попутно развивалось и «болотное дело», по которому несколько рядовых демонстрантов получали вполне реальные сроки. Однако 17 июля сотни людей, не спрашивая ни у кого разрешения, заполнили улицы около Охотного Ряда, протестуя против ареста Алексея Навального. Это показало, что законодательные ограничения и усердие сотрудников Следственного комитета не слишком эффективны при наличии реального протестного повода. Таковым всегда могла стать коррупция.
Если в 2008 году, по опросам «Левада-центра», коррупция беспокоила 27% россиян, то в 2013-м — уже 39%, занимая третье место после роста цен и бедности.
Это далеко не полный набор противоречий и вызовов, стоявших перед политической системой в 2013 году. Все это вызывало сомнения в ее способности выдержать серьезные нагрузки, будь то структурные реформы или резкая смена внутри- и внешнеполитического курса. Тренд на заморозку внутриполитической жизни был обозначен еще в ходе избирательной кампании Владимира Путина в 2011–2012 годах, однако тогда действия власти казались не очень последовательными, а с позиции сегодняшнего дня еще и робкими. По крайней мере, на фоне того, что происходило в следующие годы.
Дальнейшая история известней известного. По мере эскалации конфликта на Украине в России росла популярность властей и президента Путина. 21 февраля 2014 года Виктор Янукович бежал из Киева, а потом и из страны, в Крыму обнаружились «вежливые люди», через три недели у Российской Федерации появилось два новых субъекта, а у социологов новый термин — «крымское большинство».
Владимир Путин начал 2014 год с рейтингом 65%, а закончил — с 85%. По реакции на его пресс-конференцию 18 декабря можно оценить изменившееся отношение к президенту. В 2013 году «все выступление» вызывало «большой интерес» у 22%, а «скорее удовлетворены» ответами на вопросы были 66%. В 2014-м цифры взлетели до 42% и 82% соответственно. Власть получила стратегическое преимущество и могла бы в тот момент провести практически любое решение. А оппонентов всегда можно было нейтрализовать вопросом: «Хотите как на Украине?» Желающих было немного, и они легко могли быть признаны «экстремистами».
«Крымского» запаса хватило на следующие четыре с половиной года.
Сравнительно беспроблемно прошли думские выборы («Единая Россия» вернула себе конституционное большинство). Не составила трудностей и президентская кампания.
Однако уже осенью 2018 года единый день голосования приносит еще более неожиданные результаты, чем в 2013-м, Думу не называют «взбесившимся принтером» только потому, что шутка приелась, а сторонники Алексея Навального, пусть и в меньшем количестве, чем участники «болотных» протестов, выходят на улицу там и тогда, когда им это кажется важным. Тема коррупции несколько отошла в тень, но ее место в общественном сознании заняли пенсионная реформа и рост цен.
Годы «крымского консенсуса» в чем-то схожи с «тучными нулевыми»: начались неожиданно и так же неожиданно закончились, оставив за собой ворох нерешенных проблем.
Впрочем, Евромайдан тут уже совсем ни при чем.