Впервые после завершившейся в 2017 году третейской реформы в закон «Об арбитраже» вносятся глобальные изменения. Работа судов, создаваемых для разрешения конкретного спора (ad hoc) и используемых сейчас для обхода закона, ограничивается. Круг дел, которые могут быть рассмотрены в третейских судах (арбитрабельных), напротив, расширяется за счет упрощения оговорок по корпоративным спорам, а также благодаря прямому разрешению рассматривать в частном арбитраже споры по госзакупкам. Юристы в целом положительно оценивают изменения, но высказывают замечания к нечетким формулировкам, которые могут создать проблемы на практике.
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ / купить фото
Госдума РФ 12 декабря приняла во втором чтении поправки к законам «Об арбитраже» и «О рекламе», касающиеся порядка получения статуса постоянно действующего арбитражного учреждения (ПДАУ, ранее — третейские суды), подсудности споров, а также деятельности судов ad hoc. Это первые глобальные поправки, вносимые в закон после завершения в 2017 году третейской реформы, оставившей после себя лишь четыре ПДАУ вместо нескольких тысяч действовавших ранее третейских судов.
В Минюсте “Ъ” пояснили, что законопроект «направлен на повышение доверия к арбитражным учреждениям» и «совершенствование порядка предоставления права на осуществление функций ПДАУ». Теперь «лицензии» арбитражным центрам по рекомендации совета по совершенствованию третейского разбирательства при Минюсте будет выдавать не правительство, а само министерство. При этом закрепляется исчерпывающий перечень документов, предоставляемых заявителями-НКО (ранее их определял Минюст). Заодно поправки исключают игроков третейского рынка из-под надзора ФАС, предусматривая, что на арбитражи антимонопольное законодательство не распространяется (о жалобах в ФАС на Минюст и его совет “Ъ” писал 30 марта и 19 июня).
Ad hoc не для всех
Среди главных изменений — ограничения, накладываемые на арбитражи ad hoc. По завершении реформы ряд бывших третейских судов, не получив разрешения на деятельность в качестве ПДАУ, продолжили работу в рамках ad hoc (не требует специальных разрешений), избежав контроля со стороны Минюста.
Новые поправки ограничивают такие суды. Лицам, не получившим право на осуществление функций ПДАУ, запрещается администрировать арбитраж ad hoc — назначать арбитров, рассматривать их отводы и вопросы о прекращении полномочий. В целом им запрещаются все действия, связанные с проведением арбитража ad hoc, в том числе получение сборов, регулярное предоставление помещений для слушаний и совещаний, а также реклама арбитража ad hoc. В случае нарушения запрета решение суда ad hoc не будет подлежать принудительному исполнению.
Главная цель новых норм — сокращение числа арбитражей ad hoc и устранение злоупотреблений, полагает управляющий партнер коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры» Александр Муранов. Однако, добавляет он, это еще больше монополизирует и так сократившийся до четырех игроков третейский рынок — «сектор арбитража ad hoc, по сути, передают известным ПДАУ-конторам».
Руководитель аппарата арбитражного центра при РСПП Александр Замазий добавляет, что если раньше некоторые третейские суды мимикрировали под госсуды, то после завершения переходного периода начали выдавать себя за ПДАУ, по факту работая как суд ad hoc. «Это вводит бизнес-сообщество и граждан в заблуждение относительно того, с кем они имеют дело. Поправки — ответ таким недобросовестным структурам»,— говорит он. «Учитывая, что недобросовестные лица вводят в заблуждение участников оборота, создавая видимость наличия у них права на администрирование арбитража, поправки представляются обоснованными и способствуют распространению законного арбитража»,— указывает Андрей Горленко.
О полной монополизации рынка при этом говорить нельзя, в Минюсте уточняют, что ad hoc возможен и без привлечения ПДАУ к администрированию арбитража, в этом случае эти функции выполняют сами арбитры. Министерство будет следить за тем, чтобы физлица не занимались такой деятельностью на регулярной основе. Ответственный администратор Российского арбитражного центра при РИСА Андрей Горленко полагает, что ограничения не затронут добросовестных и профессиональных арбитров, выступающих в арбитражах ad hoc самостоятельно и включающих эту информацию в свое резюме.
Однако у граждан могут возникнуть другие проблемы: в ряде случаев они участвуют в организации разбирательства косвенно. Старший юрист Norton Rose Fulbright Norton Андрей Панов опасается, что на практике норму могут трактовать расширительно, из-за чего нарушением закона могут счесть и такую ситуацию, когда арбитр ad hoc, будучи главой юрфирмы, предоставляет для слушаний переговорную своей компании.
Доступ к госзаказу
Вторым существенным изменением стало расширение числа споров, которые могут быть рассмотрены в ПДАУ. Для передачи корпоративного спора в арбитраж поправки больше не требуют от ПДАУ принятия специальных правил и позволяют заключить третейскую оговорку только между участниками акционерного соглашения, а не между всеми акционерами и самим обществом, как требуется сейчас. Если раньше крупный бизнес передавал эти споры за границу, выводя их из-под российских законов и судов, то теперь изменения будут способствовать «деофшоризации» корпоративных споров, уверен Андрей Горленко. Также поправки прямо разрешают рассматривать в третейских судах споры в рамках договоров, заключенных по 223-ФЗ (о госзакупках). Но местом арбитража должна быть РФ, а администрировать их могут только официальные ПДАУ.
Именно последнюю поправку юристы расценивают как самую позитивную. До сих пор госсуды нередко отменяли третейские решения, вынесенные по спорам о госзакупках, считая их противоречащими публичному порядку из-за затрагивания интересов бюджета. Александр Замазий рассказывает, что РСПП еще в мае писал депутату Павлу Крашенинникову, прося внести поправки. По поводу арбитрабельности споров по 223-ФЗ (дело «Мосинжпроекта») Верховный суд (ВС) РФ даже обращался в Конституционный суд, который отказался дать свою позицию, указав, что этот вопрос в компетенции ВС. В июле ВС признал, что закон не запрещает передавать такие споры в третейские суды, а стороны в нем являются «юридически равноправными». Но судебная практика все же пока не стала единообразной. При закреплении этого правила в законе, по мнению Минюста, «неопределенность и основания для сомнений в арбитрабельности таких споров устраняются».
В целом, говорят юристы, новые поправки прежде всего исправляют исходные недостатки закона, и эффективность их спорна. «Законодатель сам себя загнал в угол созданного им регулирования, а теперь пытается латать дыры, еще больше усложняя ситуацию,— поясняет Андрей Панов.— Но для нашего правоприменителя необходимо писать четко и ясно, чтобы не было возможностей для разных трактовок. Поэтому очень сложно себе представить, куда это обновленное регулирование заведет».