первые лица
Сегодня на празднование 300-летия Санкт-Петербурга и саммит Россия--ЕС в РФ прибывает федеральный канцлер Германии ГЕРХАРД ШРЕДЕР. Накануне он дал эксклюзивное интервью корреспонденту агентства ИНТЕРФАКС ВЛАДИМИРУ Ъ-КУЛИКОВУ специально для Ъ.
— В ходе кризиса ситуации вокруг Ирака Германия, Россия и Франция заняли иные позиции, нежели США и их союзники. Идет ли речь о новом формате сотрудничества между тремя странами? Можно ли говорить о том, что создается геополитический блок в качестве противовеса США?
— Германия, Россия и Франция тесно и хорошо сотрудничали в связи с кризисом вокруг Ирака. Мы были едины по поводу того, какое значение будет иметь разрешение кризиса в рамках международного права и ООН. При этом мы сознавали, что здесь речь идет о вопросе принципиального значения, далеко выходящем за рамки иракского кризиса.
Однако при этом одно было ясно и должно оставаться ясным: наше сотрудничество не направлено ни против США, ни против какого-либо другого государства. Оно не является также сотрудничеством в рамках какого-то нового геополитического блока. И хотя в связи с кризисом вокруг Ирака мы придерживались различных мнений, Германия и Европа будут по-прежнему поддерживать тесные связи с США как с другом и партнером. Это как раз и является свидетельством партнерства, когда расхождения во мнениях обсуждаются открыто.
— Как выглядит с точки зрения Германии послевоенное урегулирование в Ираке? Существуют ли в этом плане точки соприкосновения между Москвой и Берлином? Имеются ли расхождения между сторонами по этому вопросу?
— Для нас, как и для России и Франции, важно было вновь сделать дееспособным Совет Безопасности ООН и реализовать нашу совместную ответственность за сохранение стабильности в Ираке и в регионе. Благодаря принятию в Совете Безопасности резолюции 1483 по Ираку была создана ооновская крыша над процессом восстановления и создания послевоенного устройства в Ираке, чего постоянно требовали как мы, так и Россия. Назначение генсеком ООН спецпредставителя по Ираку, имеющего независимый от оккупационных держав мандат, и создание контрольного механизма для будущего использования доходов от иракской нефти были совместной целью Германии и России.
Решение СБ ООН стало итогом процесса весьма тесного согласования со всеми нашими партнерами в Совете Безопасности. Это компромисс, который закрепляет важные рамочные условия для политического и экономического восстановления Ирака и прежде всего дает возможность для быстрого оказания необходимой гуманитарной помощи бедствующему иракскому населению. Я думаю, мы вместе с нашими российскими друзьями едины в понимании того, что самостоятельные иракские административные и правительственные структуры должны быть созданы как можно скорее. После десятилетий угнетения иракский народ должен как можно скорее обрести возможность самостоятельно определять свое будущее и жить в мире, не испытывая экономической нужды.
— Считаете ли вы возможной в ближайшем будущем полную интеграцию России в европейские и евроатлантические структуры, включая ЕС и НАТО?
— Мы, в Германии и России, придерживаемся единого мнения о том, что в настоящее время такой вопрос не стоит. Исторические, экономические, общественные и культурные условия в государствах Западной, Центральной Европы и России, которая к тому же является не только европейской, но и крупнейшей страной Азии, еще слишком различны. Поэтому сейчас необходимо прежде всего максимально активизировать сотрудничество России с Евросоюзом и, соответственно, НАТО с тем, чтобы оно было на уровне великолепных двухсторонних отношений России с западными партнерами.
На саммите в Санкт-Петербурге государства--члены ЕС и Россия едины в том, что их отношения имеют особое значение. В рамках объединяющейся Европы Россия и Евросоюз являются стратегическими партнерами в деле совместного обеспечения мира и стабильности на нашем континенте. Я уверен, что в этом смысле будет дан четкий политический сигнал. В экономическом плане ЕС уже сегодня является крупнейшим партнером России; после его расширения доля государств--членов ЕС в российской внешней торговле превысит 50%.
В рамках Совета НАТО--Россия, получившего дальнейшее развитие на саммите в мае 2002 года в Риме, государства--члены НАТО и Россия на равноправной основе совещаются и принимают совместные решения по ряду политических и военных вопросов, например по борьбе с международным терроризмом. Я уверен, что такое углубленное сотрудничество сыграет позитивную роль в преодолении крупных глобальных вызовов.
— Некоторые политики говорят о том, что "восьмерка" могла бы заменить ООН и Совет Безопасности в решении кризисных проблем в мире. Что вы думаете по этому поводу?
— ООН останется для международного сообщества неотъемлемым, глобальным инструментом для преодоления международных кризисов. Конечно, и ООН, и ее органы должны получить дальнейшее развитие и частично нуждаются в реформах. Но только Совет Безопасности может легитимизировать вмешательство международного сообщества, которое в качестве последнего средства может включать в себя и использование военной силы. Международно-правовая легитимность ООН базируется на участии всех государств мира на основе равноправия и суверенитета.
В отличие от этого саммиты "восьмерки" — это форумы для консультаций между восемью крупнейшими промышленными государствами. Разумеется, там мы обмениваемся и мнениями по вопросам международной безопасности. Мы договорились об эффективных совместных проектах — наряду с планом действий по Африке, например, о глобальном партнерстве против распространения оружия и материалов массового уничтожения. Поддержка, которую Германия оказывает России в утилизации атомных подводных лодок, в ликвидации химического оружия и в обеспечении безопасности ядерных установок, служит хорошим примером такого сотрудничества в рамках "восьмерки". Но государства "восьмерки" не могут и не намерены брать на себя роль ООН и ее Совета Безопасности.
— Четыре страны, включая Германию, выступили с инициативой создать совместные военные структуры планирования и использования вооруженных сил в рамках ЕС. Означает ли это стремление европейцев к тому, чтобы сообща решать возможные конфликты в Европе без военного участия США? Видите ли вы возможность для подключения России к подобным европейским военным структурам?
— Первоочередной целью инициативы, представленной 29 апреля 2003 года в Брюсселе главами государств и правительств Бельгии, Германии, Люксембурга и Франции, является укрепление дееспособности Евросоюза в рамках международных мер по предотвращению конфликтов и регулированию кризисов. Это должно происходить путем избежания двойной работы, лучшего согласования и большей интеграции между партнерами по ЕС.
Одновременно речь для нас идет о том, чтобы посредством улучшения европейских возможностей упрочить стратегическое партнерство между Евросоюзом и НАТО, а также укрепить европейскую опору в НАТО. В каждом конкретном случае мы будем принимать согласованные решения относительно того, будет ли какая-либо возможная военная миротворческая операция осуществляться как миссия НАТО, операция Евросоюза с использованием потенциала НАТО, как это имеет место сейчас в Македонии, или как автономно проводимая миссия ЕС.
Что касается России, то важное значение имеет то, что Евросоюз в принципе приветствует участие государств-партнеров в гражданских и военных миротворческих миссиях ЕС. Это относится и к России как к стратегическому партнеру. Мы придаем большое значение сотрудничеству с Россией в области политики безопасности и оборонной политики, договоренность о котором была достигнута в мае 2002 года. Участие России в полицейской миссии ЕС в Боснии и Герцеговине активизируется. Мы будем развивать также сотрудничество в области ликвидации последствий катастроф.
— Как вы оцениваете нынешний уровень германо-российских отношений?
— Отношения между Германией и Россией являются тесными, дружественными и насыщенными по содержанию, как, пожалуй, еще никогда не было в нашей истории. В области внешней политики и политики безопасности Германию и Россию все больше связывают совместные интересы. Мы активно сотрудничаем в рамках различных международных форумов. Германия поддерживает дальнейшее углубление сотрудничества России с ЕС, а также в рамках Совета НАТО--Россия.
Наши двусторонние экономические связи развиваются динамично. Германия с заметным отрывом является важнейшим торговым партнером и самым крупным инвестором в России. И потенциал еще далеко не исчерпан. 1350 совместных предприятий, почти 1000 дочерних фирм и представительств германских предприятий в России свидетельствуют о том, насколько тесными стали наши экономические связи. Инвестиционная привлекательность Германии открывает перед российскими инвесторами интересные шансы, которые в будущем следовало бы использовать еще активнее.
В культурном плане наши народы всегда были очень близки, это видно на примере свыше 400 мероприятий, проводимых в рамках германо-российских культурных встреч в 2003-2004 годах. Благодаря ежегодным встречам в рамках "Петербургского диалога" представители гражданского общества обеих стран лучше узнают друг друга. Идя навстречу предложению "Петербургского диалога", президент Путин и я намерены дальше укреплять молодежный обмен между нашими странами.
— Какие перспективы открывает участие Германии в консорциуме по управлению украинской газотранспортной системой и ее расширении? Считают ли в Германии возможным увеличение импорта энергии из России?
— Германия почти на 30% удовлетворяет свои совокупные потребности в газе за счет поставок из России через Украину. В силу этого совершенствование системы транзита газа через Украину содействует надежному обеспечению Германии энергией. Президент Путин, президент Кучма и я год назад в Санкт-Петербурге договорились о том, чтобы поддержать учреждение международного консорциума, призванного модернизировать и эксплуатировать украинскую газотранспортную систему. Для этого Россия и Украина намеревались сначала решить некоторые двусторонние проблемы. Я рад, что в этом деле удалось добиться прогресса, так что рабочая группа на уровне высокопоставленных представителей, которой поручено учреждение консорциума, сможет, я надеюсь, вскоре приступить к работе. Еще в этом году должно быть подготовлено исследование по поводу осуществимости этого проекта, которое более зримо продемонстрирует возможный вклад германских предприятий. В первую очередь предприятия трех стран должны найти подходящие формы сотрудничества.
Свыше 40 лет Германия импортирует энергию из России. Мы являемся крупнейшим ее получателем. Это большой капитал доверия. На будущее мы ищем новые формы сотрудничества. В ходе совместного германо-российского форума по энергетике в сентябре мы проконсультируемся по поводу дальнейшего расширения нашего сотрудничества в области энергетики. Германия может во многом содействовать распространению инновационных энергетических технологий в РФ. В России существует большая потребность в энергосберегающих технологиях, позволяющих создать новые потенциалы для экспорта энергии, в том числе и в Германию. Для нас, немцев, важно, чтобы поставки энергии из России были такими же надежными, как и прежде.
— Как обстоит дело с решением проблемы старых долгов бывшего СССР?
— В ходе двухсторонних межправительственных консультаций в июне 2002 года в Веймаре президент Путин и я договорились об окончательном урегулировании проблемы долгов бывшего СССР в переводных рублях. Мы договорились о выплате Германии 500 млн евро в рассрочку четырьмя взносами до февраля 2004 года. Три взноса уже сделаны. Я хотел бы особо отметить: после катастрофического наводнения летом 2002 года досрочная уплата взноса Россией уже в сентябре того года была особенно дружественным жестом по отношению к Германии.
Благодаря достижению договоренности по вопросу о переводных рублях была решена трудная проблема, которая вытекала из торговых отношений в рамках бывшего СЭВ. Найденный компромисс содействует дальнейшему успешному развитию двухсторонних экономических связей.
— Как вы оцениваете нынешнее состояние дел по проблеме возврата перемещенных культурных ценностей? Как можно было бы, по вашему мнению, решить вопрос, связанный с так называемой коллекцией Балдина?
— Судьба хранящихся прежде всего в России германских культурных ценностей — это единственный не решенный еще до конца вопрос между нашими странами, уходящий своими корнями во времена второй мировой войны. Германия и Россия в начале 90-х годов взяли на себя совместное обязательство вернуть все культурные ценности, перемещенные в результате войны, их прежним владельцам. Я уверен, что, даже если процесс возвращения порой идет туго, большинство людей в России и Германии хотели бы решить этот вопрос с учетом будущего — так, как это и принято между друзьями. При этом мы сознаем, какие большие культурные потери понесла Россия в результате войны. Восстановление Янтарной комнаты во дворце в Царском Селе, чему в значительной мере способствовал финансовый вклад крупного германского предприятия "Рургаз", служит хорошим примером нашего успешного культурного и экономического сотрудничества. Что касается произведений из коллекции Бременского художественного музея, которые в 1945 году попали в Россию, то мы полагаемся на договоренность о том, что они еще в этом году вернутся в Бремен.
— Как вы оцениваете перспективы евро? Какие причины, на ваш взгляд, лежат в основе стремительного роста его курса за последнее время? Может ли евро в будущем заменить доллар США в качестве ведущей мировой валюты?
— До сих пор курс евро, согласно единодушному мнению, был явно занижен. Поэтому его повышение содействует нормализации уровня обменных курсов. Наряду с долларом США евро становится равноправной ключевой валютой на международных финансовых рынках. Я это решительно приветствую. Если же быстрый рост курса евро будет продолжаться и дальше, то это таит в себе опасности для такой экспортирующей страны, как Германия. Уже сегодня это тормозит развитие конъюнктуры, поскольку германские продукты за пределами еврозоны становятся слишком дорогими. Тем не менее ценовая конкурентоспособность германских предприятий сегодня не хуже, чем до введения евро.
— Считаете ли вы, что проблема атипичной пневмонии может войти в повестку дня саммита "восьмерки" в Эвиане?
— Атипичная пневмония — важная проблема в плане здравоохранения, имеющая также экономические последствия, особенно в Азии. Поэтому мы внесли вопрос об атипичной пневмонии в план действий "восьмерки" в области здравоохранения и будем обсуждать в Эвиане последствия этой болезни. Там нам придется вести интенсивные дискуссии не только по проблеме атипичной пневмонии, но и по другим важным темам, имеющим глобальное значение. Я рад возможности самым тесным образом согласовать свою позицию с нашими российскими партнерами и друзьями.