22 января президент России Владимир Путин в историческом здании МГУ на Моховой улице провел заседание попечительского совета МГУ, в ходе которого его вниманию были предложены удивительные проекты, способные, по мнению ректора МГУ Виктора Садовничего, помочь университету сделать резкий рывок, в результате которого он станет наконец ведущим университетом планеты. О том, как Виктору Садовничему в рамках реализации одного проекта удалось поговорить по квантовому телефону, а в рамках другого — описать 250 до этого неизвестных миру живых существ,— специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников из Института стран Азии и Африки при МГУ имени М. В. Ломоносова.
В очках, созданных студентами физфака МГУ, Владимиру Путину открывалась новая реальность
Фото: Reuters
Главные события дня должны были происходить в Музее антропологии МГУ. Музей, в котором, как оказалось, сосредоточены поистине несметные богатства, находится там, где, по моим предположениям, следовало располагаться только Институту стран Азии и Африки. Но нет, несколько залов раскрывали потрясенным зрителям, одним из которых, по всем подсчетам, должен был стать и Владимир Путин, такие общечеловеческие ценности, что я жалел сейчас только об одном: за пять лет обучения на факультете журналистики, который через дорогу, я так и не понял, что надо было ходить не в столовую ИСАА, а вернее не только и даже, может быть, не столько в столовую ИСАА.
— Посмотрите,— обращала мое внимание директор музея Александра Бужилова,— ни один музей мира не может похвастаться таким количеством Венер из бивня мамонта. Им 22 тысячи лет! И это все Курская земля нам дает!
Она смотрела на меня явно с укором: ну почему я не ценил того, чего до сих пор не видел?! Ведь это же Курская земля! Бивень мамонта!
Так я кроме прочего выяснил, что по Курской земле 22 тысячи лет назад гуляли мамонты (я представлял это, и меркло, увы, даже сражение под Прохоровкой) и даже не подозревали, какие Венеры в конце концов получатся из их бивней.
Венеры были в основном ростом в два пальца. Бросалось в глаза полное отсутствие талии. Но на месте были руки (а еще неизвестно, что важней).
Самостоятельно я заметил «череп ребенка-неандертальца 8–9 лет». Рядом с ним для сравнения поставили «череп современного ребенка 8–9 лет». Сравнение, на мой взгляд, было не в пользу черепа современного ребенка, прежде всего потому, что я отказывался понимать, как его добыли для размещения в музее.
Но Владимира Путина сюда позвали, справедливости ради, не для этого. Здесь его ждал покров на раку Зосимы Соловецкого.
Александра Бужилова рассказала, что покров нашли под древнеегипетской мумией, которая в саркофаге попала в Музей антропологии из Антирелигиозного музея. Под мумией был слой советских газет, в которых и обнаружился вдруг покров (ну то есть своего рода плащаница) Зосимы. То есть его кто-то припрятал под мумию, и вот сотрудники музея наконец нашли.
Это была хорошая история, достойная визита Владимира Путина в музей. То есть это сама по себе была находка. Он мог теперь с легким сердцем передать неучтенный покров Зосимы, обращенный в доход государства, на Соловки. Виктор Садовничий, по данным “Ъ”, и хотел ему предложить это сделать.
Но что-то пока Владимир Путин не приехал, а попечительский совет МГУ уже был в сборе — и Андрей Фурсенко, и Эльвира Набиуллина, и Андрей Воробьев, и Алексей Дюмин, и Сергей Собянин, и Валентина Терешкова, и Анатолий Карпов, и Олег Добродеев, и Юрий Соломин, и Григорий Березкин, и Сергей Чемезов… Я беспокоился, позвали ли курского губернатора, чья земля дала миру столько Венер из бивня мамонта, но беспокоился зря — нет, не позвали.
Слева направо: губернатор Калининградской области Антон Алиханов, губернатор Тульской области Алексей Дюмин и губернатор Московской области Андрей Воробьев
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Больше других волновалась, мне казалось, Александра Бужилова. Она вспомнила, и очень кстати, что на ее памяти в последний раз так было, когда открывали Пушкинский музей и его создатель Иван Цветаев позвал много спонсоров, а главное — ждали семью Романовых. Но государь запаздывал, и ожидание продлилось три с половиной часа, так что спонсоры были уже еле живы (сотрудники протокола и пресс-службы российского президента снисходительно переглянулись на этих словах).
— Но зато потом Романовы все-таки пожаловали, и все сразу забыли про свои страдания! — воскликнула Александра Бужилова, возможно, поняв, что сравнения ее оказались что-то непомерно остры, а то и чреваты.
Будет, впрочем, преувеличением сказать, что все с облегчением вздохнули.
Владимир Путин сразу обратил внимание на покров на раку, а Виктор Садовничий помог, предупредив:
— Это находка, Владимир Владимирович!
— Мне кажется,— мгновенно среагировал российский президент,— что в Русском музее есть такой же. И даже более старый.
— Да,— без сверхъестественной радости подтвердил Виктор Садовничий,— есть.
А я понял, что у Зосимы было много покровов на раку, то есть на гроб для хранения его собственных мощей, в которые он последовательно превратится после своей смерти. (Возможно, он считал, что под одним его мощам может быть зябко. А может, понимал, что покров понадобится не только Русскому музею, но и Музею антропологии.)
— 1661 года, да? — переспросил Владимир Путин, и я понял, что без содержательной и, может быть, даже исчерпывающей справки о покровах на раку святого Зосимы, подвергшейся более или менее пристальному изучению в машине по пути в ИСАА, тут вряд ли обошлось.
— Правильно,— кивнула, а скорее вздохнула Александра Бужилова.
В конце концов, ее-то покров датировался началом XX века. То есть не ее, а его… Ну, в общем, понятно…
— Это находка! — повторил Виктор Садовничий.— Нашли в ящике с мумией египетского воина. Мальчика, можно сказать. Потом передали нам…
— И никто под него все это время не заглядывал, да? — задумчиво проговорил Владимир Путин.
Было очевидно, что он-то, если бы только завидел такой саркофаг, заглянул бы под мумию первым делом. Перевернул бы с боку на бок и так, а покров бы не остался ненайденным.
— И когда инвентаризацию проводили, никто даже не заподозрил! — подтвердил Виктор Садовничий, которому, конечно, нравилось, что Владимир Путин так увлекся историей покрова: для этого и выложили, в конце концов.
— Свернут был? — вдруг уточнил Владимир Путин.
Вот о чем он, оказывается, сейчас думал. Ну да, ведь если бы покров расстелили под мумией на полную мощность, то заметно было бы, особенно при инвентаризации.
— Да! — подтвердил Виктор Садовничий.
Он все это знал наверняка.
— Не учтен,— добавил ректор МГУ.— То есть принадлежит государству.
— Слава Богу! — совершенно по адресу обратился президент.
— И, может быть, вы решите передать Соловецкому музею…— пожал плечами ректор.
— Это было бы очень естественно,— внимательно посмотрел на него президент.
Необходимо признать: вся история с покровом на раку украсила этот день Владимира Путина. Все исключительно правильно предпринял Виктор Садовничий и ни в чем пока не ошибся.
В соседней комнате Владимира Путина ждали студенты МГУ со своими идеями и поделками. В конце концов, уже совсем скоро всем им предстоял Татьянин день и их надо было поздравить. Перед президентом выступили студент физического факультета с очками дополненной реальности (Владимир Путин, несмотря на сомнения Виктора Садовничего в целесообразности этого шага, их надел и некоторое время странно крутил головой во все стороны, потому что видел сейчас прямо перед собой то, что, как и в обычной жизни, не мог разглядеть никто кроме него).
Потом девушка, занимающаяся в Студенческом театре МГУ, голосисто спела ему, а на словах попросила включить всероссийский студенческий театральный фестиваль, который еще предстоит организовать (а чего и правда хлопотать раньше времени: вдруг идея не получит внятной поддержки?), в мероприятия уже начавшегося Года театра в России. (Главное, без сомнения, пока мероприятие этого Года — бессмысленное (потому что не поможет) и беспощадное (потому что нормальный человек даже если захочет, не сможет так вести себя) избиение режиссера Константина Богомолова актером Максимом Виторганом у входа в «Гранд Кофеманию» на Лубянской площади.)
Владимир Путин горячо одобрил инициативу девушки (которая учится в Высшей школе телевидения при МГУ), хотя, если я не ошибаюсь, инстинктивно даже отступил, когда она начала петь — очень уж она была звонкой и пела даже как-то отчаянно, с удивительной девичьей удалью и странной последней печалью, в которой было столько всего настоящего, что, в общем, невозможно было не одобрить.
И Владимир Путин еще постоял возле соленоидного двигателя и шнекохода, разделенных оригинальными черепами древних людей, предположительно, уже из Тульской наконец-то области, а потом выслушал девушку, только что написавшую книгу про Александра III, которого Владимир Путин охарактеризовал как «эффективного управленца»:
— Помните: «Чего ни скажешь, изо всего сделают высочайшее повеление»… Это же он сказал.
Да, и судя по выражению лица президента, про Владимира Путина.
Напоследок президенту России чудом не сыграли на скрипке, а один студент, занимающийся самбо, попросил его посодействовать включению в сборную России, и Владимир Путин долго объяснял ему, как это все непросто и чертовски интересно…
Наконец Владимир Путин решил заняться Попечительским советом МГУ (хотя надо сказать, с некоторым, по-моему, даже сожалением: происходящее в залах Музея антропологии ему нравилось).
Членам совета Владимир Путин рассказал, что рассчитывает на многое в МГУ, в том числе что университет «сыграет значимую роль в реализации программы генетических исследований. Работа здесь будет вестись по вопросам биобезопасности, медицины, фармацевтики, микробиологии, сельского хозяйства».
Такое впечатление, что генетические исследования и, больше того, генные изменения заботят Владимира Путина едва ли не сильнее всех остальных. По крайней мере, он говорит о них уже не в первый и не во второй раз.
— Передовые исследования,— добавил он,— в этих областях сегодня невозможны без биобанков — глобальных хранилищ биологического материала, и группа молодых ученых МГУ с 2015 года активным образом занимается этими вопросами. В целом в последние годы в университете накоплены серьезные результаты в медико-биологических и химических исследованиях. Не случайно именно в структуре МГУ начинает свою работу и Национальная антидопинговая лаборатория. (И вроде неплохо начинает — судя по тому, что и РУСАДА пока на плаву.— А. К.)
Проблемой, которую предпочел зафиксировать Владимир Путин во вступительном слове, неожиданно оказалась следующая:
— Когда изучают смежные дисциплины на разных кафедрах, это, наверное, неплохо: с разных сторон на проблему смотрят, это же очень хорошо, потому что все открытия на протяжении последних ста лет, наверное, делаются, как известно, на стыке наук. Но когда идет просто клонирование кафедр и факультетов по одним и тем же специальностям, наверное, здесь возникают издержки.
Действительно, меня, например, давно интересовало, зачем надо в МГУ создавать целую Высшую школу телевидения, когда уж точно достаточно кафедры телевидения на факультете журналистики (то есть понятно, конечно, но все-таки — зачем же так-то?). И вот наконец-то оказалось, что это интересует не только меня одного, а нас двоих.
— Вот образование экономиста можно получить сразу на трех факультетах МГУ, менеджера — на семи! — воскликнул президент.— При этом дипломы одинаковые, а знания разные? Это просто надо понять, насколько это эффективно, надо посмотреть! Здесь катастрофы никакой нет, но это требует, безусловно, внимания.
А судя по тому, как заострил, и даже катастрофа есть. Хотя, с другой стороны, понятно же, что менеджеры могут и должны специализироваться в разных областях, и как еще назвать их специальность в дипломах разных факультетов? Теперь, видимо, будут найдены способы…
Доклад Виктора Садовничего занял больше получаса, но был при этом интересным. Так, ректор МГУ рассказал, что МГУ активно развивает квантовые технологии.
— Получены результаты по созданию прототипов квантовых вычислений,— сообщил Виктор Садовничий,— квантовых компьютеров, создана аппаратура с помощью защищенных квантовых коммуникаций (все интересней.— А. К.)… В том числе информация защищается с низкоорбитальных спутников… Идет уже коммерциализация квантовых шифраторов, квантовых телефонов… Уже один я видел и разговаривал по нему…
Тема шифраторов не могла оставить равнодушным Владимира Путина. И если Виктор Садовничий разговаривал по одному такому телефону, то, по-моему, понятно, кто теперь будет разговаривать по второму.
Виктор Садовничий рассказал о развитии международного рейтинга вузов «Три миссии» и обратил внимание президента на то, что рейтинг одобрен лично Владимиром Путиным. Это было главное, ради чего, можно предположить, и должен существовать такой рейтинг — как и всякий другой.
К тому же Виктор Садовничий подчеркнул, «не ссылаясь на различные рейтинговые влияния», что в последней версии рейтинга «Три миссии» принимают участие больше тысячи университетов из ста стран и что МГУ будет руководствоваться именно этим рейтингом, который сам и создал. Владимир Путин должен был вздохнуть с облегчением: его давно раздражали иностранные рейтинги, в которых российские вузы были не на первых местах. Теперь ситуация, надо полагать, радикально изменится к лучшему.
Особо Виктор Садовничий остановился на создании банка данных «Ноев ковчег», «депозитария всего живого на земле».
— Впервые в мире,— рассказал ректор,— создана информационная система для хранения данных о коллекциях любых видов биологического материала! И вот интересно: мы описали 250 новых видов живых существ! Казалось, мы знаем всех живых существ. Но 250 новых существ нашли! Вот и на снимке (были продемонстрированы.— А. К.) всякие мышки и так далее… Мы нашли их в разных странах… 250 видов… Мы нашли их… Это серьезный вклад…
А вот это уже не укладывалось в голове. На этом фоне померк даже покров на раку, который можно было обнаружить, в конце концов элементарно переворошив кипу советских газет под слежавшейся древнеегипетской мумией. Но найти, можно сказать, в чистом поле 250 живых существ, о существовании которых до сих пор даже не подозревала наука… Нет, лучше даже не думать об этом… Достаточно быть современником этих существ.
С другой стороны, я понимал, что МГУ сейчас на таком подъеме, что это совершенно естественная и даже рядовая для него задача — главное, чтобы ее поставил президент.
Виктор Садовничий рассказал о «Научно-технологической долине», об идее Конгресс-холла рядом с главным зданием МГУ, реконструкции физкультурного Манежа, про балтийскую базу МГУ…
— Московский университет,— заканчивал Виктор Садовничий опять на подъеме.— 1200 зданий. Площадь: 2 млн квадратных метров. Территория: 11 тыс. гектаров… Это сравнимо с площадью княжества Лихтенштейн. Коллектив: 100 тыс. человек. Для сравнения, Владимир Владимирович: ведущие университеты мира, Стэнфорд, Гарвард, другие… В несколько раз меньше!
И все-таки у Виктора Садовничего хватило мужества закончить:
— По этим показателям!