«Мужественность — это способность рискнуть жизнью»

Борис Вадимович Березовский — один из самых востребованных и любимых публикой пианистов, обладатель почетного звания «Артист Стейнвей», виртуоз. График его выступлений расписан на годы вперед. Дебютировал он в 1988 году в лондонском Wigmore Hall, а уже в 1990 году завоевал Золотую медаль (Первую премию) IX Международного конкурса имени П. И. Чайковского.

Он стал первым пианистом, сыгравшим сложнейшие концерты Рахманинова и Шостаковича с оркестром без дирижера, многие годы проводил фестиваль имени своего любимого, но малоизвестного широкой публике композитора Николая Метнера. Березовский основал фольклорный конкурс «Музыка Земли», а недавно затеял грандиозный проект «Артгородок», призванный изменить архитектурный и культурный ландшафт страны.

Корреспондент «Ъ-Стиль» Мария Силадий побывала в гостях у пианиста, чтобы подробнее узнать о проекте и поговорить о том, для чего артисту мужество.

— Борис Вадимович, у вас дома стоит винтажный игровой автомат. Казино — мужская страсть, в которой трудно заподозрить пианиста, человека, по мнению обывателя, тонкого и возвышенного.

— К мужественности казино никакого отношения не имеет, скорее к глупости. Но это увлечение было частью жизни, в казино я провел десять лет: играл в рулетку и иногда даже выигрывал. Однажды со мной случилась прямо-таки мистическая история. Обычно в казино ставят легкую эстрадную музыку, а тут вдруг зазвучал 21-й концерт Моцарта. Я сразу же поставил все деньги на 21. И пока звучал концерт, действительно три раза пришло 21! Так что благодаря Моцарту я выиграл довольно крупную сумму, по-моему, десять тысяч евро. Сняв выигрыш, ставить на ту же цифру я не стал, хотя концерт все еще звучал. Если бы не струсил, мог выиграть 360 тысяч — как оказалось, 21 пришло и в четвертый раз!

Веками мужская храбрость ассоциировалась с воинской доблестью, с защитой отечества. Сейчас мир изменился, и мужчинам остаются в основном экстремальные виды спорта: альпинизм, фридайвинг, бейсджампинг... Пожалуй, для меня мужественность — это способность рискнуть жизнью. Я на такое не способен, меня это, честно говоря, пугает.

— Все же на экстремальные поступки вы вполне способны — недавно совместно с РНО вы исполнили сложнейшие Третий концерт Рахманинова и Второй Шостаковича без дирижера. Что это, ваша версия взятия Эвереста или, как говорят, вы и впрямь недолюбливаете дирижеров?

— Это действительно можно назвать мужественным шагом, так как в нашем бизнесе слишком многое завязано на дирижерах. Именно они определяют, кто станет солистом, и как объекты жополизства они у исполнителей обычно первые в списке. Я же воспринимаю игру с оркестром как камерную музыку и абсолютно убежден в том, что дирижер здесь не нужен. Этой позиции я придерживаюсь давно и полагаю, что доказал ее состоятельность, уже несколько раз сыграв таким образом сложнейшие концерты. Оркестранты в восторге, дирижеры, конечно, негодуют: со многими я поссорился, а это значит, что на Западе у меня будет гораздо меньше концертов. Такой эксперимент в принципе возможен только в России: за рубежом сильны профсоюзы, подобной самодеятельности они не допустят. Однажды в Лондонской филармонии произошел такой случай: я выступал с оркестром и дирижер отказался выходить на бис, отмахнулся, попросив меня исполнить что-то сольно. Я злой вышел на сцену и предложил оркестру сыграть без него — мы прекрасно справились, но здороваться со мной дирижер перестал. После сами же оркестранты предложили мне выступить с подобным концертом в Лондоне, но профсоюз и администрация не согласились.

— Ваша концертная деятельность в основном сосредоточена за пределами России. А что вы можете сказать о залах на родине, особенно в регионах, хватает ли нам качественных площадок, способных принимать артистов мирового уровня?

— Сейчас стало намного лучше, у нас много прекрасных залов, и число их растет. Чего, на мой взгляд, в России не хватает — это идентичности в архитектуре. За 70 лет коммунизма мы утратили многое из национального наследия. Коммунизм говорил, что мы все старое разрушим, а новое построим,— не получилось, в итоге все кончилось полным упадком. Нам, артистам, деятелям культуры и искусства, с которыми мы придумали проект «Артгородок», хотелось бы дать толчок созданию новой архитектуры на базе исторической русской, национальной традиции: деревянное зодчество, каменная архитектура, итальянская школа, терема, модерн, конструктивизм... Например, вместо торговых центров строить торговые ряды — просторные одноэтажные группы. Почему в России, самой большой стране в мире, мы должны экономить на каждом квадратном метре земли в ущерб эстетике, связи с нашим прошлым?

Поэтому мы с друзьями решили основать общественное движение, заказали у очень талантливых молодых архитекторов Megabudka проект по созданию новых русских городов, микрорайонов, новостроек. Это не лубок и пародия, это интерпретация современного русского стиля в архитектуре, тесно связанная с культурной составляющей, которая необходима для качественной жизни горожан. Сейчас вся культура сосредоточена только в центре российских городов, все, что за пределами — серые депрессивные типовые районы. Почему человек, который живет в спальном районе, должен чувствовать себя ущербным, априори лишаясь права на красивые, удобные пространства, концертные площадки, имея лишь один вариант для развлечения — жуткий торговый центр с типовым кинотеатром?

— Среди основателей проекта — Александр Гордон, Иван Глазунов, его поддерживают Зельфира Трегулова, Алиса Фрейндлих, Юрий Башмет. Почему этот вопрос так волнует деятелей культуры, почему именно архитектура? Не было ли в ваш адрес упреков в том, что в стране есть более острые проблемы, больные дети, неустроенные старики?

— Архитектура — важнейшая часть искусства. Как артист я очень переживаю за архитекторов, понимаю, как им нелегко приходится. Представляю, если бы организатор подходил ко мне перед концертом и говорил: «Борь, ты вот здесь играй погромче, здесь сократить можно, а то время аренды зала дорогое, а публика все равно не поймет…». Подумайте, сколь многим в творческом плане приходится жертвовать архитекторам в угоду оптимизации затрат девелоперов.

Мы постарались объединить в нашем движении личностей, обладающих авторитетом и известностью в своей области искусства, будь то музыка, кино. Это нам крайне необходимо, чтобы заручиться поддержкой общества, а главное, добиться государственной поддержки, без нее этот проект невозможен.

Многие знаменитости боятся с нами сотрудничать, продвигать проект. Слыша о том, что он связан со строительством, сразу думают, что это лобби какой-то строительной компании, обман, попытка нажиться за их счет.

Я убежден, что этот проект жизненно важен для экономического развития страны: это создание рабочих мест, это вклад в будущее, в воспитание новой психологии людей, ведь бытие определяет сознание. Экономисты подсчитали, что наш бюджет сопоставим с бюджетом Олимпийских игр. Но что оставили нам игры, кроме обновления одного города? Мы же говорим об изменениях, которые затронут всю страну.