фестиваль кино
Веселость конкурсной программы XIV Открытого российского кинофестиваля резко возросла за последние два дня. О самых смешных фильмах конкурса — ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
По всему фестивалю расклеены афиши "'Кинотавр' улыбается", рекламирующие какой-то вечер сатиры и юмора, однако и без помощи юмористов можно услышать, как "Кинотавр" ржет в полный голос — достаточно заглянуть в кинозал, например, на фильм "Жизнь одна", который его автор Виталий Москаленко назвал "фильмом для женщин". Наверное, имелось в виду, что картина требует от зрителя изрядной доверчивости. Предлагается, в частности, поверить в существование женского журнала "Марина", более крутого, чем всякие "Воги" и "Космополитены". Секрет его популярности в том, что большую часть печатной площади занимают портреты редактрисы в разных ракурсах и рассказы о ее судьбе. А судьба ее не балует: молодой муж (Сергей Безруков, выглядящий посвежее исполнительницы главной роли Татьяны Яковенко), устав десять лет уговаривать свою бизнесвумен родить ему ребеночка, с отчаяния обрюхатил секретаршу. Но главный ужас в том, что в процессе изнуряющего труда Марина натерла себе в голове мозоль — злокачественную опухоль. Так как медицинское светило, способное помочь горю, находится в отъезде, то неверный, но любящий муж отправляет героиню пока передохнуть в санаторий "Отрадное", а для обеспечения ей положительных эмоций ангажирует мужика по объявлению. Мужик, начинающий литератор из Сибири, давший объявление с целью работы над романом, с негодованием отказывается от предложенной ему штуки баксов, но когда персонаж Безрукова пускает скупую мужскую и открывает трагическую суть, великодушно соглашается приударить за смертельно больной. Этого романтического героя играет Алексей Нилов, который никогда, увы, не отмоется от образа "мента" Ларина. Поэтому периодически ждешь, что герой перестанет забивать свой ноутбук корявыми фразами вроде "Ему хотелось продлить очарование ее улыбки вечно", а напишет наконец нормальный протокол осмотра места происшествия. Однако конец всему этому беспределу из жизни умирающих отдыхающих кладет не милиция, а медицина, по истечении месяца разоблачающая симулянтку: "У вас опухоль в другом месте. Вы беременны".
Несколько уступает в смехотворности фильму Виталия Москаленко картина дебютанта в игровом кино, бывшего документалиста Василия Серикова "Притяжение". Документалистика ему поди так обрыдла, что он решил удалиться от нее на максимальное расстояние и сделал кино про оборотней XIX века. По мнению режиссера, "зритель устал от современных картин". И от слишком понятных, наверное, тоже: даже по самому тщательному конспекту невозможно пересказать сюжет "Притяжения". Но тут содержание не имеет значения, к тому же и сам автор признался, что название картины вялое и смысла никакого не содержит, зато точно выражает эмоциональное состояние и передает настроение.
Настроение это можно определить как затянувшееся ожидание чего-то нехорошего. Главным источником разногласий между положительными и отрицательными персонажами служит наследство старого барина, в чью усадьбу заселяется его дочка, молодая вдова с двумя детьми. В доме все подозрительно: часы бьют с каким-то тайным подтекстом, и портрет дедушки, не законченный из-за внезапной смерти художника, смотрит со стены со значением. Камера то и дело носится по лесу стремительным домкратом. Вдруг кого-то убивают в сарае, откуда выбегает единственный свидетель — белый петух, облитый кровью. Приезжает сыщик в облике Игоря Сукачева — по словам режиссера, это "персонаж, близкий к Эркюлю Пуаро, но Гарик добавил туда очень много Глеба Жеглова". Автор выдает желаемое за действительное, ибо единственное в этом сыщике от Жеглова — умение метко стрелять, а узнать, что он за человек, не представляется возможным, потому что его неумолимо задвигают на задний план мистические подробности. Бородатый дедушка с портрета начинает являться внучку, а потом ловко обрушивает часы на холку главному оборотню. После этого ему еще сыщик добавляет из своей волыны, и изнутри вервольфа выскакивает малобюджетный анимационный волк, который долго корчится в предсмертных судорогах под аплодисменты восхищенной публики (можно было бы еще волка из "Ну погоди!" использовать, но, наверное, авторские права были создателям фильма не по карману).
Режиссер Сериков быстро сориентировался на пресс-конференции и окрестил свое произведение "ироническим триллером", поняв по вопросам прессы, что единственный шанс оправдать существование этого фильма — это не принимать его всерьез. Мне почему-то кажется, что изначально такое комическое восприятие в авторские планы не входило. Ну да не беда: незапрограммированный смех иногда бодрит даже больше, чем тщательно организованный.