|
Консультация в духе провокации |
 |
| Фото: АЛЕКСЕЙ КРЫЛОВ |
Надувные человечки
Фрэнку Фаррелли 72 года. Он родился в семье ирландских католиков и был девятым из двенадцати детей. О своей семье он никогда не забывает. О своих ирландских корнях говорит с нескрываемой гордостью и не устает их подчеркивать, когда его фамилию произносят на итальянский манер, с ударением на втором, а не на первом слоге, как нужно. Сейчас он почти не занимается частным консультированием, его основная работа — проведение обучающих семинаров в самых разных странах. В России он не впервые.
На мой вопрос о том, когда возникло понятие "провокативная терапия", мэтр отвечает:
— Это произошло во время 91-го сеанса с каким-то шизофреником, когда я уже был готов все бросить. Как и большинство психотерапевтов, я занимался "накачиванием" самооценки. Что обычно говорит клиент? Он говорит, что он ничего не стоит, что вся его жизнь полное дерьмо. Психотерапевт, как правило, пытается убедить его в обратном, и этот процесс сродни надуванию воздушных шариков. На том сеансе я сказал своему пациенту: ладно, я сдаюсь, ты действительно ужасный, безнадежный и никчемный. Давай не будем тратить время, отныне я буду во всем соглашаться с тобой. Я говорил с ним очень живо — примерно так я общаюсь с друзьями. И вот уже через минуту он начал протестовать. Я продолжал дразнить его, а он краснел и посмеивался. Он оживал у меня на глазах, и это было как воскрешение из мертвых.
Заметив столь разительную перемену в поведении пациента, Фаррелли стал применять тот же метод в частной практике. Нередко пациенты обвиняли доктора в небрежном отношении, недоумевали, почему они должны выслушивать все эти оскорбления, когда то же самое можно услышать дома от собственных жены или мужа, притом совершенно бесплатно. Бывало, что клиенты вставали и уходили. Но таких случаев было немного, на памяти господина Фаррелли — всего три. Остальные приходили снова — хотя бы для того, чтобы доказать "этому глуповатому доктору", что не такие уж они никчемные.
Запрещенный прием
Каждый из семинаров Фаррелли — это настоящее шоу с элементами клоунады, когда зал смеется взахлеб. Фаррелли прекрасно пародирует интонации, мимику и жесты. Одним словом, он играет и вовлекает в свою игру всех участников.
Фаррелли называют Отцом смеха в психотерапии, но, несмотря на веселье, царящее среди зрителей, тому человеку, который выходит для демонстрационного сеанса на сцену, часто не до смеха. В работе доктор затрагивает весьма болезненные моменты, такие как самооценка, физические недостатки, возраст, близость смерти, интимные отношения. Полная дама, усаживаясь в кресло рядом с доктором, может услышать что-то вроде "Наверное, это дирижабль отвязался и приплыл к нам сюда?" или "Сколько тысяч лис пошло вам на шубу?". Интеллигентному мужчине в очках достается: "Вас кто-нибудь обзывал Эйнштейном? Я был бы последним человеком, который стал бы вас в этом обвинять". Молодому мужчине: "35 лет — дело к закату!" или "Ты можешь начинать выходить на пенсию. То, что между ушами, уже превращается в камень". Но и себя Фаррелли не забывает: "Старые люди, которые одной ногой в могиле (топает левой ногой), а другой в вечности (потом правой),— они не спешат!"
Все это называется провокативными интервенциями, цель которых — перевести проблему в другое измерение, заставить говорить клиента о тех вещах, о которых он боялся и подумать, вовлечь его в эмоциональное переживание этого опыта.
Руслан — директор фирмы. "Очень часто, когда я принимаю какие-то решения, вместо одного я одновременно принимаю три. Почему я это делаю, я не знаю",— говорит он. Фаррелли: "Отлично! Некоторые люди столько колеблются! И не могут принять ни одного. Вы как будто созданы противовесом этим нерешительным людям. Такое быстрое принятие решений — эквивалент преждевременной ментальной эякуляции".
Смеется переводчик, смеется зал, и, наконец, краснеет и смеется сам клиент. Это так называемый конфузионный транс. Многие участники на обсуждениях говорят, что временами проваливались в пустоту или засыпали, но при этом отвечали на вопросы. А некоторые просто ничего не помнят.
Бывает, что участника демонстрационного сеанса потом спрашивают: "Что ты чувствовал, когда Фрэнк тебя оскорблял?" Человек говорит: "Как оскорблял? Когда? Наоборот, он так сочувствует! Он так меня понимает! Даже если я что-то не то говорил, он меня так ласково поправлял..."
Существенная часть общения на сеансе происходит на невербальном уровне. Часто Фаррелли ведет себя как старый приятель, который, неожиданно что-то вспомнив, восклицает: "Послушай-ка!", подталкивает собеседника в бок или доверительно к нему наклоняется. Сам Фаррелли говорит, что такое общение больше всего должно напоминать перебранку между хорошими друзьями. Это отчасти объясняет впечатления пациента: он потом помнит в основном того самого "хорошего приятеля".
Адвокат дьявола
Формулируя основные принципы провокативной терапии, Фаррелли утверждает, что психотерапевту при общении с пациентом уготована роль адвоката дьявола.
— В Древнем Риме, когда хотели канонизировать какого-либо праведника, собирался совет, и кому-то приходилось играть такую роль, выискивая и раздувая всевозможные грехи в его жизни. Так и в провокативной терапии: врач, понарошку соглашаясь с мрачными и фаталистическими ожиданиями пациента, искушает его продолжать исповедовать пораженческую психологию.
Алексей усаживается в кресло и в ответ на традиционный вопрос "В чем проблема?" сообщает: "Мне кажется, что я не умею отстаивать свое мнение". Уточнив, чем он занимается (Алексей — бизнес-консультант московской консалтинговой компании), Фаррелли предполагает, что на самом деле проблема Алексея в его заторможенности. После чего начинается: "Ты приходишь туда, где от тебя ожидают помощи, и просто засыпаешь. Теперь я понимаю, почему в России кризис. Есть очень много компаний, которым надо помочь умереть!"
Все это делается для того, чтобы выработать у человека устойчивый механизм защиты, научить его спорить и возражать своему собственному пессимистичному "я". Фаррелли говорит, что убедить человека на словах совсем не значит, что этот человек с тобой согласен внутренне. Именно внутреннее согласие помогает решить проблему.
— Как вы понимаете, за какую грань нельзя переступать? — спрашиваю я.
— Интересно, что в провокативной терапии включается что-то вроде дальтонизма. Клиент как бы машет тебе красным или зеленым флажком, сигнализируя: "Стоп! Проход запрещен!" А ты все это игнорируешь и упрямо продолжаешь двигаться в намеченном направлении. Терапевт должен помочь клиенту близко подойти к тому, от чего он отшатывается и чего хотел бы избежать.
Задача психотерапевта, говорит Фаррелли, спровоцировать клиента на пять основных видов поведения: утверждение собственного "я", способность эффективно решать задачи и общаться с людьми, умение распознавать признаки дискриминации и адекватно на них реагировать, на психосоциальную оценку реальности (дифференцированное восприятие) и, наконец, на проявление чувств по отношению к себе (теплоту, заботу, любовь, признание собственной сексуальной привлекательности).
— Как к вам приходят идеи, в какую область направить конкретного клиента с его конкретной проблемой? — задаю я следующий вопрос.
— Я думаю трехмерными цветными голограммами, 17 телевизионных экранов вспыхивает у меня в голове, когда приходит клиент. Где я их беру? Легче сказать, что не знаю. Мы в семье так общались, постоянно использовали аналогии и метафоры, включали свое воображение.
Не всегда поймешь, шутит ли Фаррелли или говорит всерьез; по крайней мере он утверждает, что именно юмор — эксцентричный или поддерживающий — помогает довести проблему до абсурда и посмеяться над ней вместе с пациентом. Тем самым он разрушает устоявшиеся стереотипы в поведении человека, когда-то загонявшие его в угол, ломает "панцирь, которым со временем обрастает человеческая душа". Часто он говорит, что дает клиентам не то, что они хотят, а то, что им нужно.
Провокация в бизнесе
С помощью провокаций Фаррелли предлагает взглянуть на проблему с новых, неожиданных точек зрения. Фаррелли уверен, что очень многое из провокативной терапии можно использовать в бизнесе — например, при разрешении конфликтов, в мозговом штурме или для принятия решений.
— Вас считают одним из основателей коучинга (персонального тренинга, направленного на личностный и профессиональный рост клиента.— "Деньги"). Какие компании пользовались вашими услугами?
— Я проводил семинары во многих компаниях самых разных стран: в голландской Dutch Telephone Co., австралийской Quantas Airways, вел семинар в Канберре для глав и консультантов правительственных комитетов по здравоохранению; работал с топ-менеджерами корпорации Mercedes Benz и других немецких автомобильных компаний, а также многих компаний из Англии, Франции, Италии и России.
— Можно ли считать провокативную терапию в контексте бизнеса самым эффективным инструментом для взаимодействия с клиентом? — мой вопрос несколько провокативен.
— Я думаю, что наиболее эффективный метод коммуникации с клиентом — это проникнуть в его суть с тем, чтобы заставить его изменить свое отношение и поведение. Я не питаю иллюзий по поводу того, что провокативная терапия наиболее эффективна в бизнесе. Это было бы слишком просто! Но я знаю, что тысячи специалистов, побывавших на моих семинарах за последние 40 лет, в состоянии чрезвычайно эффективно разрешать самые сложные проблемы в личностном общении на работе и в семье. Вот это я знаю. Словом, эта методика может принести самые впечатляющие результаты.
В действительности те приемы, которые Фаррелли демонстрирует на своих семинарах, используют многие консультанты. Но вот делать это с таким же результатом мало кому удается. Поэтому стоимость часа индивидуального консультирования у него достаточно высока — $400. Базовая стоимость одного дня семинара для группы — $2,5 тыс.
На одном из семинаров в Германии у Фаррелли спросили, что нужно для того, чтобы стать провокативным психотерапевтом. Тот сделал вид, что готов поделиться секретом мастерства: "Для того чтобы стать провокативным психотерапевтом,— медленно начал он, и 40 человек склонились над блокнотами, боясь пропустить хотя бы одно слово гуру,— нужно родиться ирландским католиком..."
ЕЛЕНА АЛЕЕВА
Благодарим за содействие Институт групповой и семейной психотерапии и лично Евгения Плисса.