В Октябрьском суде Уфы, где слушается дело по обвинению в превышении должностных полномочий (ст. 286 УК РФ) бывшего вице-мэра по строительству Александра Филиппова и экс-главы управления капстроительства Марата Гареева, вчера выступили новый глава администрации Ленинского района Уфы Олег Котов и бывший директор МУП «Центр недвижимости Уфы» Константин Родионов. Олег Котов, как многие другие районные чиновники, не смог ответить на все вопросы обвинения и защиты, сославшись на плохую память, а показания господина Родионова вошли в противоречие с показаниями, данными ранее в суде его бывшим замом Русланом Максютовым.
Фото: Дмитрий Колпаков, Коммерсантъ
Первым в суде был допрошен новый глава администрации Ленинского района Уфы Олег Котов. В суд он был приглашен как бывший начальник управления ЖКХ и бывший замглавы Кировского района (эти должности свидетель занимал в 2011-2018 годах). Гособвинитель дежурно спросил, что известно свидетелю про федеральную программу «Жилище», нарушения при реализации которой инкриминируют Александру Филиппову и Марату Гарееву.
Господин Котов к процессу готовился и ответы зачитывал с листка. Он сообщил, что в бытность работы в администрации Кировского района по распоряжению администрации города передал в МУП «Центр недвижимости Уфы» сведения о восьми-десяти аварийных домах, нуждавшихся в расселении. На вопрос, кто составлял перечень, он сообщил, что это делали подчиненные из управления ЖКХ.
Гособвинителя интересовало, знал ли свидетель, что некоторые дома из этого списка находились в кварталах, переданных застройщикам по договорам развития застроенных территорий. Господин Котов на этот счет дал взаимоисключающие показания. Сначала он сказал, что такого понятия как «застроенные территории» во время его работы в администрации не было. Свидетель всячески подчеркивал, что районным чиновникам было неважно, по какой программе расселят дома, находившиеся «в плачевном состоянии». Позже он сообщил, что в 2013-2014 годах, когда исполнение программы «Жилище» проверял Фонд содействия реформированию ЖКХ, возникли вопросы о том, почему дома не расселил застройщик.
«То есть все-таки о договорах развития застроенных территорий вы знали?» — уточнил вопрос прокурор. «Такого понятия тогда не было»,— вернулся к прежней позиции Олег Котов.
По версии обвинения, Марат Гареев и Александр Филиппов незаконно совместили в городе реализацию двух программ, предусматривавших расселение ветхого и аварийного жилья. Федеральная программа «Жилище» позволяла сделать это за счет бюджетов трех уровней. Но чиновники включили в эту программу и непригодные для проживания дома, находившиеся в кварталах, переданных по договорам развития застроенных территорий застройщикам. Договора развития возлагали обязательства по расселению на инвесторов, а если это сделает бюджет, обязывали компенсировать ему затраты. В действительности мэрия потребовала от застройщиков компенсировать расходы бюджета на расселение только после возбуждения уголовного дела. По версии следствия, у чиновников была личная заинтересованность в создании преференций застройщикам. Ущерб бюджету следствие оценивает более чем в 1 млрд руб. Потерпевшим в деле признан в том числе федеральный Фонд содействия реформированию ЖКХ.
Адвокаты подсудимых, как и на предыдущих слушаниях, пытались доказать, что в процессе включения домов в программу «Жилище» были задействованы другие чиновники мэрии и районных администраций. Защитник Александра Филиппова Алексей Зеликман зачитал суду акт сверки перечня аварийных домов, подготовленный сотрудниками кировской администрации в январе 2014 года. В нем сообщалось о трех аварийных домах, расселенных застройщиками. «То есть администрации было известно о наличии договоров (развития застроенных территорий.— ”Ъ”)»,— резюмировал адвокат. На что Олег Котов заявил, что известно было не о договорах, а о застройщиках.
«А на основании чего эти застройщики вели работы?» — спросил адвокат. «На основании проекта планировки и межевания»,— ответил Олег Котов. Не сдержавшись, Александр Филиппов напомнил свидетелю, что проекты планировки и межевания не являются основанием для получения разрешения на строительство. «Проект — это следствие»,— заявил он. Затем подсудимый зачитал несколько документов, из которых следовало, что Олег Котов в 2011 году присутствовал на заседании комиссии по землепользованию и застройке при мэрии. «Как можно утверждать, что администрация района не знала о таких договорах?» — возмутился бывший вице-мэр.
Адвокат Марата Гареева Рустэм Асянов зачитал письмо Олега Котова, где тот в 2013 году просит ГУП «Фонд жилищного строительства РБ» уточнить сроки расселения аварийных домов. Это также подтверждает, что свидетель знал о договорах развития застроенных территорий, заявил адвокат.
«Не понимаю, почему вы на этих договорах зациклились»,— невозмутимо ответил господин Котов и сделал несколько комплиментов подсудимым, сообщив, что они «действительно работали и делали все на благо города».
С Маратом Гареевым, отметил Олег Котов, удалось решить в районе «много значимых социальных вопросов», а Александр Филиппов помог убедить Фонд жилищного строительства заасфальтировать дорогу, разрушенную в ходе строительства.
После того, как судья Александр Лебедев призвал свидетеля быть ближе к теме, защита спросила, считает ли Олег Котов нарушением совмещение двух программ. «Наверное, нет никакого нарушения. Если дом аварийный, завтра он рухнет и погребет всех под собой, ну что я сделаю?» — отметил тот.
Второй свидетель — Константин Родионов, возглавлявший в 2012-2013 годах МУП «Центр недвижимости Уфы», рассказал, что МУП выполняло абсолютно техническую роль в формировании списков расселяемых домов: вносило в специальную программу сведения, предоставленные районными администрациями. Эти сведения не перепроверялись, наложения двух программ не выявлялось, сообщил свидетель. Прокурор поинтересовался, знал ли экс-директор МУП о письме своего заместителя Руслана Максютова, который в 2013 году спрашивал чиновников мэрии о законности совмещения двух программ. На прошлом заседании, напомним, господин Максютов авторства письма не признал, сказал, что завизировал его вместо директора, которого в тот день не было на работе. Константин Родионов, в свою очередь, заявил, что вообще ничего не знает об этом письме. «Тогда кто же его написал?» — поинтересовался гособвинитель. «Думаю, Максютов»,— сказал свидетель.
Допрос свидетелей продолжится завтра.