О чем не пишут в сочинениях на тему «Как я провел лето».
Летом в школу еще можно поиграть, но вот заниматься по-настоящему желающих нет
Фото: Кристина Кормилицына, Коммерсантъ / купить фото
Летом в школу еще можно поиграть, но вот заниматься по-настоящему желающих нет
Фото: Кристина Кормилицына, Коммерсантъ / купить фото
В лифте в доме в курортном городе столкнулись с русскоязычными бабушкой и внучкой. Моя дочь Сима в этот момент совершала математические операции в уме, переводя цену в евро за сто-пятьдесят-первую-жизненно-необходимую-сумочку в рубли. Причем считала быстро: от этого зависело, куплю я ей сумочку или нет.
— Вот видишь, как девочка считает, а мы с тобой таблицу умножения не можем выучить!
Тогда Сима показала подруге по несчастью старый трюк с пальцами и умножением на девять: когда загибаешь палец и на одной руке считаешь десятки, на другой единицы. В школе этим трюком мальчики-математики-физики вводили в романтический транс девочек-гуманитариев. Соседская девочка обрадовалась и объявила впавшей в ступор бабушке, что на девять она таблицу уже знает.
«Читательский дневник», в который дети должны заносить сведения о прочитанных за лето книгах: автор, главные герои, краткое содержание, вывод — чему учит книга — вообще летнее проклятие. Естественно, дневник заполняется в последний момент под диктовку родителя. Еще в прошлом году Сима самостоятельно написала: «Книга учит добру и честности. Я поняла, что нужно быть хорошим другом и поддерживать товарища в трудную минуту». Если бы не «товарищ», я бы и глазом не моргнула, а восхитилась тем, как дочь умеет складывать слова в предложения. Оказалось, что папа надиктовал ей отзыв для одной из книг, употребив слово «товарищ», и дочь продублировала его же и для другой.
— А что,— удивилась Сима,— так про любую книжку можно сказать. Подходит.
Что чистая правда: все книги от «Детей капитана Гранта» до «Приключений Карика и Вали» «учат» одному и тому же: поддерживать товарища.
Я, конечно, тоже впала в панику — остался всего месяц до школы, а у ребенка в голове чистый лист. А ведь нас на родительском собрании предупреждали, что пятый класс это вам не четвертый! Дроби пойдут, геометрия с географией!
— Вася, позанимайся с сестрой олимпиадной математикой! — попросила я сына-студента.
— Не-е-е-т! — заорали дружно и сын, и дочь.
— Тогда деепричастные обороты со мной,— я предложила альтернативу.
— Лучше Жучек из Внучек вычитать,— пробурчала дочь.
Олимпиадные задачи веселее, чем обороты русского языка, они и вправду умножают Дедушек на репку и высчитывают, сколько будет, если сапоги Кота поделить на Кота.
Кстати, сочинение на тему «Как я провел лето» никто не отменял. Тоже надо писать.
Но я все же пытаюсь держать себя в руках. Одна моя знакомая написала, что срочно надо бежать и покупать колготки телесного цвета. Иначе — все! Да, скоро точно будет все! Если девочка-пятиклассница вымахала до 146 сантиметров, то ей нужны не синие детские колготки, а взрослые телесные. Иначе дочь наотрез откажется идти в школу.
Другая приятельница прислала ссылку-напоминалку, что именно нужно не забыть сделать в августе. Там, например, значилось следующее: «выбрать прическу ребенку на первое сентября и натренироваться ее укладывать», «научить ребенка определять время по часам со стрелками, а не в телефоне». Про часы важный пункт. Мы, например, учили дочь сразу по стрелкам, причем с насечками, а не с цифрами, а многие дети, оказывается, считают, что часы бывают только в телефоне, рядом с геолокацией и «Инстаграмом».
Мы-то ладно — учимся в обычной школе, в какую-нибудь модную и специализированную не переходим. Вот у еще одной моей знакомой ребенок вообще собрался идти в прежнюю школу, а не в новую, куда они год готовились и поступили в мае, торжественно со всеми попрощались в старой и забрали документы. Сын объявил, что в родной старой школе лучше, потому что друзья и футбольная секция. В новую пусть мама сама идет, раз ей так хочется. И мама в шоке, поскольку в старой школе уже всем сообщила, какие они гении, что перешли, а остальные — сами понимаете кто. Ее уже и из родительского чата исключили и совершенно не собирались подключать заново.
А ведь и правда: все эти модные школы в большей степени нужны родителям, а не детям.
Дочке моей знакомой еще хуже: девочке велели сбросить за лето два лишних килограмма. Лучше три. Она поступила в балетное училище, и там поставили жесткое условие.
— У тебя остался месяц! — кричала мама будущей балерины, вырывая у той изо рта кусок хлеба. Та сжимала губы и зубы, чтобы дожевать горбушку.
Моя дочь тоже в прошлом году в августе худела. Им на секции художественной гимнастики пообещали взвешивание перед первой тренировкой. Тренер пошла за весами в тренерскую, и их там не оказалось.
— Ты кого собралась взвешивать? — спросил физрук.— Вот этих дохлятин? Так тебе кухонные весы нужны, а не напольные.
До этого наши гимнастки — тонкие и звонкие, с торчащими ребрами и позвоночниками, с шикарными скулами и впалыми щеками ворвались в тренерскую и умоляли главного физрука Дмитрия Саныча не давать весы тренеру. И он пошел навстречу.
Страхи перед началом учебного года не проходят даже у студентов. Мой сын, теперь уже второкурсник, все лето обещал самому себе начать бегать и подтягиваться. Для поступления на военную кафедру нужно сдать нормативы. Сын, все детство занимавшийся спортом, кричал, что за две недели придет в форму и норму. Но две недели никак не наступали — то голова болит, то спать хочется, то жарко, то холодно. А на носу нечто, что раньше бы мы назвали нормами ГТО.
У меня есть дурацкая привычка, которую, к счастью, никто не замечал. Никто, кроме дочери. Я срываю листок или цветок и вкладываю в книгу. Потом, конечно, забываю про них. В моем детстве не существовало читательских дневников, олимпиадных заданий на лето и ментальной математики для будущих первоклашек. Мы срывали красивые листики, необычные бутоны, распустившиеся или увядшие цветы и по гербарию могли без устали рассказывать, «как я провел это лето».