ВТБ стал совладельцем нового катарского банка CQUR Bank. Потенциально он может быть использован для реализации совместных российско-катарских проектов. Однако эксперты не исключают, что CQUR был создан в качестве ответной инвестиции российского банка в экономику ближневосточного эмирата на фоне падения бумаг самого ВТБ, более 2% которых владеет суверенный фонд Катара.
Глава ВТБ Андрей Костин
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Глава ВТБ Андрей Костин
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
ВТБ в отчете по ценным бумагам за второй квартал сообщил, что является владельцем 19% в катарском CQUR Bank, обратило внимание агентство «Интерфакс». Этот банк, по данным финансового регулятора Катара, получил лицензию лишь 16 июля 2019 года и имеет право на привлечение депозитов, предоставление кредитов, участие в инвестициях в качестве принципала, но не имеет права на работу с физлицами. Соучредителем банка является Amathus Investment Fund SPC Ltd. Фонд в ноябре 2010 года был зарегистрирован на Виргинских островах в качестве частного взаимного фонда, следует из официальной газеты офшора.
Объявленный капитал CQUR Bank — $100 млн, однако первоначальный капитал составил всего $25 млн, то есть инвестиции ВТБ можно оценить в $5 млн.
Согласно данным катарского финансового регулятора, топ-менеджмент CQUR Bank представлен почти полностью сотрудниками, имеющими отношение к группе ВТБ. В число директоров входят экс-руководитель «ВТБ Капитала» по Ближнему Востоку и Африке Макрам Аббуд, бывший глава группы по созданию и дистрибуции продуктов на Ближнем Востоке «ВТБ Капитала» Зиад Аль Амин. Другие управленцы — выходцы из кипрского банка RCB, в котором ВТБ принадлежит 46,29%. В том числе Владимир Зражевский, занимавший пост заместителя гендиректора банка, и Владимир Островский, руководивший казначейством. Отвечать за риск-менеджмент в CQUR Bank будет рисковик RCB Андрей Афанасьев, за комплайенс — Михаил Колацис, занимавший аналогичный пост в одной из дочерних компаний кипрского банка.
В ВТБ не комментируют раскрытую в квартальном отчете информацию. Однако, по словам источника “Ъ”, близкого к группе ВТБ, сделка выглядит не как бизнес-кейс. «Суверенный фонд Qatar Investment Authority владеет около 2,35% акций ВТБ, а они в последнее время демонстрируют не лучшую динамику,— указывает собеседник “Ъ”.—
Для российского банка поддержка Катара важна, и эта инвестиция скорее ответный жест, при этом не исключено, что вложения ВТБ в катарский банк со временем вырастут».
Суверенный фонд Катара весной 2013 года участвовал в допэмиссии ВТБ на $500 млн, но с тех пор котировки акций упали в цене более чем в два раза. В пользу этой версии говорит и то, что ВТБ получает долю меньше блокирующей, в то время как обычно предпочитает иметь контроль, указывает еще один собеседник “Ъ”. По его словам, если это была бизнес-сделка, то в руководстве оказался бы кто-то из топ-менеджеров блока CIB или глава RCB.
Доля покупки в 19% никак не связана с ограничениями законодательства Катара. По всей видимости, так удобно ВТБ или это взаимная договоренность, пояснил “Ъ” эксперт по Катару Дмитрий Фроловский. Старший аналитик Fitch Ratings Александр Данилов поясняет, что поскольку доля ВТБ меньше 20%, то эта инвестиция не вычитается из регулятивного капитала ВТБ. Ряд аналитиков предполагают, что CQUR Bank может быть создан для реализации потенциальных российско-катарских проектов. «Вероятно, у российского бизнеса появились интересы в Катаре,— предположил младший вице-президент Moody’s Петр Паклин,— поэтому ВТБ пришел вслед за своими клиентами». По его словам, другие российские банки вряд ли будут проявлять активность в регионе. Управляющий партнер экспертной группы Veta Илья Жарский отмечает, что Катар инвестировал в Россию около $2,5 млрд, а сейчас обсуждается возможность реализации проектов на $10 млрд. Гендиректор Moscow Policy Group Алексей Потемкин также не исключает, «что это ответный жест Москвы на катарские инвестиции в Россию».
Впрочем, как указывает господин Фроловский, инвестиция ВТБ — это политическое решение, которое демонстрирует намерения России по выходу на рынок Катара и Персидского залива в целом. При этом, по его словам, Россия не особо обращает внимание на тот факт, что Катар находится в экономической блокаде со стороны трех стран Персидского залива. «Катарская и российская элиты отлично понимают друг друга и умеют использовать друг друга,— поясняет господин Фроловский.— В данном случае нужна красивая картинка по выходу России на рынок Персидского залива, и ее получили». По его мнению, о долгосрочных интересах речи не идет.
