Жалобная книжность

В прокат выходит мелодрама Майка Ньюэлла «Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков», в которой Вторая мировая война превратилась в материал для сентиментального дамского романа. Рассказывает Юлия Шагельман.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Лондон, 1946 год. Пока британская столица приходит в себя после бомбежек — повсюду стройки и свежая краска, молодая писательница Джулиет Эштон (Лили Джеймс) никак не может начать в полной мере наслаждаться радостями мирного времени: успехом свежеизданной книжки и романом с американцем Марком (Глен Пауэлл), жовиальным красавцем в каких-то военно-дипломатических чинах. Нет, с бойфрендом все в порядке: он заваливает Джулиет букетами роз, водит по танцулькам и делает предложение, подарив кольцо с камнем такого размера, что демонстрировать его в стране, где еще в полном ходу продуктовые карточки, даже как-то неловко. Но девушку беспокоит творческая неудовлетворенность — ее бойко продающаяся книжка «Иззи Биккерстафф идет на войну» (забавно, что в литературном первоисточнике Иззи была женщиной и альтер-эго самой писательницы, а в кино почему-то превратилась в пузатого англичанина средних лет с кружкой пива в руке) слишком легкомысленная, а ей хочется стать серьезной писательницей. Не зря же она начинала свою карьеру с биографии Энн Бронте (которая, правда, в отличие от «Иззи» совсем не продавалась).

Неожиданно Джулиет получает письмо с острова Гернси, от фермера по имени Доуси Адамс (Михиль Хаусман), который нашел ее имя и адрес в старой книге, купленной еще до войны у букиниста. Именно он рассказывает о «Клубе любителей книг и пирогов из картофельных очистков». Гернси — британская территория в проливе Ла-Манш — был оккупирован немцами, которые всячески третировали местное население (российскому зрителю эти лишения могут показаться довольно мягкими, но кто мы такие, чтобы обесценивать чужие страдания?). Например, однажды нескольких островитян задержали за нарушение комендантского часа после того, как они поужинали спрятанной от оккупантов свиньей. Чтобы избежать ареста, душа компании, дерзкая и вдохновенная Элизабет (Джессика Браун-Финдли), наврала про книжный клуб, и так он начал свое существование. Эти события коротко показаны в прологе фильма, но в отличие от зрителя Джулиет узнает о них постепенно.

История ее вдохновляет — вот наконец тема для серьезной статьи, а то и книги! Несмотря на возражения жениха, она отправляется на остров, знакомится с остальными членами книжного клуба и обнаруживает, что они скрывают страшную военную тайну (разгадка которой понятна примерно сразу, но у Джулиет уходит на нее не меньше сорока минут экранного времени). А главное, Доуси, даром что свинопас, оказывается таким романтически небритым и загадочно молчаливым, что любому ясно: у лощеного американца больше нет шансов. Но опять же по законам жанра сама героиня осознает это за пять минут до финала. А пока на экране будут сменять друг друга открыточные виды Гернси, колоритные поселяне (показанные с типично городской умильной интонацией в духе «понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился») и истории о святой Элизабет, которая одна воплощала в период оккупации несломленный дух британского народа.

«Клуб…» — экранизация одноименного бестселлера Мэри Энн Шаффер и Энни Бэрроуз, вышедшего в 2008 году. Работа над ней началась еще в 2010 году, режиссером тогда предполагался Кеннет Брана, а исполнительницей главной роли — Кейт Уинслет. Однако производственный процесс затянулся, произошло множество перестановок, и если постановщиком в итоге стал не менее почтенный, чем Брана, Майкл Ньюэлл (известный, например, по фильмам «Четыре свадьбы и одни похороны» и «Гарри Поттер и Кубок огня»), то в касте не осталось ни одной крупной звезды, зато он прирос знакомыми сериальными лицами: кроме Джеймс и Браун-Финдли тут играет еще одна выпускница «Аббатства Даунтон», Пенелопа Уилтон, а Хаусмана зрители помнят по «Игре престолов». Сам фильм тоже больше всего похож на уютную британскую сериальную продукцию того толка, которую так ценят любители увитых плющом домиков, чаепитий, твида и культурных разговоров. Война, оккупация, голод и даже концлагеря для авторов что романа, что фильма — не более чем виньетки, вплетенные в знакомый узор, который должен приносить тихую интеллигентную радость и ни в коем случае ничем не беспокоить.