Нынешняя Генассамблея ООН запомнится не столько своими решениями, сколько небывалым экологическим вызовом, который на ней бросила 70 главам государств и правительств 16-летняя шведская школьница. Почему борьба за климат оборачивается истерикой и почему всем так нравится, когда школьники грубят президентам и канцлерам? Взгляд из Германии, где экология стала почти религией.
Шведская школьница Грета Тунберг после выступления на нынешней ассамблее ООН стала мегазвездой. Эмоциональность ее выступления граничила с истерикой
Фото: Reuters
Шведская школьница Грета Тунберг после выступления на нынешней ассамблее ООН стала мегазвездой. Эмоциональность ее выступления граничила с истерикой
Фото: Reuters
Чем известна Грета Тунберг
А вот их внуки в наши дни проклинают отцов (это не говоря уж о дедах). За что? А за то, что те, хоть и поняли свою вину перед природой, но ничего не сделали, чтобы прекратить свое преступное поведение. «Своей пустой болтовней вы украли у меня детство!» — с нескрываемой злобой и слезами прокричала 16-летняя Грета Тунберг, шведская экоактивистка, на нью-йоркском саммите ООН.
Все, кто видел, как она это сделала, под впечатлением до сих пор. Но коллизия была запрограммирована: генсек ООН Антониу Гутерриш, в прошлом верховный комиссар ООН по беженцам, с головой ушел в климатические проблемы — из всех фронтов современности, как шутят знатоки мирового парламента, этот для ООН на сегодня главный. Так оно или нет, но дабы показать, что время «пустых слов» прошло, генсек позволил выступить на этом саммите только тем, кто начал что-то реально делать для спасения природы и климата. А заодно пригласил «детский экодесант», чтобы спросить с сильных мира сего от имени будущих поколений.
Согласились с форматом не все. Президент США, например, слушать «проклятие Греты» (эту формулировку мюнхенская Suddeutsche Zeitung употребляет уже без всякой иронии) просто не стал. Он вышел, и вернулся в зал, чтобы выслушать «экоканцлера» Ангелу Меркель — ей как раз дали слово, чтобы изложить суть принятого на днях в ФРГ плана защиты климата. План этот (небывалый по мере ужесточения налогового пресса на население во имя экологии) мировая общественность встретила с энтузиазмом. А вот Трамп аплодировать ему демонстративно не стал. В объяснения он не вдавался. Но они понятны: как анонимно прокомментировал «проклятие Греты» газете Figaro один из французских министров, «с таким подходом наши страны лет через пять окажутся вовсе без экономик».
Что касается населения ФРГ, то его большей части вкупе с экспертами и политиками, особенно из числа тех, что не у власти, за экономику в связи с «планом Меркель» тревожно: климат с экологией становятся новой политикой и превращаются в подобие новой религии.
Это раньше общество делилось на правых и левых, бедных и богатых, либералов и консерваторов. А теперь все смешалось, потому что на первый план вышло отношение к климату: все, что с ним связано, вызывает принципиальные, идеологические споры, которые делят страны на, соответственно, «климаскептиков», есть «климаактивистов», а то и «климаэкстремистов». Причем в отличие от прочих сюжетов политики, торг здесь практически неуместен. Что же это за новый мир?
Линии разлома
Согласны все, пожалуй, в одном: с климатом на Земле нелады. Не все согласны, что он уже изменился или даже меняется, но тенденции (а то и симптомы) вызывают тревогу. Кристоф Бальс, политический директор экозащитной НПО Germanwatch, сформулировал это «Огоньку» так.
— Ученые сходятся во мнении, что недооценивали темп ухудшения климатической ситуации. В последние пять лет колебания температуры слишком часто выскакивают за рамки того «коридора», в котором эти колебания осуществлялись в последние 11 тысяч лет. Иными словами, за последние 11 тысяч лет холоднее бывало, доходило до ледниковых периодов. А вот существенно теплее не было никогда. Беспокойство и связано с тем, что никто не знает, с чем мы столкнемся, если средняя температура повысится больше чем на два градуса.
Не обязательно разбираясь во всех этих тонкостях, 63 процента немцев не просто разделяют подобное отношение, но и считают проблемы климата важнейшими для нашего времени. Столь возбужденное, или, скажем, политизированное, отношение к климату возникло не само собой, а лишь под влиянием все той же шведской Греты Тунберг. В конце 2017 года, когда немцы о ней еще не слышали, а она сама о климате и не думала, защита окружающей среды была основной проблемой лишь для 10 процентов (опрос Civey).
Все резко изменилось летом прошлого года, когда 15-летняя на тот момент школьница своими пикетами перед парламентом в Стокгольме привлекла внимание журналистов, те возбудили шведское общество, соцсети, детей, после чего начались массовые пятничные «забастовки» (прогулы школы) во имя спасения климата.
Через полгода, правда, выяснилось: замечена Грета была стараниями известного шведского пиар-менеджера и создателя инвестиционной фирмы Ингмара Ренцхога (см. подробнее ниже). Не совсем даже ясно, сама Грета придумала первые пикеты, или это он ее надоумил. Но в конце 2018-го он, отчитываясь перед инвесторами, писал: «18 месяцев мы работаем в социальных сетях, чтобы расширить круг инвесторов и усилить поддержку Грете и другим молодым героям». И дальше совершенно открыто: «Наша задача — создавать прибыль, в частности с помощью рекламы».
За короткое время в фонд Ренцхога поступило более 23 млн шведских крон (2,3 млн долларов США) от 500 с лишним инвесторов из 16 стран. В интервью шведской газете Svenska Dagbladet он говорит, что не видит противоречия между борьбой за сохранение климата и зарабатыванием денег. В Германии эта история почему-то всплыла только весной в сильно левой газете TAZ. Там же было рассказано, что первый выход Греты «в большой свет» — поездку в Давос на Всемирный экономический форум — 2019 — организовал все тот же Ренцхог. Однако вскоре после этого Грета сообщила, что отказалась от его поддержки.
Если бы все это стало известно раньше, отношение немцев к экоактивистке было бы, возможно, не столь восторженным. Но процесс, как говорится, уже пошел. С минувшей весны по призыву Греты каждую (!) пятницу школьники ФРГ, Швеции, Австралии, США (список постепенно расширялся) вместо того, чтобы учиться, выходили (и выходят) на гигантские демонстрации. 20 сентября, например, в них участвовали 1,5 млн немцев. Их лозунги — наивные и неконкретные, но радикальные — требуют спасения климата и Земли «здесь и сейчас».
Теперь о реакции. 51 процент немцев солидарны со школьниками, 42 процента, напротив, считают, что им следовало бы продолжить учиться.
Само собой, среди молодежи (до 30 лет) поддержка достигает 64 процентов, осуждение — 31 процент. На левом фланге (СДПГ, Левая партия и зеленые) 85 процентов — «за», а на правом (ХДС/ХСС, СвДП и АдГ) до 85 процентов против.
При этом социологи, в частности Матиас Альберт из Билефельдского университета, обращают внимание на сам факт политической активности молодежи: «Считалось, что политика ее вовсе не интересует, и вот впервые за несколько десятилетий прямо на глазах разгорается новый конфликт поколений». Социологи, признает Альберт, этого конфликта ждали, но полагали, что все начнется с недовольства социальными проблемами, в частности с пенсионного страхования. А тут — климат.
Еще один срез проблемы — конфликт между экологией и экономикой. Недавно в Берлине одновременно прошли сразу три мощные демонстрации, участники которых были обеспокоены, по существу, одним и тем же, но требовали от правительства прямо противоположных решений. Речь шла о темпах отказа от использования угля, при сжигании которого выделяется большое количество СО2, с которым, как известно, связывают глобальное потепление. Так вот, 10 тысяч школьников на своей демонстрации требовали, чтобы правительство действовало, как «при пожаре в собственной квартире» (еще одна цитата из Греты — надо думать, немедленно). Экологи (на своей демонстрации) призывали сделать это не позже 2030 года. А шахтеры, которых вся эта буза лишает 30 тысяч рабочих мест (причем в неблагополучных регионах, где другой работы нет и не предвидится), требовали, чтобы решения принимались продуманно и вовсе без спешки.
Власти, понимая катастрофический размах проблемы, согласились в итоге отказаться от угля только к 2038 году. Регионам, которые сильнее всего пострадают, обещали помощь — 40 млрд евро. По прогнозам же в целом, отказ от угля обойдется как минимум в 75 млрд евро. Это лишь один пример, но и он доказывает: единства мнений нет и в скором времени не предвидится. Непонятно даже, как спорить и на какие критерии ориентироваться.
Тем не менее временные рамки, в которые загнало себя прогрессивное человечество, поджимают. Напомню хронику: более 20 лет назад на конференции в Киото все согласились к 2050-му полностью отказаться от сжигания ископаемого топлива (это называют декарбонизацией экономики). В Парижском соглашении (2015 года) 196 стран зафиксировали совместное желание не допустить подъема средней температуры на планете более чем на 2°C (от уровня 1990 года). В общем, большинство стран (пусть и за весомым исключением США) взяли на себя конкретные обязательства. И Германия тоже.
Однако недавно Еврокомиссия сообщила: немцы свои обещания выполняют плохо. В стране нет даже плана необходимых мер. И если правительство не скажет, что оно конкретно намерено делать, придется платить многомиллионные штрафы.
Это ожесточило споры. Большинство боится климатических катастроф, но ограничивать свои потребности (жить скромнее, меньше есть, меньше путешествовать, понизить уровень жизни и т.д.) ради сокращения выброса СО2 не готово. Да и зачем тогда нам нужна развитая экономика в принципе? Вывод простой: чем больше споров об экологии, тем больше на этой почве конфликтов и тем эти конфликты острей и парадоксальнее.
«Зеленый блэкаут»
Активисты Greenpeace как умеют борются с выбросами СО2 во Франкфурте
Фото: Reuters
Активисты Greenpeace как умеют борются с выбросами СО2 во Франкфурте
Фото: Reuters
Не проще вопрос и о шансах перевода экономики на «зеленые рельсы». Возьмем концерн RWE, крупнейший в Европе производитель электроэнергии, который намерен стать также и лидером ветроэнергетики. RWE создает новое подразделение, которое будет делать все: разрабатывать, конструировать, строить, использовать, продавать ветрогенераторы и солнечные батареи. Это обойдется концерну в 1,5 млрд евро и даст работу тысячам немцев.
Но вот незадача: практически все эти ветряки будут давать ток где угодно (в Европе, США, Азии), но не в Германии. Почему? Да потому что те самые граждане, которые требуют сохранения климата, встают на дыбы, как только узнают, что ветрогенератор будет по соседству от них. Кто-то не может спать под шум ветряков, кто-то боится электросмога, кто-то убежден, что от ветряков погибнет множество птиц, наконец, кто-то в ужасе, что недвижимость упадет в цене. Словом, возражений масса, и без судов их не разрешить. Это не оценка — это статистика: 80 процентов проектов в ФРГ застряли в судах.
Поэтому даже несмотря на то что на поддержку новоявленной экоотрасли власти потратили уже 160 млрд евро и несколько тысяч ветряков построено, дают они лишь 17 процентов электроэнергии, потребляемой в ФРГ. Обещание давать 50 процентов к 2030 году вряд ли выполнимо.
Проще, пусть и дороже, строить ветряки в море, на севере страны. Но поскольку основные потребители тока находятся на юге Германии, нужно тянуть мощные ЛЭП. Всего нужно четыре линии, но и против них местное население отчаянно сопротивляется. Кое-где, правда, соглашаются на прокладку кабелей под землей. Это раз в десять дороже, чем ставить опоры.
Еще Германия упустила реальный шанс стать лидером электромобилестроения (об этом и о борьбе экологов с автомобилями см. «Огонек» №36 за 2019 год). Не уловили немцы и возможности тотальной газификации: старые дома, особенно в провинции, они так и топят мазутом. Хотя ЕС не торопит с выводом газа из употребления к 2050-му, когда все прочие ископаемые виды топлива окажутся под запретом (дело в том, что при сжигании газа СО2 выделяется меньше).
В общем, то, что происходит в немецкой энергетике, еженедельник Spiegel, назвал «зеленым блэкаутом». Что это значит? Цитирую. «Декарбонизация — крупнейший политический проект после объединения страны — трещит по швам. Им практически никто не занимается, и меньше всех Ангела Меркель. Политики и более 600 сотрудников министерств пишут законы, предписания, руководящие линии, но работу никто не координирует».
Чтобы доказать серьезность своих намерений накануне ооновского саммита по климату, правительство Меркель и выработало комплекс мер, необходимых для спасения экологии (он и стоил ей титула «экоканцлера»). Вот основные линии. Планируется до 2030-го сократить выбросы СО2 на 55 процентов, а также решить порядка 70 крупных задач, из которых напрямую всех затронет одна — введение платы за выброс СО2. Фактически это будет наценка на горючее. Авторы плана уверяют: это не штраф, а мера, призванная сделать применение ископаемого топлива дороже, и, таким образом, сократить выбросы СО2 в атмосферу.
Размер «наценки» будет зависеть от выброса СО2 и вычисляться по специальной формуле через расход топлива. Один литр бензина создает 2,37 килограмма CO2, литр дизеля — 2,65 килограмма CO2. Зная количество топлива, купленного для заправки машины или отопления жилья, нетрудно узнать личный расход СО2 для каждого потребителя (человека, завода, фирмы). Это логично.
Смущает, что цена СО2 будет устанавливаться труднообъяснимым решением правительства. Это открывает широкий простор для ценового творчества, предупреждают критики. Уже сейчас трудно объяснить, почему на первом этапе (с 2021 года) тонна СО2 будет стоить 10 евро, то есть с каждого литра дизтоплива будут брать примерно 3 цента. Сомнительно, что при цене 1,25 евро за литр эти меры смогут повлиять на кого-то.
Пусть даже так, но Меркель было важно сделать шаг в нужном направлении. К тому же она помнит, что соседняя Франция отреагировала на попытку президента Макрона провести аналогичную реформу «желтыми жилетами», которых до сих пор не могут унять. Да и сама «наценка», ясное дело, будет увеличиваться. Разумным пределом пока считают 150 евро за тонну, или 45 центов за литр.
Планируется и изменение транспортного налога. Он также будет увязан с выхлопом СО2 и будет зависеть от расхода топлива. Эта мера может стать крайне болезненной для владельцев машин с мощными моторами. Общая идея вроде бы в том, чтобы заставить немцев пользоваться общественным транспортом или купить электромобиль, число которых за 11 лет должно вырасти в 200–300 раз (до 7–10 млн), во что мало кто верит, хотя покупателям и обещаны премии. Билеты на поезда должны подешеветь, а на самолеты — подорожать.
Треть выбросов СО2 возникает при сжигании углеводородов для получения тепла и электричества в домах. Чтобы сократить выбросы в этой сфере, решено переходить на газ. За это тоже обещаны премии. С 2026-го в новых домах может быть только газовое или центральное отопление. Это лишь часть мер, призванных скорректировать привычки и образ жизни населения ради защиты климата и природы.
Представив общественности этот топливный генплан, Меркель улетела в Нью-Йорк, на климатический саммит, а дома поднялась буря недовольства. Причем появление нового «сбора» как такового критикует лишь АдГ («Альтернатива для Германии», которая представляет радикальную оппозицию). Она уверена, что все подорожает, но пользы для климата не будет, поскольку не человек виноват в его ухудшении. И уж не немцы точно — Германия ответственна лишь за 2 процента выброса СО2 в мире. Изменится ли хоть что-то к лучшему, если Германия свернет свою экономику? Тем не менее «экоканцлеру» отступать некуда: она решила, что Германия должна показать пример, проторить дорогу, начав декарбонизацию экономики. Сразу это невозможно, а посему — постепенно.
Впрочем, остальные партии и все комментаторы недовольны тем, что цена тонны СО2 слишком низкая (!), надо было начинать хотя бы с 35 евро за тонну, чтобы побыстрее поднять цену до 150.
Мнение народа еще не выяснено, но летние опросы говорят, что готовность платить за выброс СО2 сильно зависит не только от дохода, но и от возраста. В группе 18–25 лет «за» 47 процентов, «против» — 29 процентов. После 25 лет нежелание платить растет с возрастом. Среди пенсионеров давать даже маленькие суммы на защиту климата готовы лишь 30 процентов, против — 58 процентов (опрос YouGov / DPA). Опрос Emnid так же показывает, что желание платить зависит от размера наценки и после 80 евро за тонну СО2 желание защищать климат пропадает совсем. «Что же можно сделать с этим народом!» — горестно воскликнул, узнав эти результаты, руководитель экозащитной НПО Germanwatch Кристоф Бальс.
Зато на нью-йоркском саммите Ангела Меркель, изложившая свежепринятый в ФРГ план защиты климата, получила полную поддержку. В оппозиции остался разве что Трамп (никто из других глав государств не решился). Да, непримиримая Грета Тунберг тоже не была в восторге. Во всяком случае на фотографии, где Меркель говорит девочке что-то приятное, та смотрит на канцлера с явным недовольством, мысленно повторяя то же, что сказала залу: своей пустой болтовней вы украли у меня детство.
Это, впрочем, не все. Как стало известно уже после саммита по климату, сейчас знаменитые американские адвокаты готовят от имени Греты Тунберг и других детей иск в Комитет ООН по правам ребенка против пяти стран: Аргентины, Бразилии, Турции, Германии и Франции. Любопытно, что США, которые при Трампе экологией не интересуются, этот крестовый экопоход детей обойдет стороной. Вашингтон, оказывается, не подписал правовых документов, которые предусматривают, что международная юстиция действует во имя защиты прав детей. А вот Германии и ударное экологическое законотворчество не помогло.