Подготовленный во исполнение Парижского соглашения по борьбе с изменениями климата проект закона «О госрегулировании выбросов парниковых газов» внесен в правительство. После консультаций с Минэнерго, Минпромторгом и РСПП из его новой версии исключены положения о целевых уровнях выбросов парниковых газов и о сборах за их превышение, а также о механизме обращения «углеродных единиц» — вся инфраструктура борьбы с глобальным потеплением, кроме мониторинговой, будет создаваться на добровольных началах. Для РФ это способ присоединиться к Парижским соглашениям без активного участия в них.
Фото: Антон Ваганов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Антон Ваганов, Коммерсантъ / купить фото
Как стало известно “Ъ”, Минэкономики вносит в правительство финальную версию проекта закона «О госрегулировании выбросов парниковых газов» (есть у “Ъ”). 18 октября проект будет рассматриваться на совещании у вице-премьеров Алексея Гордеева и Дмитрия Козака. Предполагается, что до конца 2019 года он будет представлен правительством Госдуме. Напомним, в сентябре премьер-министр Дмитрий Медведев подписал постановление правительства о принятии Парижского соглашения. Документ ратифицирован 185 странами, на практике исполняется в той или иной мере в более 100 из них.
В первоначальной версии законопроект Минэкономики предполагал реализацию в РФ типовой для стран Европы схемы реализации борьбы с изменением климата, сходной с Киотским протоколом 1997 года (закончил действие в 2012-м) — это госмониторинг выбросов парниковых газов, механизм квотирования выбросов для промпредприятий, установление сбора за превышение нормативов выбросов, создание рынка «углеродных единиц» выбросов по оксиду углерода для стимулирования проектов в этой сфере.
Проект вызвал возражения Минэнерго, Минпромторга и Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), после чего ведомство Максима Орешкина заняло следующую позицию: обсуждение всех этих механизмов преждевременно.
В версии, представленной Минэкономики, из проекта исключена статья 12 («Обращение углеродных единиц»), статья 13 («Целевые показатели выбросов парниковых газов»), статья 14 («Сборы за выбросы парниковых газов») и статья 15 о создании Фонда поддержки реализации проектов по сокращению выбросов парниковых газов и (или) проектов по увеличению их поглощения, а также все корреспондирующие упоминания об этих материях в других статьях, включая право правительства РФ вводить дополнительные меры. Из статьи 2 («Основные понятия») вычеркнуто даже определение «углеродных единиц», их «владельцев» и «целевого показателя» выбросов CO2.
В переписке с правительством Минэкономики в лице замглавы Михаила Расстригина указывает, что с учетом мнения ведомств и РСПП к вопросу о рынке углеродных единиц «целесообразно вернуться» после запуска инфраструктуры отчетности и мониторинга выбросов — реестра проектов в этой сфере, системы отчетности по выбросам и ее верификации для регулируемых структур, создания требований к проектам по сокращению выбросов или росту поглощения.
Иными словами, Минэкономики пока не знает ответа на вопрос, существуют ли риски недостижения заявляемых РФ целей по сокращению выбросов, и предлагает не вводить никаких регуляторных мер в этой сфере.
«Введение дополнительных мер, если это потребуется для достижения национальных целей по выбросам, будет рассматриваться и обосновываться отдельно при разработке и последующей актуализации долгосрочной Стратегии экономического развития РФ с низким уровнем выбросов парниковых газов»,— пояснили “Ъ” в Минэкономики.
Предполагаемая последовательность действий — отчетность, оценка воздействия, коррекция стратегии, обсуждение новых мер — явно рассчитана минимум на несколько лет. Смысл законопроекта для экономики — только введение отчетности (видимо, модификация экостатистики, собираемой и сейчас) и рамочная поддержка инициативных проектов в этой сфере. В этом смысле судьба «борьбы с глобальным потеплением» на ближайшие годы может быть даже менее наполнена событиями, чем проект стимулирования инвестиций (отчасти зеленых) через механизм «наилучших доступных технологий», реализующийся лишь отчасти в рамках экологического нацпроекта. Для промышленного бизнеса это хорошие новости, для сторонников активных действий в борьбе с изменением климата — плохие. На деле низкий рост экономики РФ делает вопрос нейтральным для всех: вероятность того, что Россия в ближайшие годы станет резко наращивать выбросы парниковых газов, очень невелика, и сам по себе законопроект Минэкономики этого не изменит.
Отметим, крупные инициативные проекты в этой сфере, вопреки предубеждениям, вполне вероятны — например, в силу мировых трендов, учитываемых в капитализации (так, вчера о таких проектах заявил ЛУКОЙЛ). Впрочем, сторонников Парижского соглашения позиция РФ явно разочарует. По словам гендиректора Центра экологических инвестиций Михаила Юлкина, «сбывается самый грустный прогноз: ничего по существу делать не собираются, не планировали и не понимают — зачем». Впрочем, по его мнению, эта тактика защиты, ключевую роль в организации которой он приписывает отдельным компаниям—членам РСПП, не так надежна, как кажется. Новое руководство Еврокомиссии в рамках инициативы Border Carbon Adjustment (BCA — «Пограничная корректировка выбросов углерода»), как сообщает FT, обсуждает, судя по всему, возможность введения дополнительных сборов при импорте из стран, не ведущих регулирование выбросов парниковых газов. Впрочем, отметим, что реализация BCA как части зеленой программы ЕС в ближайшие годы с большой вероятностью резко активизирует мировые торговые войны в треугольнике США—Китай—ЕС. А это почти неизбежно приведет уже не к снижению темпов роста мирового ВВП, а к мировой рецессии — и, видимо, все же к общемировому сокращению выбросов парниковых газов, вне зависимости от того, отразится это на мировом климате или нет.
«Нужно было делать не фискальное регулирование, а нейтральное»
Гендиректор Центра экологических инвестиций Михаил Юлкин прокомментировал “Ъ” отказ РФ от углеродных налогов.
Очевидно, что присоединиться к Парижскому климатическому соглашению России нужно было лишь для создания благоприятного имиджа — чтобы переключить внимание с внутренних летних событий в стране, встав на защиту человечества.
Энергетический центр «Сколково» недавно дал прогноз о снижении экспорта углеводородов на 17% в обозримом будущем. Как только доля электрического транспорта в мире достигнет 10%, начнутся необратимые изменения на нефтяном рынке, а недорогая нефть быстро кончится. Модель, на которой российская экономика выживала последние 20 лет, умирает. А всего-то нужно найти удобный механизм, чтобы перекладывать деньги в другие направления, обеспечивающие низкоуглеродное развитие. Причем по команде «Роснефти» или «Газпрому» этого сделать не получается. Достаточно посмотреть на пример «Росатома» в ветряной энергетике. Так, инвестировать нужно в образование людей, которые будут понимать, что такое зеленая экономика.
Нужно было сделать не фискальное регулирование, а нейтральное. Но бизнес ничего кроме фискального в попытке создать рыночные инструменты углеродного регулирования не увидел — и «убил» ее, не предложив ничего другого. После введения ЕС дополнительных пошлин на высокоуглеродный импорт Россия рискует потерять значительную часть экспорта обработки в ЕС — так как по уровню энергоемкости он не выдерживает сравнений с европейскими аналогами. Через 10–15 лет это может нам стоить трети добычи нефти.