Протесты в Москве из-за выборов в Мосгордуму

09.12.2019, 21:19

Срок постучал в окно автозака

Эдуард Малышевский приговорен к трем годам колонии за выбитое стекло полицейского автобуса

«У нас наказывают за поступок, а в причинах, почему люди выходят на улицы, никто не разбирается»,— заявил в своем последнем слове Эдуард Малышевский. 50-летний безработный был задержан на протестной акции в центре Москвы 27 июля и помещен в автозак, где выбил окно, «применив насилие в отношении представителя власти» (ч. 1 ст. 318 УК РФ). Стекло, которое, согласно показаниям свидетелей, «весит около 5 кг», упало на каску полицейского Дмитрия Астафьева, который, впрочем, на судебном допросе заявлял, что «претензий к Малышевскому нет», и просил суд о снисхождении. Малышевский, объясняя произошедшее, говорил, что «увидел, как на улице избивают людей, после чего совершил жест отчаяния». Суд назначил Эдуарду Малышевскому наказание в виде трех лет колонии общего режима.

Поддержать Эдуарда Малышевского в Тверской суд Москвы пришли около 70 человек, в том числе фигуранты дел о массовых уличных выступлениях накануне выборов в Мосгордуму Владислав Барабанов, Даниил Конон, Алексей Миняйло и приговоренный к трем годам условно в минувшую пятницу Егор Жуков. Ни судья, ни обвиняемый к такому ажиотажу готовы не были. Эдуард Малышевский еще до начала заседания из «аквариума» стал благодарить присутствующих и отметил, что «любовь сильнее всего», неуклюже поднял руки и сложил пальцы в фигуру сердечка. Судья Беляков, открывая заседание, то и дело сбивался, оглядывая присутствующих, но все же собрался и объявил прения сторон открытыми.

Прокурор Щетинина (уже третий представитель гособвинения за четыре заседания по делу Эдуарда Малышевского) сообщила, что «вина подсудимого подтверждается показаниями потерпевшего Дмитрия Астафьева». Речь идет о несанкционированной акции протеста 27 июля в Москве: Малышевский после задержания на Тверской улице был препровожден в автозак. Там он выбил ногой окно, которое упало на голову командира отделения 2-го оперативного полка ГУ МВД Москвы Дмитрия Астафьева. «Это был незнакомый мужчина славянской внешности в солнцезащитных очках, который кричал, что полицейские фашисты»,— цитировала госпожа Щетинина потерпевшего.

Фотогалерея

Акции протеста в Москве 27 июля

Смотреть

Затем обвинитель подробно пересказала показания свидетелей — также сотрудников полиции — Олега Журбы, Александра Калабухова и Станислава Казеулова. «Журба пояснил, что помнит, какие именно лозунги кричал мужчина в автозаке, но сообщил, что они не сильно отличались от тех, которые назвал потерпевший; свидетель Казеулов рассказал, что окно весит около пяти килограммов, поэтому хорошо, что потерпевший был в каске»,— читала с дрожащего в руках листа прокурор Щетинина. Она заявила, что вина Эдуарда Малышевского «подтверждается протоколом следственных действий и видеозаписями, сделанными на несанкционированном митинге». «Прошу признать Малышевского виновным по ч. 1 ст. 318 УК РФ и назначить наказание в виде трех лет и шести месяцев колонии общего режима»,— резюмировала представитель обвинения.

Адвокат Александр Альдаев заявил суду, что его подзащитный «виновен только в том, что у него активная гражданская позиция».

«Физическое насилие в отношении полицейских мой подзащитный не применял. Никто из свидетелей не может сказать, точно ли это был Малышевский и точно ли потерпевшим был Астафьев. Как можно доверять показаниям свидетелей, если при даче показаний они имели пособие в виде видеозаписи происшедшего, которое многократно просматривали»,— начал выступление господин Альдаев. По его словам, «обвинение почему-то ни разу не указало, что стекло автозака упало также и на пожилого мужчину, стоявшего рядом, который отбросил часть стекла на женщину», что свидетельствует об отсутствии умысла у Эдуарда Малышевского причинить вред сотрудникам полиции. Далее адвокат напомнил суду о нарушениях при проведении следственных действий: его доверителя задержали и поместили в СИЗО, когда он якобы находился под подпиской о невыезде, «о которой не знал и которую не подписывал». «Кроме того, Малышевский из-за крайне плохого обзора не мог видеть, кто стоит у автозака, и никакого насилия в отношении полицейского он не совершал,— тараторил адвокат.— Прямого контакта и борьбы не было, но даже если бы и были — это административные правонарушения. В этом году Тверской суд приговорил к одному году условно человека, который дважды ногой ударил полицейского и натравил на него собаку».

«Адвокат, у нас не прецедентное право,— перебил защитника судья.— Изложенное вами не относится к делу». «Я просто хотел указать, насколько Тверской суд бывает гуманен и справедлив»,— смутился господин Альдаев, после чего кратко напомнил о позиции потерпевшего Астафьева («он сам просил суд о снисхождении к Эдуарду») и смягчающие обстоятельства («наличие ребенка, гражданской жены, болезней и тот факт, что он не совершал преступлений, которые предусматривает ч. 1 ст. 318»). «Эдуард Малышевский подлежит оправданию, я надеюсь на независимый в своих оценках суд и на вашу честность надеюсь, ваша честь»,— заключил адвокат.

Что суду сказали свидетели по делу Эдуарда Малышевского

В прениях выступил и сам Малышевский: «Мои действия были совершены в состоянии стресса и душевного волнения. Мне можно (вменять.— “Ъ”) хоть хулиганство, хоть что угодно, но не 318-ю статью». В последнем слове Эдуард Малышевский пообещал написать Владимиру Путину, сообщив, что «уже писал, но тот не ответил». «У нас наказывают за поступок, а в причинах, почему люди выходят на улицы, никто не разбирается. Обязать бы чиновников делать это,— говорил Малышевский.— На свободе я больше пользы принесу, а в тюрьме делать нечего: она не исправляет, она озлобляет. Я не виновен. Прошу оправдать».

Судья объявил перерыв на полтора часа. В душном коридоре за это время развернулась импровизированная новогодняя ярмарка: волонтеры раздавали открытки и просили подписать их для арестантов, подсказывали правильные формулировки («Россия будет свободной писать можно») и адреса этапированных, шутили и смеялись. В это время адвокат Альдаев рассказал “Ъ”, что надеется на чудо, но предполагает, что приговор все же будет реальным.

«Срок, который запросил прокурор, людоедский. Эдуард никого не хотел ранить, это совершенно точно. Он миролюбивый, добрый человек, и когда все закончится, я буду по нему скучать. Если срок дадут реальный, конечно, мы будем обжаловать решение»,— говорил господин Альдаев.

Оглашение приговора началось через три часа с небольшим. «Суд установил: Малышевский совершил применение насилия в отношении представителя власти, неопасного для жизни или здоровья,— читал судья Беляков.— Реализуя внезапно возникший преступный умысел, Малышевский (на акции протеста 27 июля в Москве.— “Ъ”) выбил окно, чем причинил физическую боль потерпевшему Астафьеву. Вина подтверждается показаниями потерпевшего и свидетелей». Зачитав полностью все обстоятельства дела и показания свидетелей, судья Беляков сообщил, что «суд относится критически к доводам защиты о том, что изнутри не было видно, кто стоял снаружи», а факт того, что Эдуард Малышевский действовал в состоянии крайней необходимости, «ничем не подтвержден». Суд учел, по словам господина Белякова, что господин Малышевский ранее не судим, воспитывает малолетнего ребенка, однако наказание должно быть связано с изоляцией. «Приговорить Эдуарда Малышевского к трем годам колонии общего режима»,— заключил судья Беляков.

«Позор!» — крикнул активист в первом ряду, его тут же скрутили два пристава, расцарапав в кровь шею. «Каратели!» — закричала девушка из третьего ряда, ее однако не тронули.

Приставы срочно выводили из зала суда слушателей. Взобравшись на скамейку «аквариума» и уперевшись головой в его полок, Эдуард Малышевский провожал зрителей и улыбался: «Все нормально, все хорошо!» Руки его были сцеплены за спиной наручниками, в них болтались белые четки.

Мария Старикова