Зигзаги небесной линии

Сохранение исторического облика Петербурга всегда было и остается вопросом, который вызывает обширные дискуссии. Особые споры касаются высотного строительства и охраны так называемой «небесной линии» города.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Специалисты неустанно напоминают, что целостный архитектурный ландшафт города формировался несколько столетий в условиях жесткого градостроительного регулирования, в том числе относительно планировки кварталов. Достаточно вспомнить о распоряжениях возводить дома вдоль улиц по «красным линиям и в один горизонт» или застройку «единой фасадой». При этом практически до начала ХХ века все строительство происходило в соответствии со званиями и чинами владельцев домов. Как поясняет профессор Института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Российской академии художеств Владимир Лисовский, это говорит о том, что абсолютные размеры архитектурных доминант не регламентировались и «определялись лишь пожеланиями заказчиков и реальными техническими возможностями, а также идеологическими, художественными и градостроительными соображениями». Кардинальные изменения стали происходить в конце XIX века вплоть до 80-х годов прошлого. Это период революционных потрясений, сноса памятников и монументов, последствий войны и дальнейших перестроек города в 50-х и 60-х годах. «Исторически ограничения по высотности в Петербурге были всегда, еще с царских времен выше карниза Зимнего дворца можно было строить только церкви. Петербург всегда был плоским городом с доминантами в виде церквей и соборов. Хотя уже в XIX веке в процессе индустриализации вдоль набережных появились заводы с большим количеством высоких дымовых труб»,— напоминает генеральный директор Knight Frank St Petersburg Николай Пашков.

По горизонтали

Понятие «небесная линия» ввел Дмитрий Лихачев, рассуждая о формировании внешнего облика города. Впоследствии этим словосочетанием стало принято называть архитектурный образ очертаний исторических зданий города. Дмитрий Лихачев обозначил в качестве характерной градостроительной черты Ленинграда преобладание горизонталей над вертикалями. И действительно, долгие годы основными доминантами были Петропавловский собор, Адмиралтейство и Михайловский замок.

Дмитрий Лихачев также обозначил и здания, которые нарушали доминирующее значение горизонталей в городе. В их числе оказалась, к примеру, гостиница «Санкт-Петербург» (ранее — «Ленинград»). По его мнению, горизонтали отеля совершенно не согласуются с горизонталями Большой Невы. «Легко можно было бы включить в горизонтали города постройки набережных Большой Невки, но здесь нарушен принцип сплошной, "ленточной" застройки»,— считал он. Другим существенным нарушением образа города, по мнению Дмитрия Лихачева, стала гостиница «Советская» (в настоящее время «Азимут Отель Санкт-Петербург»). «Здания резко разновысотные, поставленные изолированно, нарушают типичную для Ленинграда небесную линию, создают мрачную хаотичность»,— отмечал он.

Спустя несколько десятилетий выражение «небесная линия» приобретет больший вес и будет звучать все чаще при обсуждении развития города. Одни из наиболее резонансных объектов, построенных в последние десятилетия, — это здание Товарно-фондовой биржи и комплекс «Финансист» на Васильевском острове, торговый центр «Стокманн» на углу Невского проспекта и улицы Восстания, жилой комплекс «Монблан» на Большом Сампсониевском проспекте. Последние масштабные стройки, к примеру новый стадион на Крестовском, тоже, по мнению некоторых, скорректировали панораму города.

По словам представителя Фонда содействия строительству культовых сооружений Русской православной церкви в Санкт-Петербурге Филиппа Грибанова, объекты, которые когда-либо меняли «небесную линию», были всегда: с самого основания Петербурга. «Не надо забывать, что раньше доминантой выступало и Конюшенное ведомство, на котором был шпиль, как на Адмиралтействе, но мало кто об этом знает. Если говорить о временах ближе к современности, то это телебашня, которая, на мой взгляд, ничуть не испортила небесную линию Петербурга. Да, это инженерное сооружение, но архитектурно оно вписалось в ландшафт. "Лахта-центр" не так сильно, конечно, виден из центра города, но также не повредил небесной линии, он выглядит аккуратно и гармонично, удачное цветовое и архитектурное решение»,— говорит Филипп Грибанов.

Не правовое понятие

Партнер, руководитель практики по недвижимости и инвестициям «Качкин и Партнеры» Дмитрий Некрестьянов считает, что охрана небесной линии» — это извращенное регулирование высотности, которое отличается субъективизмом восприятия. «Данный способ регулирования является особенностью Санкт-Петербурга в силу исторических особенностей создания города, где высота всегда регулировалась достаточно строго и в основном через критерий сравнения "не выше чем...". Это во многом связано с особенностью местного рельефа, где практически нет перепадов естественных высот, что отличает наш город от многих других. В Москве, например, тоже есть такой механизм, как оценка визуально-ландшафтного восприятия пространства, но он применяется исключительно как резервный механизм регулирования высотности»,— поясняет Дмитрий Некрестьянов. По его мнению, необходимо помнить, что урбанистика и цивилизация шагнули далеко вперед и практически невозможно сохранить небесную линию нетронутой, так как любое строительство так или иначе сказывается на ее восприятии. «Представляется, что регулировать "сохранение небесной линии" все же абсурдно, и надо себе честно признаться, что только через регулирование в измеряемых и понятных величинах мы сможем избежать рисков полной дисгармонии в восприятии города»,— считает Дмитрий Некрестьянов.

Филипп Грибанов считает, что никаких дополнительных законодательных ограничений не требуется. «Подходить к сохранению небесной линии нужно с точки зрения ее природы, которая как раз подчеркивается высотными доминантами. Но здесь мы должны быть осторожными, потому что эти высотные доминанты должны быть истинными шедеврами, которые украсят город на столетия вперед»,— рассуждает Филипп Грибанов. Николай Пашков называет небесную линию романтической идеей постсоветской интеллигенции. «Безусловно, ограничение высотности, как и плотности, застройки должно присутствовать в любом нормальном градостроительном регулировании. Оно есть во многих городах мира в разных вариантах: это и высотность, и видовые коридоры, например в Ванкувере можно с любой точки города видеть горы. Такое регулирование в принципе должно присутствовать по совокупности обстоятельств, а не только из-за небесной линии как таковой»,— отмечает Николай Пашков.

Директор по развитию строительно-инвестиционного холдинга «Аквилон Инвест» Виталий Коробов напоминает, что архитектурные доминанты в развитых городах были всегда. «Их роль, как правило, выполняли храмы. Для новых районов современной застройки они также могут быть актуальны. Город не может до бесконечности разрастаться в ширину. Технически сложные, современные и концептуально проработанные высотные здания задают новый вектор развития городской среды, становятся новыми точками притяжения. Если есть возможность строить технологичные высокие здания, которые украсили бы город, почему бы этого не делать? Важно, чтобы такие объекты гармонично вписывались в среду и были удобны для главных пользователей — горожан и гостей города. Для этого мало просто построить высокое здание, необходимо предусмотреть большое количество инфраструктурных объектов, общественных пространств, зеленых зон, паркингов. И эти вопросы необходимо строго регулировать законодательно»,— уверен Виталий Коробов.

Арина Макарова