|
Керосиновые воины |
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
Рассказы о русском первенстве
В первые десятилетия своего существования русская нефтепромышленность могла конкурировать с заокеанской только в одном: утверждая, что именно ее представители были первооткрывателями переработки нефти. Отечественные нефтяники верили в свое первенство так же свято, как в то, что все люди ведут свой род от Адама и Евы. В фундаментальном отчете о нефти Союза русских торгово-промышленников в качестве непреложного факта излагалась следующая история: "Первые попытки употребления нефти в промышленности были сделаны в России на Апшеронском полуострове. В 1823 году, то есть десять лет спустя после окончательной аннексии Россией Бакинского ханата, один русский мужик по фамилии Дубинин основал на Кавказе первый нефтеперерабатывающий завод, который был, конечно, построен весьма примитивно, но все же являлся первым в истории промышленным предприятием такого рода".
Завод Дубинина, а вслед за ним аналогичное предприятие инженера Воскобойникова, построенное в 1830 году в окрестностях Баку, выпускал остродефицитный по тем временам керосин. Дело это казалось сверхприбыльным. Пуд нефти обходился первым нефтепромышленникам в 30-40 копеек, а пуд керосина, получавшийся из трех пудов нефти, продавался в Центральной России по 40 рублей. Однако на деле керосиновые производства едва сводили концы с концами. Бесконечная война с кавказскими горцами и отсутствие железных дорог делали доставку продукции в метрополию и завоз всего необходимого в Баку делом весьма проблематичным и дорогим, и потому желающих основывать новые предприятия "на территории, которая... была совершенно некультурной" довольно долгое время не находилось.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Примитивные способы добычи и транспортировки диктовались прежде всего особенностями законодательства. В участки, арендованные на четыре года, никто не хотел вкладывать средства |
И все же главной проблемой нефтепромышленников были особенности российского законодательства. Добыча нефти была объявлена государственной монополией, и нефтеносные участки передавались в аренду предпринимателям не более чем на четыре года. В итоге в 1850 году из 136 нефтяных источников в Шемаханской губернии было добыто лишь немногим более четырех тысяч тонн нефти, а в 1862 году — 5,4 тыс. тонн из 220 источников.
Настоящее освоение нефтяных месторождений началось лишь полвека спустя после появления на Апшероне мужика Дубинина, когда 1 февраля 1872 года госмонополию на добычу нефти наконец-то отменили. Вместо рытья колодцев началось бурение нефтяных скважин, и ежедневная добыча бакинской нефти выросла с нескольких десятков тонн до нескольких тысяч.
В Баку появились и иностранные инвесторы. В 1874 году швед Роберт Нобель приехал туда для закупки специального сорта дерева, которое требовалось для оружейного завода его брата. Однако соблазн заработать на нефтяном буме оказался слишком силен, и Нобель арендовал участок земли, на котором построил нефтеперерабатывающий завод. Успехи Роберта настолько впечатлили его братьев, что в 1879 году было зарегистрировано "Нефтепромышленное общество братьев Нобель".
За годы своего существования это общество увеличило свой капитал в сотню раз: с 300 тыс. рублей до 30 млн, причем по большей части за счет внедрения новых технологий. Нобели пригласили инженеров и ученых из Галиции, где нефтепромышленность успешно развивалась с середины XIX века, и из Соединенных Штатов. Шведские предприниматели, в отличие от русских, хорошо понимали, что главная составляющая успеха — сбыт, и потому закупили за океаном трубы и насосы, первыми построили нефтепроводы, стали производить железнодорожные цистерны и нефтеналивные суда. Причем, как утверждали историографы русской нефтяной промышленности, Нобели первыми в мире стали производить танкеры. Нобели же первыми построили резервуары для нефти и нефтепродуктов в крупных промышленных центрах России. Внедрением всех этих новшеств обществу Нобелей удалось добиться феноменального снижения стоимости нефти с 10 до 0,5 копейки за пуд. А после того как они в числе первых начали освоение грозненской нефти, их стали называть русской нефтяной компанией номер один.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Перспективные грозненские месторождения помогли Нобелю противостоять демпингу со стороны Standard Oil |
Русские нефтепромышленники не без оснований считали появление Ротшильдов спасением от кризиса. За семь лет с 1880 года добыча нефти в России выросла в шесть с половиной раз. В 1887 году Баку давал 2,64 млн тонн сырой нефти и 700 тыс. тонн нефтепродуктов, что значительно перекрывало потребности внутреннего рынка. Традиционный путь экспорта Нобелей — баржами по Каспию, Волге и далее по железной дороге в Германию — имел ограниченную пропускную способность, а Ротшильды сумели за год увеличить экспорт керосина из России почти вдвое. Заключив соглашение с англичанами, они начали поставлять русский керосин даже в Индию. Крупные русские нефтепромышленники также начали создавать в Европе и Азии собственные сбытовые конторы.
Приток экспортной выручки стимулировал добычу, и в 1901 году Россия вышла на первое место в мире — 11,2 млн тонн в год (53% мировой добычи). Русская нефть составляла почти половину импорта Англии, треть — Бельгии и три четверти — Франции. Мало того, Россия стала основным поставщиком нефти и нефтепродуктов на страдавший тогда от его отсутствия Ближний Восток.
И все это, конечно, очень раздражало самую крупную компанию на мировом рынке — американскую Standart Oil.
Ленинский путь для Рокфеллера
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Мощные конкуренты не давали немцам стать сильными игроками на нефтяном рынке. На принадлежавших им промыслах в России и Галиции регулярно происходили аварии и пожары |
Уже к началу 1890-х годов он сумел стать монополистом на нефтяном рынке североамериканских Соединенных Штатов и диктовал свою волю 15 тыс. мелким нефтяным компаниям. Добывая 18%, он контролировал переработку и транспортировку 95% американской нефти. Рокфеллеру принадлежала и самая отлаженная и разветвленная сеть сбыта нефтепродуктов в Европе.
Первые русско-американские керосиновые войны разразились вскоре после начала масштабного экспорта русских нефтепродуктов через Батуми. И если с помощью Ротшильдов русскому керосину удалось отвоевать часть рынка Англии и ее колоний, а также рынков Франции и Бельгии, то в других странах дело обстояло отнюдь не так радужно. На рынке крупнейшего европейского потребителя нефти — Германии — русская доля никогда не превышала 13%. Standart Oil не без успеха отбивал атаки русских экспортеров и на рынках других стран.
Обычно Standart Oil не слишком церемонилась с конкурентами и демпингом доводила их до разорения. Потери легко покрывались увеличением цен, которые Рокфеллер контролировал монопольно. Однако во второй половине 1890-х годов сама Standart Oil предложила крупнейшим русским нефтяным обществам переговоры об установлении цен на европейских рынках. Как считали русские нефтяники, покладистость американского монополиста объяснялась прежде всего истощением уже эксплуатируемых в Штатах месторождений и отсутствием успехов в разведке новых.
Возможно, уступчивость Standart Oil объяснялась и тем, что компания пыталась начать работу в России. Однако императорское правительство не без оснований полагало, что Рокфеллер хочет монополизировать и русский рынок, и все предложения Standart Oil о разработке месторождений и праве транспортировки нефти из России в 1899-1902 годах неизменно отвергались.
Тем временем в штате Канзас были открыты новые нефтеносные районы, и теперь Standart Oil могла спокойно поставить на колени русских нефтепромышленников. В ход был пущен демпинг, выдержать который смогли, да и то с большим трудом, только Нобели.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Возбуждение масс к бунту как средство конкурентной борьбы в России Standard Oil применил в 1904 году в Батуми (на фото) и Баку, а в 1924-м Royal Dutsh Shell — в Грузии и Чечне |
Последствия революции для русской нефтепромышленности оказались катастрофическими. Добыча нефти и экспорт резко сократились, и место русских компаний на рынке с успехом заняла Standart Oil. Общее количество вывозимой из России нефти в 1906 году уменьшилось в сравнении с дореволюционным временем втрое. Экспорт нефти во Францию сократился вчетверо, в Англию — втрое, в Китай и Индию — в 24 раза.
В отчете о нефти Союза русских торгово-промышленников говорилось: "Понижение экспорта нефтяных продуктов отразилось весьма пагубно на экономическом положении России. В первую очередь оно отразилось на участи города Батума, развитие которого в момент роста экспорта русской нефти шло бурными шагами вперед. Почти все его фабрики по выделке жестяных бидонов и деревянных ящиков должны были закрыться, пароходы прибывали в порт 1-2 раза в неделю, рабочие и коммерсанты в большинстве своем покинули этот город, и из крупного коммерческого центра он превратился в мертвую провинцию".
Добило нефтепромышленность родное российское правительство. Оно изменяло тарифы на перевозку нефтепродуктов по железной дороге, сообразуясь не с конъюнктурой мирового рынка, а с расходами казны. В результате еще в 1903 году производство пуда керосина в Баку стоило 17 копеек, а его перевозка до Батуми — 16.
В 1904 году, когда Standart Oil обвалила цены на керосин в Европе, тариф был увеличен. После фактического краха отечественного нефтеэкспорта правительство подумывало о снижении стоимости перевозок. Но потом отказалось "ввиду бюджетных затруднений".
Standart Oil попыталась воспользоваться плодами победы и получить плацдарм на русском нефтяном рынке. Она хотела легализовать уже действовавшие в России дочерние компании "Вакуум Ойл" и "Чизбро", однако процесс регистрации затянулся. Было установлено, что "Вакуум Ойл" прибегала к нечистоплотным приемам: пыталась зарегистрировать российский филиал на подставных лиц и т. п. Обманом оказались и заявления обеих компаний о намерении наладить в России производство нефтепродуктов. До начала первой мировой войны обе компании занимались исключительно торговлей произведенными вне России товарами, что не поощрялось правительством.
В итоге оказалось, что наибольшие преимущества от ослабления русских нефтепромышленников получила вовсе не Standart Oil, а ее новый и достаточно сильный мощный конкурент — Royal Dutsh Shell.
Акула англо-голландского капитализма
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Попав в компанию акул нефтяного бизнеса Джона Рокфеллера-младшего и сэра Генри Детердинга, глава советского Нефтесиндиката Георгий Ломов постоянно сталкивал их между собой и другими участниками рынка |
Одним из первых это обстоятельство оценил сам Рокфеллер, который решил ликвидировать голландскую опасность в зародыше, пока Royal Dutsh не сумела как следует встать на ноги. Однако момент был упущен. Голландцы сумели выдержать игру на понижение цен, правда, для этого им пришлось уменьшить дивиденд на акцию с обычных 52% до 6%.
И все же Royal Dutsh была недостаточно сильна для борьбы на два фронта, и потому, когда нефтеразработками в Голландской Индии занялась английская компания "Шелл транспорт", имевшая солидный флот, Детердинг предложил конкурентам слияние.
Современники считали, что объединенная Royal Dutsh Shell являет собой пример рационального управления. Все функции — добыча, переработка, транспортировка — были сосредоточены в руках отдельных, входящих в холдинг компаний, которые быстро росли и богатели. Еще одной чертой политики компании стало проникновение во все страны, где были найдены или разведывались залежи нефти.
Не стала исключением и Россия. Детердинг блестяще сумел использовать финансовые затруднения русских нефтяников. Сам он на недостаток средств никогда не жаловался. Даже его противники отмечали, что безукоризненная деловая репутация в лондонском Сити равнозначна неограниченному кредиту.
Скупать нефтяные компании в России Детердинг начал в 1910 году. Для начала он купил третью по объемам добычи компанию в Грозном, затем крупную Урало-Каспийская нефтяную корпорацию, а в 1913 году под контроль Royal Dutsh Shell перешли все предприятия, принадлежавшие Ротшильду, включая те, что владели перспективными месторождениями в Грозном. В том же году были приобретены акции крупнейшего русского предприятия по производству смазочных масел Шибаевских заводов.
Так что к 1914 году Royal Dutsh Shell оказалась третьей по величине нефтяной корпорацией в России, уступая по объему капитала и добыче лишь Russian General Oil Co., объединявшей крупнейших русских нефтепромышленников, и нефтяной корпорации Нобелей.
Внутри русских предприятий Royal Dutsh Shell царил порядок, установленный в большинстве нефтекомпаний с участием иностранного капитала. Управляющими и инженерами были в большинстве своем русские, "знакомые с местными особенностями и привычные к управлению туземным населением". Представителям собственника отводилось главным образом руководство бухгалтерией.
Небольшой помехой на пути англо-голландской корпорации в России были фирмы, принадлежащие немцам. Royal Dutsh Shell пытался вытеснить их и с Кавказа, и с нефтепромыслов в Галиции. Однако сделать это до начала первой мировой войны не удалось.
Черное золото с красной звездой
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Чтобы вытеснить японских оккупантов с севера Сахалина, большевики пообещали отдать нефтепромыслы там американцам |
Вот только русская нефть на этом празднике жизни играла второстепенную роль. Ею больше всего интересовались немцы, которые даже в условия Брестского мира включили пункт о предоставлении им четверти всей добычи бакинской нефти. Ленин со спокойной совестью мог им это обещать. Даже в то время, когда Баку находился под контролем большевиков, вывезти нефть чаще всего было невозможно. Большевики могли пообещать немцам и грозненскую нефть, но добывать ее было некому: большинство рабочих бежали с промыслов, не выдержав голода и бесчинств спускавшихся с гор банд.
Однако непорядки на промыслах не слишком волновали их бывших владельцев, и еще меньше — Рокфеллера и его компаньонов. Все были абсолютно уверены в том, что большевики скоро уйдут с исторической сцены и русскую нефть можно будет вновь добывать и делить.
Как свидетельствуют сводки ОГПУ, внимательно следившего за зарубежной нефтяной жизнью и даже выпускавшего секретный нефтяной информационный бюллетень, Standart Oil и Royal Dutsh Shell через дочерние и подставные фирмы скупали акции у оказавшихся в эмиграции русских нефтепромышленников, выжидая, пока обстоятельства не подвигнут отдать их по бросовой цене.
Все ждали падения большевиков с часа на час, но режим Ленина все не падал. Как доносили чекисты советскому правительству, в 1920 году состоялось соглашение всех крупных нефтяных компаний о том, что ни одна из них не будет покупать нефть у большевиков и не будет откликаться на предложения Кремля заняться вновь добычей в России. Но только все эти соглашения стоили не дороже бумаги, на которой они были написаны.
Большевики достаточно ловко применяли тактику "разделяй и властвуй". К примеру, в 1921 году советское правительство предложило группе американских промышленников концессию на добычу нефти на севере Сахалина. Правда, его в то время оккупировали японцы, а американская группа не имела достаточных средств для осуществления проекта. Но результат был налицо: организованный американо-японский конфликт был на руку большевикам.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Великая депрессия привела к поражению Standard Oil и Royal Dutsh Shell в их очередной "керосиновой войне" с СССР. Необходимое большевикам оборудование и технологии поставили западные фирмы, остро нуждавшиеся в заказах |
То, что пытались противопоставить этому бывшие собственники, казалось просто смешным. К возглавившему Италию Муссолини, например, явился инженер Верблюдовский с предложением хитроумной комбинации. Италия берет в аренду у Москвы обширные нефтеносные районы на Кавказе и отдает их бывшим собственникам промыслов, которые возобновляют там работу, а затем лучшие силы русских монархистов и итальянских фашистов свергают советскую власть. Зачем это нужно Италии, Верблюдовский даже не задумывался, а когда получил отказ, объяснял его тем, что он — масон, а Муссолини ненавидит масонов.
Другие эмигранты предлагали наладить контакты со своими бывшими служащими, которые теперь трудились на благо советской власти, и убедить их действовать в интересах бывших хозяев, тем самым отправляя несчастных прямо на Лубянку.
Кроме того, бывшие собственники с завидной регулярностью навязывали нефтемагнатам соглашения о нефтяной блокаде советской России, но, начиная с 1922 года, после каждого такого заседания его состоятельные участники немедленно бросались на поиск сепаратных контактов с красными.
Royal Dutsh Shell действовала практично и цинично. Когда там поняли, что вернуть собственность не удастся, Детердинг начал выяснять, когда могут начаться поставки советской нефти на экспорт и как они повлияют на мировые цены на нефть. В Россию было отправлено множество разведчиков компании под видом мелких коммерсантов, журналистов и т. д.
Одного из таких осведомителей ОГПУ выявило в Новороссийске. Англичанин Эвиас Леон был сам повинен в своем провале. Этот бывший инженер с грозненских нефтепромыслов умудрился остановиться в квартире тетки белогвардейского генерала Шкуро, находившейся под наблюдением, а также встречался с людьми, которых подозревали в экономическом шпионаже. Москва не стала портить отношений с Royal Dutsh Shell, и Леона просто выслали за границу.
Однако сведениями, полученными от других эмиссаров, Детердинг должен был остаться доволен. Ему сообщали о массовом уходе квалифицированных рабочих с промыслов. Пайка — килограмма хлеба плохого качества в день на семью — было явно недостаточно, а при дневной зарплате в 160 рублей купить масло по 10 тыс. рублей за килограмм рабочий также явно не мог.
На встрече с коллегами Детердинг говорил, что "нефтяной экспорт из России не имеет никакого значения, 100 тыс. фунтов стерлингов все равно не доходят до центрального правительства". При этом, как утверждали знатоки, он время от времени распускал слухи о том, что заключил договор с Советами и теперь будет единолично распоряжаться экспортом советской нефти. Акции Royal Dutsh Shell на некоторое время взлетали в цене, и сам Детердинг, продавая и покупая, прибавлял к своему капиталу совсем неплохие деньги.
Зарабатывал Детердинг и на реальных закупках советского керосина, которые он старался не афишировать. Однако об этих сделках, нарушающих нефтяную блокаду СССР, узнали газетчики. И сэру Генри пришлось давать объяснения акционерам Royal Dutsh Shell. Вывернулся он с изяществом: "Летом 1922 года мы присоединились к соглашению, заключенному между главными из бывших собственников — нефтепромышленников в России, по которому никто не имеет права приобретать территорий, принадлежавших раньше кому-нибудь другому. Мы никогда не заключали соглашения на предмет бойкота русской нефти. Наоборот, мы всегда считали себя свободными в покупке русской нефти, значительная часть которой добывалась на промыслах, принадлежавших прежде нам или же государству. Мы всегда считали бойкот нездоровым явлением с точки зрения экономической".
Коллеги по соглашению о бойкоте объявили Детердинга предателем, но абсолютно то же самое делала и Standart Oil. Она точно так же распускала слухи об эксклюзивных правах на советскую нефть, якобы полученных ею по договору с большевистским правительством, и точно так же боялась роста экспорта советской нефти и скупала то, что удавалось скупить.
Единственной разницей было то, что Standart Oil не предпринимала конкретных шагов для снижения нефтедобычи в СССР, а вот Детердинг рискнул и попался. 28 сентября 1924 года нарком иностранных дел Чичерин доложил членам политбюро, что установлен заказчик произошедшего в Грузии антисоветского выступления. Попытка мятежа, о подготовке которого не знали находившиеся в эмиграции лидеры грузинских меньшевиков, осуществлялась на деньги английских нефтяников. ОГПУ докладывало, что и банды в Чечне, нападавшие на поезда и промысла, финансируются англичанами.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения советского руководства, стала информация о том, что по заказу Детердинга фальшивомонетчики печатают фальшивые советские червонцы, чтобы дестабилизировать финансовую систему СССР. Сэр Генри получил ярлык заклятого врага советской власти, а из проекта соглашения со Standart Oil и "другими крупными мировыми нефтепроизводителями" эти самые "другие" были вычеркнуты.
Но и Standart Oil на подписание серьезных договоров с Москвой не пошла, хотя кремлевские мечтатели были согласны даже создать фонд для выплаты компенсации бывшим собственникам промыслов: 5% от стоимости всей продаваемой на внешнем рынке советской нефти. Рокфеллеру было наплевать на каких-то русских эмигрантов. На подписание договора он не пошел, как докладывало Совнаркому ОГПУ, считая советское правительство не исполняющим никакие письменные обязательства.
Многочисленные проекты договора со Standart Oil были списаны в архив, а восстановлению советской нефтяной промышленности способствовало множество зарубежных фирм, которые после мирового кризиса 1929 года были рады получить любой заказ, хоть от самого дьявола.