Два новых лозунга Белого дома в четверг, 6 февраля, обнародованы председателем правительства Михаилом Мишустиным на заседании кабинета министров. «Дебюрократизация» в приложении к правительству предполагает изменение правил и сроков согласования документов, новые коммуникационные правила, а также, предположительно, акцент на цифровые управленческие технологии. «Дерегулирование» отраслей рассматривается пока как возможность. Вице-премьеру—главе аппарата правительства Дмитрию Григоренко поручено «систематизировать» работу над решениями правительства с точки зрения потенциального социального и имиджевого эффекта.
Кабинету Михаила Мишустина предстоит цифровизация управления и модернизация внешних коммуникаций с обществом и медиасредой
Фото: Александр Астафьев, РИА Новости
Кабинету Михаила Мишустина предстоит цифровизация управления и модернизация внешних коммуникаций с обществом и медиасредой
Фото: Александр Астафьев, РИА Новости
Рабочее заседание правительства Михаил Мишустин открыл кратким выступлением, обобщающим состоявшееся накануне совещание с президентом Владимиром Путиным (см. “Ъ” от 6 февраля). Михаил Мишустин объявил о «систематизации / инвентаризации» инициатив последних месяцев в ведомствах и у вице-премьеров на предмет их соответствия новым задачам и нацпроектам, а также их влияния на уровень жизни населения, имидж власти и их возможный общественный резонанс.
На уровне Белого дома систематизация поручена Дмитрию Григоренко — впрочем, пока нет даже предположений о том, как институционально может быть устроена такая работа.
До сих пор стандартно вопросы «социального эффекта» решений власти, равно как и «резонанса» регуляторных решений, были сосредоточены в двух центрах — на уровне министерств и министров, а также во взаимодействии Белого дома и администрации президента, поскольку эти вопросы негласно относились к категории «политических» и публично на уровне исполнительной власти, традиционно считавшейся технократической, не обсуждались.
Белый дом с 2012 года довольно непоследовательно и неактивно развивал систему оценки регулирующего воздействия (ОРВ), но ее целью была оценка воздействия регуляторных актов на бизнес, не предполагавшая прямого анализа воздействия решения на население, его доходы и его реакции на действия правительства. Фразу премьер-министра «работа правительства — это решение проблем людей, а не формализм» можно в принципе рассматривать как дежурную, однако, если институты «оценки социального воздействия» в Белом доме будут работать хотя бы неформально, но по каким-то правилам (все последние десятилетия они почти всегда обосновывались интуицией высших должностных лиц), правительство должно будет отказаться от статуса структуры, технологично выполняющей любые решения других ветвей власти.
Как президент провел первое совещание с правительством о ближайших действиях Белого дома в 2020 году
Отметим, из слов Михаила Мишустина (он, в частности, критически оценил решение о кратном росте автоштрафов в проекте КоАП как «сырое» и в целом предостерег коллег от публикаций промежуточных и резонансных идей госрегулирования, что, видимо, анонсирует ужесточение коммуникационных правил Белого дома) следовало, что в правительстве должны разделять социальный и в широком понимании медийный эффект решений: практически вся политика правительств РФ с 1994 года строилась на предположении, что это одно и то же. Это принципиально новая задача для аппарата, которая, видимо, должна увязываться с отраслевыми задачами вице-премьера Дмитрия Чернышенко в медиасфере — медиаотрасль в России, напомним, остается де-факто огосударствленной, коммуникационный аппарат власти выстроен в 2002–2004 годах и оставался очень архаичным.
Проблемы с реализацией проектов предыдущего правительства, которые во многом обсуждались накануне у президента, Михаил Мишустин предложил решать в том числе через программу «дебюрократизации».
В данном случае из его пояснений следовало, что в правительстве готовы корректировать внутренние правила игры, позволяющие вице-премьерам, министерствам и ведомствам манипулировать сроками и процедурами согласования проектов нормативно-правовых актов: с этой проблему в Белом доме пытались бороться в 2001–2004, 2007–2012 и 2014–2017 годах, в том числе через институты внешнего (АП) и внутреннего контроля исполнения поручений. Пока, по данным “Ъ”, рассматриваются два механизма — цифровизация административных процессов и изменения схемы и сроков согласования проектов нормативно-правовых актов. По данным “Ъ”, уже 29 января первый вице-премьер Андрей Белоусов на своем совещании с аналитическим центром правительства и Минэкономики поручил к июлю создать новую версию цифровой платформы проектной деятельности в Белом доме. На уровне всей исполнительной власти такого же рода мероприятий, очевидно, имеет смысл ждать от вице-премьеров Григоренко и Чернышенко — речь в любом случае идет о развитии и интеграции существующих аналитических и управленческих систем.
Второй новый лозунг, выдвинутый господином Мишустиным,— «дерегулирование» как способ в том числе решения социальных проблем.
Это также относительно новый принцип (его несколько раз реализовывали с определенным успехом в правительствах Дмитрия Медведева и Владимира Путина, но в основном с экономическими акцентами и чаще всего с привязкой к предпринимательскому климату), премьер-министр отнес его ко «всем отраслям» и традиционно к бизнесу, но пока поручил лишь оценить потенциальные преимущества дерегулирования, а также продолжать работу по реформе КНД и «регуляторной гильотине».
Повестка дня самого заседания правительства состояла в основном из вопросов почти технического свойства: выделение уволившимся военнослужащим земли под ИЖС как альтернатива выделению жилья, вопросы Минфина и Миннауки. На следующем заседании, напомним, в Белом доме будет обсуждаться вопрос, прямо связанный с темой выступления Михаила Мишустина,— это «социальные» поправки к бюджету на 2020–2022 годы.