17 февраля в Москве откроется девятая Ближневосточная конференция, подготовленная международным дискуссионным клубом «Валдай» в партнерстве с Институтом востоковедения РАН. В ней примут участие около 50 политиков и экспертов из 20 стран, в том числе министры. Тема конференции — «Ближний Восток в эпоху перемен: к архитектуре новой стабильности». В центре дискуссии подготовленный экспертами «Валдая» доклад, в котором рассматриваются среднесрочные сценарии развития ситуации в регионе. Однако ознакомившись с докладом, “Ъ” не нашел ответа на вопрос, который обсуждают практически на всех экспертных площадках: какой стратегии будет придерживаться Россия на Ближнем Востоке и какова ее роль в стабилизации региона, преподносящего один сюрприз за другим? Казалось бы, где еще можно получить ответ на этот вопрос, как не в анализе одного из ведущих российских think tank?
Фото: Sergei Grits / AP
Фото: Sergei Grits / AP
России в докладе Валдая посвящено пять небольших абзацев, где сжато изложено, зачем Москве был нужен Ближний Восток и каков сегодня характер ее отношений со странами региона. Процитируем их практически целиком:
«Став одним из ключевых внешних игроков, Россия столкнулась с целым рядом угроз, вызовов и рисков, в том числе гибридного характера, непосредственно затрагивающих ее национальную безопасность, экономические и политические интересы. Для их отражения ей пришлось повысить уровень своего присутствия на Ближнем Востоке, и в последнее десятилетие ее роль в этой части мира заметно возросла.
Взаимодействие России с разными ближневосточными государствами, в том числе находящимися в конфликтных отношениях между собой, нередко приобретает характер стратегического партнерства и предопределяет ее влияние. Москва категорически не приемлет внешнее вмешательство во внутренние дела государств, выступая против инспирирования, поддержки “цветных революций” или стратегий “смены режимов”.
Теперь, какие бы сценарии для региона ни воплотились в жизнь в результате сложных трансформационных процессов, нет сомнений в том, что Россия сохранит высокую степень вовлеченности в развитие ближневосточных событий».
Отмечается, что цель России — способствовать тому, чтобы Ближний Восток развивался без «авантюристских попыток внешних и некоторых региональных игроков бездумно заменить существующий порядок хаосом, жесткое противодействие терроризму и экстремизму». Сама же Россия действует согласно принципам «конструктивной равноудаленности и честного брокерства», что способствует повышению шансов на победу позитивных сценариев.
Но хотелось бы конкретики — как именно видит себя Россия в постоянно меняющихся реалиях Ближнего Востока.
Единственное упоминание действий России в регионе встречается в контексте перспектив преодоления локальных конфликтов и той роли, которую могут играть здесь внешние факторы.
«В этом контексте нельзя не упомянуть достигнутую в январе 2020 года договоренность между президентами России Владимиром Путиным и Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, которая позволила убедить конфликтующие стороны прекратить огонь в Ливии (а также в сирийской провинции Идлиб), что, впрочем, не помешало лидерам конфликтующих ливийских лагерей отказаться от подписания соглашения о перемирии 13 января в Москве»,— отмечают авторы доклада.
Эксперты «Валдая» начинают свой доклад с размышлений о понятии «черный лебедь» (события, переворачивающие естественный ход истории), введенном в политический анализ американским риск-менеджером и писателем ливанского происхождения Нассимом Николасом Талебом. Об этом говорится примерно столько же, сколько о роли России в регионе. Но, к сожалению, в докладе не рассмотрены те «черные лебеди», которые могут пошатнуть тщательно выстраиваемый Россией баланс в ближневосточной политике, к примеру, что особенно актуально сегодня, повлиять на ее партнерство с Турцией. А ведь от этого зависит реализация позитивного для Москвы сценария в Сирии, от которого во многом зависит практически вся ближневосточная политика России.
А «лебеди» тем временем уже прилетели — президент Турции фактически предъявил ультиматум России в связи с эскалацией ситуацией в Идлибе.
У Москвы есть всего две недели, чтобы найти компромисс с Анкарой и доказать жизнеспособность выстроенной ею системы сдержек и противовесов в Сирии.
Тем не менее авторы доклада приводят достаточно интересный анализ возможных сценариев развития ситуации на Ближнем Востоке. Отмечается, что основными причинами развития негативного сценария для региона может послужить сохранение напряженности в ирано-саудовских отношениях, хрупкость социально-политической стабильности внутри этих двух государств и продолжение конфликта в Йемене. «Уверенность Тегерана и Эр-Рияда в своей решительной победе и уже привычная игра Вашингтона на противоречиях между ключевыми региональными игроками способствуют реализации этого сценария»,— говорится в докладе.
Интересно, что роли США на Ближнем Востоке уделяется еще меньше внимания, чем России, и она всегда негативна.
Помимо уже упомянутых «привычных игр» речь идет и «непоследовательности и непрогнозируемости действий Вашингтона», которая выражается в «безответственных шагах», последним из которых стало убийство командующего силами «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции Касема Сулеймани и заместителя командующего народным ополчением Ирака («аль-Хашд аш-Шааби») Абу Махди аль-Мухандиса в аэропорту Багдада в начале января. Речь идет и о «односторонних шагах», предпринятых президентом США Дональдом Трампом для решения палестино-израильского конфликта, которые лишь усугубляют ситуацию. Со всеми приведенными фактами трудно не согласиться, но мы хотя бы видим ту роль, которую пытаются играть в регионе США. А что делает Россия, кроме переговоров с президентом Эрдоганом по Ливии и Сирии? Этого в докладе нет.
Среди факторов, необходимых для воплощения позитивных сценариев в регионе, авторы доклада справедливо отмечают выстраивание системы коллективной безопасности в зоне Персидского залива и шире — во всей Западной Азии. «Она может базироваться на инклюзивных механизмах с участием всех государств Залива (ССАГПЗ+2), на ирано-саудовских договоренностях или же на системе двусторонних соглашений между основными государствами залива»,— отмечается в докладе. Но при этом нет ни слова о неожиданно обновленной в прошлом году российской Концепции безопасности в зоне Персидского залива. Из чего напрашивается вопрос: а стоит ли она внимания?
Невозможно не вспомнить цитату из статьи научного руководителя Института востоковедения, академика РАН Виталия Наумкина, опубликованной на сайте Российского совета по международным делам, где он также говорит о негативных действиях США на Ближнем Востоке, но при этом отмечает: «Россия — не враг США, и мне кажется, что Трампу стоило бы обратиться к Москве, которая поддерживает партнерские отношения с Ираном, с просьбой о посредничестве». «Кто еще, кроме российского руководства, способен спокойно говорить с иранцами?» — добавляет он, давая пищу для размышлений уже для западных экспертов, участвующих в разработке стратегий в своих странах.
В докладе «Валдая» нет приглашения к дискуссии со стороны России.
Обойдены вниманием в докладе и усилия России по примирению палестинцев, а также ее предложение предоставить свою площадку для палестино-израильских переговоров. Последнее скорее вряд ли возможно в ближайшей перспективе, но тем не менее кому как не российским экспертам напоминать западным и арабским коллегам о посреднической миссии России?
И в качестве заключения. В октябре 2019 года перед визитом Владимира Путина в Саудовскую Аравию и ОАЭ российский президент дал интервью трем арабоязычным телеканалам: RT Arabic, «Аль-Арабия», Sky News Arabia. Один из заданных вопросов был предложен читателями RT Arabic — основного рупора России в арабском мире — и звучал так: «Как изменятся отношения между Россией и арабским миром после окончания президентского срока Владимира Путина?» На это президент ответил: «Дело не в фамилии руководителя России, дело в наших национальных интересах. Национальные интересы России, русского и других народов Российской Федерации диктуют необходимость развития отношений с арабским миром… У меня нет никаких сомнений в том, что Россия будет развивать отношения с арабским миром еще более высокими темпами в ближайшие годы». Как именно развивать, он не уточнил. Видимо, раз нет ответа у президента, его не может быть и у экспертов «Валдая».