Страдающее внутреннее средневековье
Ксения Рождественская о «Пиноккио» Маттео Гарроне
В прокат выходит «Пиноккио» Маттео Гарроне, мрачного реалиста, а с недавних пор не менее мрачного сказочника. Мир, придуманный Карло Коллоди, Гарроне превращает в аллегорию вечного внутреннего средневековья, а наличие волшебных существ делает происходящее еще более страшным и, как ни странно, реалистичным
Фото: Вольга
Фото: Вольга
Вечно голодный бедняк Джепетто, отчаявшись найти работу, решает сделать самую красивую на свете куклу. Бревно, которое ему подсовывает сосед, оказывается живым, и теперь у Джепетто есть деревянный сыночек. Довольно противный, надо сказать. Вместо того чтобы учиться в школе, Пиноккио отправляется в кукольный театр, к своим. Потом он еще не раз попробует найти «своих», его чуть не сожгут, много раз обманут, повесят, превратят в осла, утопят, проглотят, но за ним будет приглядывать добрая фея и худо-бедно он справится со всеми этими испытаниями.
Сюжет если не «Пиноккио», то хотя бы «Буратино» известен всем бывшим советским людям: Алексей Толстой в 1936 году пересказал великую сказку Карло Коллоди, убрав оттуда фею и желание деревянного героя стать настоящим мальчиком. Экранизации «Буратино» и «Пиноккио» превращали его то в веселого наивного озорника, то в сентиментального дурачка. В самой известной экранизации Коллоди — мультфильме Уолта Диснея «Пиноккио» (1940) — основной сюжетной линией становилась история феи и «настоящего мальчика», сентиментальность брала верх над всем остальным. В самой неудачной — фильме Роберто Бениньи 2002 года — Пиноккио был немолодым крашеным чудаком (его сыграл сам постановщик).
Режиссер Маттео Гарроне любил книгу Коллоди с детства, и его Пиноккио (Федерико Иелапи) — мальчишка, который не слушается отца (роль Джепетто подходит Роберто Бениньи гораздо больше, чем Пиноккио). Деревянный беспризорник, которому, если он не выучится и не начнет работать, предстоит быть нищим неудачником до самой смерти. Смерть, голод, обман и одиночество — полноправные герои сказки Коллоди. Маттео Гарроне сжег в нарисованном камине все предыдущие экранизации и дал Пиноккио новый пинок под зад. И уверен, что у него получилась «легкая сказка для всех возрастов» о жажде свободы и невозможности устоять перед искушениями.
Фото: Вольга
Фото: Вольга
Фото: Вольга
Фото: Вольга
Дети, скорее всего, будут в восторге. Взрослые, возможно, в ужасе. Но не в том волшебном ужасе, который так любит вызывать какой-нибудь Гильермо дель Торо (он, кстати, работает над анимационным «Пиноккио»). Волшебство в фильме Гарроне своеобразно, здесь нет уютной сказочной морали, как в диснеевских фильмах, а хеппи-энд выглядит чем-то вроде посмертного видения. «Пиноккио» Гарроне — это сказка из несказочного мира, сюрреалистическая экранизация Карла Маркса, с бедняками, несправедливой судебной системой, капитализмом, который бродит по дорогам и обманывает честных людей, обещая, что, как только они отдадут свои пять золотых, им тут же выдадут 2500 как с куста.
Все это происходит в диком и страшном мире, где Кот и Лис, двое безумцев, выглядят почти как люди, зато домоправительница — гигантская человекоулитка, а судья — пожилой обезьян, и это никого не удивляет. В «Пиноккио» волшебство еще кажется обыденностью, и вот это-то и пугает больше всего. Чудовищ здесь не отличить от обычных людей. Когда Сверчок укоризненно смотрит на домоправительницу, залившую весь пол своей слизью,— скользко же! — та разводит руками: «А я что могу поделать?» Это мир существ, которые ничего не могут поделать со своей жизнью, кроме того, что бесконечно ее ухудшать.
В своем предыдущем фильме, гиньоле «Страшные сказки» (2015), Гарроне возвращал сказку в доисторические, доцивилизованные, долитературные времена, лишал ее надежды, превращал в торжественный парад уродов и животных страстей. Сейчас он делает то же самое с «Пиноккио»: очищает этот оживший кусок бревна от налипших на него прочтений, от гари и копоти ненужных сантиментов. Чем дальше, тем страшнее и страннее становится путешествие деревянного мальчика, тем безумнее выглядят его случайные попутчики и тем безнадежнее кажутся попытки доброй феи (Марина Вакт) хоть чему-нибудь его научить. Роберто Бениньи в роли нелепого и неумелого отца здесь еще убедительнее и нежнее, чем в своем сентиментальном хите «Жизнь прекрасна». Второстепенные уродцы завораживают, Лис (великолепный комик Массимо Чеккерини, он же — соавтор сценария «Пиноккио») и Кот (режиссер, актер и певец Рокко Папалео) балансируют на грани комического и ужасного, а черные зайцы-гробовщики — идеальные твари из ночных кошмаров. Отдельное счастье — рукотворный, убедительный грим, работа оскароносного Марка Кульера («Гарри Поттер», «Отель "Гранд Будапешт"»). Грим Пиноккио со всеми его трещинами и деревянными узорами занимал три часа ежедневно, и герой, безнадежно деревянный и в начале фильма абсолютно необаятельный, к финалу кажется гораздо более живым, чем окружающие его уродцы.
«Пиноккио» — продуманный, очень итальянский мир, в нем есть те, кто работает руками, и те, кто не хочет работать, в нем есть холод городских каменных стен и бескрайние поля, театральность смерти и полное отсутствие надежды. «Гоморра» (2008), после которой Гарроне стал всемирно известен, выглядела как почти стопроцентный реализм, серый калейдоскоп, в котором бесконечно крутились деньги и жизни современных мафиозо. «Догмен» (2018) при всем интересе автора к сегодняшнему «маленькому человеку» был чуть больше похож на сказку. Но после «Пиноккио» стало очевидно, что все фильмы Маттео Гарроне — не о современности, а о вечном внутреннем средневековье, все они — о том, что только ты сам можешь себя спасти. А добрая фея только и может, что расплакаться, увидев, до чего ты себя довел.
В прокате с 12 марта
