Российское государство не должно нести ответственность в случаях семейно-бытового насилия, если вред был нанесен не должностными лицами, а частными. Такова позиция российских властей, отправленная ЕСПЧ как ответ четырем пострадавшим гражданкам. Их адвокаты указывали, что происшедшее с заявительницами являлось пытками,— а причиной их стало в том числе бездействие российских полицейских и правовой системы. Российские власти полагают, что если пытки совершали не сами полицейские, то государство не должно компенсировать материальный ущерб пострадавшим.
Фото: flickr.com/dominic-doyle
Фото: flickr.com/dominic-doyle
Россия направила в ЕСПЧ последние возражения перед рассмотрением жалобы четырех заявительниц из России. Речь идет о Наталье Туниковой (гражданский партнер пытался сбросить ее с 16-го этажа; женщина, защищаясь, ударила его ножом и попала под суд), Маргарите Грачевой (бывший муж отрубил ей кисти рук), Елене Гершман (пережила девять эпизодов избиений со стороны бывшего супруга, суд дважды отказал ей в возбуждении уголовного дела), Ирине Петраковой (муж регулярно истязал и избивал ее, в том числе после развода). Они жалуются на неспособность властей защитить их от домашнего насилия и дискриминации. Заявительницы подчеркивают, что домашнее насилие в их отношении необходимо квалифицировать как пытки.
Напомним, ранее Минюст в меморандуме для ЕСПЧ (см. “Ъ” от 19 ноября 2019 года) заявлял, что существующее законодательство эффективно, острой необходимости принятия специальных актов о насилии в семье нет, а в жалобе наблюдается дискриминация по отношению к мужчинам. После общественного возмущения в Минюсте допустили в случае необходимости возможность «дальнейшего совершенствования» законодательства. Тогда в ответ на этот меморандум представители заявительниц направили 80-страничный документ с анализом существующего в России законодательства (см. “Ъ” от 8 февраля). Они доказывали, что указанные Минюстом меры либо не применяются в реальности, либо относятся к другим преступлениям, либо оборачиваются финансовым и организационным бременем для самих жертв, а не для агрессоров.
Теперь уполномоченный РФ при Европейском суде по правам человека — замминистра юстиции Михаил Гальперин — направил «некоторые новые аргументы» российского правительства. В документе отмечается, что согласно ст. 3 Конвенции о защите прав и свобод человека (запрещение пыток) государство не может нести ответственность за ситуации заявительниц, так как «страдания и травмы причинялись им в результате действий частных лиц (а не должностными лицами)». Также правительство отмечает, что «потерпевшие не имеют права оспаривать законность действий или бездействия полиции в ходе расследования в связи с привлечением к административной ответственности предполагаемого обидчика». Авторы ответа указывают, что для этого создана глава 22 КоАП — она предоставляет возможность подать административный иск о действии или бездействии полиции и провести для этого отдельный процесс.
Старший юрист проекта «Правовая инициатива» Татьяна Саввина отметила, что в направленном адвокатами ответе на меморандум уже содержались отсылки к позиции Комитета ООН по правам человека, Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин, Комитета ООН против пыток, а также специального докладчика ООН по вопросам пыток: «Все эти органы признали, что серьезные случаи домашнего насилия могут быть признаны пытками в случаях, когда государство бездействовало и не защитило жертв от насилия со стороны частного лица».
Она отметила, что ранее ЕСПЧ не признавал напрямую случаи домашнего насилия пытками, хотя «упоминал о "жестоком обращении", которое не соответствует ст. 3»: «Но сейчас мы попросили суд признать, что по делам наших заявительниц имели место именно пытки. Разница между пыткой и другими видами жестокого обращения в том, что пытка — это наиболее сильная его форма, самое сильное из возможных истязаний».
Искалеченная Маргарита Грачева требует от государства возместить расходы на ее лечение. Однако правительство РФ заявило, что пострадавшим не может быть выплачена компенсация материального вреда (решения ЕСПЧ учитывают как моральный, так и материальный аспект) в рамках ст. 3 о пытках, так как вред им был причинен частным лицом. В подтверждение этой позиции правительство приводит дело «Михеев против России», решение по которому ЕСПЧ вынес в 2006 году. Тогда заявитель жаловался на пытки, которым сотрудники милиции подвергли его во время ареста — ему пришлось выпрыгнуть из окна, что закончилось переломом позвоночника. Заявителю было присуждено €130 тыс. в качестве компенсации материального ущерба и €120 тыс.— за моральный. Здесь российское правительство согласно с выплатой, поскольку видит причинно-следственную связь между действиями сотрудников государственной службы и наступившим вредом.
«Очень жаль видеть такую позицию,— отмечает госпожа Саввина.— По сути, нам говорят, что конвенция и правовая система должны защищать людей от государства — но не должны защищать женщин и детей от насилия со стороны мужчин-агрессоров. В случае Маргариты Грачевой связь между бездействием полиции и ее инвалидностью очевидна».