|
Многорукая прокуратура |
"Как вам Хельсинки?"-- по-русски спросила у меня менеджер отеля, в котором я остановился во время недавнего визита в Финляндию Михаила Касьянова. "Классно!" — а что еще можно сказать красивой девушке? "А мне нравится Москва",— продолжила она. "Так переезжайте к нам",— нашелся я. "Нет,— последовал ответ,— после дела ЮКОСа иностранцы в России, во всяком случае, те, кого я знаю, ждут возрождения КГБ". Я вздрогнул и поспешил на встречу премьеров России и Финляндии с членами Центрального союза промышленников и работодателей Финляндии, и правильно сделал — там ЮКОС никто не вспоминал.
Ораторов я слушал невнимательно: во-первых, не каждого из них переводили на русский, а финского я не знаю, во-вторых, мне не давал покоя разговор в гостинице. Почему даже миловидных финских девушек волнует судьба опального российского олигарха? Массовых арестов вроде бы еще не было, да и аббревиатуру КГБ в Москве подзабыли. Сейчас друг друга пугают Генпрокуратурой, а чтобы не было так страшно, придумывают о правоохранителях анекдоты: "У вас есть лишняя повестка в Генпрокуратуру?" — "Нет".— "Жаль, сейчас ее модно посещать".
Не уверен, что посмеиваться над Генпрокуратурой самое время. Карл Маркс утверждал, что "человечество, смеясь, расстается со своим прошлым". Но, похоже, с многорукой Генпрокуратурой мы еще долго не расстанемся, несмотря на то что Михаил Касьянов недавно осторожно намекнул, что ведомство Владимира Устинова неплохо бы подвергнуть административной реформе. Напомню, что суть этой реформы — не просто ликвидация отживших госфункций и целых ведомств, но и наделение последних только какой-то единственной прерогативой. В случае с Генпрокуратурой предлагается забрать у нее следствие и надзор (их можно передать в следственный комитет МВД и Минюст соответственно), оставив только функцию поддержки в судах гособвинения, чем, строго говоря, и занимаются прокуроры в цивилизованных странах.
В России пока все иначе. Прокуратура и расследует уголовное дело, и обвиняет в суде, а затем и опротестовывает решения судов. По существу, это один из последних осколков советской тоталитарной госмашины. Не хватает разве только еще одной функции, которая в свое время была у органов ВЧК НКВД: приведения приговора в исполнение.
Если же Генпрокуратура будет избавлена, например, от необходимости вести следствие, то обвинительный уклон станет куда менее вероятным. Гособвинитель станет независящим от следователей, а значит, последним, чтобы довести дело до суда, надо будет более тщательно собирать доказательства. Да и сажать в тюрьму до суда также станет более затруднительным.
Впрочем, все это пока общие рассуждения. Премьер после своего заявления на эту тему, сделанного 15 ноября в Нижневартовске, отказывается от дальнейших комментариев: по-видимому, в Кремле его убедили в несвоевременности даже постановки вопроса об урезании Генпрокуратуры — она еще нужна властям в ее нынешнем сплоченном варианте.
Причем нужна не только для защиты уже действующих законов, но и для обеспечения благоприятных условий для принятия новых. В Думе некоторые депутаты давно жаловались на засилье нефтелоббистов, особенно из ЮКОСа. Последние то добьются снижения ставки налога на добычу нефти, то ограничат экспортную пошлину на нефтепродукты 90% от ставки пошлины на сырую нефть. Наконец, не дают ликвидировать последние налоговые льготы, которые еще можно получить в Мордовии, Калмыкии и на Чукотке. Власти этих регионов освобождают компании, зарегистрированные у них, от уплаты в местные бюджеты причитающейся им части налога на прибыль. В результате, как утверждают в Думе, нефтетрейдеры от ЮКОСа могли платить лишь 6% из 24%. Это, безусловно, выгодно, но не для бюджета.
Однако сейчас лоббистам не до обработки депутатов: после арестов это стало несколько опасным. Неудивительно поэтому, что неделю назад бюджетный комитет Думы единогласно проголосовал за правительственную поправку к одному из налоговых законов, фактически закрывающую последние внутренние офшоры. Наверняка уже на этой неделе за этот закон единогласно проголосуют и все остальные депутаты, как это случилось при корректировке закона "О таможенном тарифе". (Ставку экспортной пошлины на нефтепродукты отвязали от ставки на сырую нефть.) Дума также поспешила ввести НДС при экспорте интеллектуальных услуг. Теперь уходить от подоходного налога при помощи заключения контрактов с иностранными компаниями на выполнение консультационных услуг (в чем, как известно, обвиняют руководителей ЮКОСа) станет невыгодным.
Впрочем, есть и хорошие новости. Либерализован УК. За налоговые преступления будут давать лишь три года, но это вряд ли обрадует фигурантов по делу ЮКОСа: замгенпрокурора Владимир Колесников уже пообещал не менее десяти лет.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ