Как известно, российской столицей до 1918 года являлся Санкт-Петербург, и, казалось бы, такая техническая новинка, как автомобиль, должна была впервые появиться именно в столичном городе. Но история распорядилась совсем иначе, да еще оставила нам множество загадок, которые мы в итоге сумели разгадать.
Фото: ГА РФ, РГИА
Фото: ГА РФ, РГИА
Фото: ГА РФ, РГИА
Фото: ГА РФ, РГИА
Утиная охота
Другой загадочный персонаж в этой истории – таинственный «архитектор А.К. Жергулев». Именно так называет «Петербургская газета» первого в городе владельца автомобиля. Еще в 1995 году большую исследовательскую работу по этому вопросу проделал историк Яков Пономарев, внимательно изучивший подшивки петербургских газет за девяностые годы XIX века и установивший, что самое первое сообщение в прессе о появлении в столице автомобиля относится к 10 августа 1895 года, и оно было опубликовано в «Петербургской газете».
«Вчера, 9-го августа, появилась первая в С.-Петербурге коляска без лошадей и направилась на Царицын луг. Толпы народа заинтересовались ехавшим без лошадей „чудом"… В то время, когда любители новинок, пешеходы и кавалькады велосипедистов направилась к невиданной коляске, последняя весьма быстро объехала Марсово поле и сделала несколько „рейсов" по булыжной мостовой. „Чудо" ехало как обыкновенная коляска с быстротой 25 верст в час, – писала газета. – Помимо пробы на Марсовом поле, экипаж без лошадей проехал вчера же из Петербурга в Павловск с архитектором А.К. Жергулевым». В других газетах тоже никаких подробностей нет: «Биржевые ведомости» и «Санкт-Петербургские ведомости» просто перепечатали заметку из «Петербургской газеты».
Загадка этой новости заключается в том, что упомянутый в ней «архитектор А.К. Жергулев» – такой же человек-фантом, как и Элиаш фон Зеленой. Мало того, людей с такой фамилией вообще нет в справочнике «Весь Петербург».
Впрочем, «Петербургская газета» – не единственный источник, из которого известно о том, что в августе 1895 года в Петербурге появился автомобиль. Еще одно упоминание есть в дневнике императора Николая II, это запись от 13 августа 1895 года: «Т. Ольга и Константиновичи приехали навестить нас. Митя показывал свой новый бензиновый экипаж, на котором я прокатился низом Александрии». Летом, как обычно, царская семья проводила время в Александрии – резиденции в Петергофе на берегу Финского залива. Там ее и навестили тетя Оля – великая княгиня Ольга Константиновна – с братьями – великими князьями Константином Константиновичем и Дмитрием Константиновичем. Последний и есть тот самый Митя.
Никаких подробностей того «показа» в Александрии больше нигде обнаружить не удалось. В камер-фурьерском журнале за 13 августа – лишь записи о гостях, трапезах и распорядке дня, а в документах Дворцовой полиции, также фиксировавшей все происходившее за день, нашлось только сообщение полковника Людвига Знамеровского: «Сего числа с 7 часов до половины восьмого вечера Его Императорское Величество изволил охотиться на уток между Александрией и Михайловкой вдоль берега залива с байдарки». Картина представляется в лучших традициях охраны первых лиц: царь-батюшка на байдарке из ружья стреляет уточек, а на берегу по кустам прячутся филеры с биноклями.
Павловский дворец – летняя резиденция императора Павла I. В 1849 году дворец перешел в собственность великого князя Константина Николаевича, а в 1892 году – к его сыну, великому князю Константину Константиновичу. Именно сюда, по сообщению «Петербургской газеты», 9 августа 1895 года отправился на автомобиле «архитектор А.К. Жергулев».
Фото: ГА РФ, РГИА
Павловский дворец – летняя резиденция императора Павла I. В 1849 году дворец перешел в собственность великого князя Константина Николаевича, а в 1892 году – к его сыну, великому князю Константину Константиновичу. Именно сюда, по сообщению «Петербургской газеты», 9 августа 1895 года отправился на автомобиле «архитектор А.К. Жергулев».
Фото: ГА РФ, РГИА
Весь Петербург
Сразу три упоминания о «бензиновом экипаже» в Петербурге в августе 1895 года наводят на мысль, что это один и тот же автомобиль, но в таком разрозненном виде они пока в одну историю не связываются.
И здесь разгадка не в поиске новых документов, которые уже вряд ли и найдутся, а в сопоставлении фактов и анализе некоторых совпадений в этих трех, как будто бы не связанных между собой источников. Многие историки, когда чего-то не знают, то начинают сочинять. Так, одна исследовательница архитектуры в своей книге написала про «архитектора А.К. Жергулева» и его автомобиль следующее: «Видимо, эта покупка – единственное значимое в биографии „зодчего" событие, так как построек его авторства в городе обнаружить не удалось».
На самом деле в Петербурге сохранилось сразу несколько «построек его авторства» – стоит только поискать, поэтому зодчим в кавычках его называть не следует. Например, особняк Синельникова на улице Чайковского, доходный дом страхового общества «Россия» на улице Рылеева и еще один доходный дом на 8-й Советской улице, 38. Отгадка ребуса оказалась до невозможности проста и скрывалась в фонетическом звучании фамилии архитектора: упомянутый в «Петербургской газете» А.К. Жергулев – это не кто иной, как Антон Кириакович Джиоргули. Корреспондент «Петербургской газеты» просто переврал его фамилию, хотя инициалы указал правильные.
Фото: ГА РФ, РГИА
Фото: ГА РФ, РГИА
Фото: ГА РФ, РГИА
Джиоргули был не только архитектором, но еще и унтер-шталмейстером Высочайшего Двора великой княгини Александры Иосифовны – матери великого князя Дмитрия Константиновича, у которого собственного двора тогда не было. Жили все Константиновичи в Мраморном дворце, расположенном как раз рядом с Царицыным лугом, а летом выезжали в Стрельну или Павловск. Именно в Павловск отправился на «Бенце» 9 августа архитектор Джиоргули.
После такой разгадки с Жергулевым-Джиоргули стоило еще раз присмотреться к жителям столицы с фамилией Зеленой и снова заглянуть в справочник «Весь Петербург». Так и есть: Зеленой Илья Александрович, действительный статский советник, Дворцовая набережная, 6, в должности гофмейстера, заведующий дворцом великого князя Константина Константиновича. Значит, вот кто заказал автомобиль в Мангейме 22 апреля 1895 года, а немцы написали имя Илья как Элиаш, да еще добавили приставку «фон» как и положено дворянину.
Теперь все сложилось. В апреле 1895 года Зеленой заказал в Мангейме для великого князя Дмитрия Константиновича Benz Phaeton, 1 августа автомобиль прибыл в Петербург, 9 августа на Царицыном лугу его опробовал Джиоргули и уехал на нем в Павловск, а 13 августа Митя в Петергофе показывал этот «новый бензиновый экипаж» императору Николаю II. На этом наше расследование почти заканчивается, но остается еще изучить финансовые документы, чтобы узнать дальнейшую судьбу «Бенца».
Фото: ГА РФ, РГИА
Фото: ГА РФ, РГИА
Фото: ГА РФ, РГИА
Фото: ГА РФ, РГИА
Лошадь Бычок
В Российском государственном историческом архиве есть фонд великого князя Дмитрия Константиновича, а среди его дел – приходно-расходные книги за разные годы. Такая книга за 1895 год – огромный «гроссбух» в твердом переплете с кожаной обложкой. По углам обложки сделаны тисненые узоры в виде веточек с листьями, а в центре – императорская корона, инициалы «Д.К.» и год – 1895-й. Среди расходов за тот год значится «электро-бензинный экипаж и доставка», на что потратили 3338 рублей 36 копеек. Много это или мало для тех лет? В той же книге попадаются и другие расходы: например, лошадь Бычок, купленная у Управления государственного коннозаводства, обошлась великому князю в 4 тысячи рублей. Всего же за тот год расходы составили 327 528 рублей, причем почти половина бюджета в размере 157 500 рублей – это средства из казны, ежегодно выделяемые Главным управлением уделов великому князю Дмитрию Константиновичу как представителю правящей династии, что называется, «на жизнь». Вторая половина – это остаток от прошлого года и небольшие доходы от имения и виноградников. Всего же капитал великого князя в тот год составлял чуть более миллиона рублей.
В приходно-расходной книге за следующий, 1896-й, год попадается «ремонт и содержание бензинки». Всего на сумму 178 рублей 12 копеек. Но вот в расходах за 1897 год ее уже нет, зато она фигурирует в разделе «приход» – «бензинку» продали за 643 рубля 15 копеек. Очевидно, великий князь разочаровался в «самодвижущемся экипаже», от которого пришлось избавиться, причем за сумму в пять раз дешевле его стоимости: достойных покупателей на автомобиль, которых в тот год в городе было по пальцам пересчитать, не нашлось. Недоверие длилось долго – в «гроссбухах» за последующие годы никаких «бензинок» больше нет. Только в 1907 году, когда автомобили станут намного совершеннее и более распространенными, великий князь Дмитрий Константинович снова решит обзавестись «мотором». Это будет французский 40-сильный Delaunay-Belleville c кузовом лимузин типа Berline de voyage работы парижской экипажной фабрики Labourdette, приобретенный при посредничестве петербургского торгового дома «Победа» за 15 тысяч рублей. На нем он и будет ездить до самой революции.