Не успели мы оглянуться, как прошло почти два месяца с момента заключения сделки о сокращении добычи между основными производителями нефти в мире. В начале апреля страны ОПЕК, а также некоторые не входящие в картель производители, в том числе Россия, договорились снизить добычу в мае-июне почти на 18%. С июля квоты, согласно апрельским договоренностям, должны вырасти, чтобы начать постепенное увеличение добычи. Однако сейчас уже почти нет сомнений, что этого не произойдет.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Основных причин две. Во-первых, страны ОПЕК+, безусловно, многого добились — квоты выполняются, а цены на нефть с минимумов начала мая в районе $17 за баррель поднялись до $38 за баррель. Если говорить именно о России, то марка российской нефти Urals в последние недели торгуется на спотовом рынке с премией к Brent, и до вожделенных $42 за баррель, при которых балансируется российский бюджет, осталось всего ничего.
Все эти хорошие новости делают страны ОПЕК+ в некотором роде заложниками своего успеха — было бы крайне неприятно теперь лишиться всех достижений из-за разногласий по поводу продления сделки. Именно поэтому компромисс между Россией и Саудовской Аравией, которая предлагает не увеличивать квоты в июле, на мой взгляд, почти неизбежен.
Вторая причина заключается в том, что, несмотря на все внешние признаки успеха сделки ОПЕК+, проблема переполнения хранилищ нефти из-за падения спроса вследствие коронавируса и близко не решена. Фактически в мае рост запасов продолжался, хотя и более медленными темпами, и в конце месяца коммерческие запасы в США, например, достигли рекорда в 534,4 млн баррелей.
Нынешний рост цен на нефть связан лишь с ожиданиями того, что ослабление карантина решит проблему и приведет сначала к балансу спроса и добычи нефти (которого сейчас по-прежнему нет), а потом и к снижению запасов. Но проблемы со снятием карантина, вторая волна вируса или другие факторы, например новое обострение отношений между США и Китаем, могут замедлить процесс балансировки рынка или даже развернуть его. Страны ОПЕК+, которые и так уже понесли большие жертвы, едва ли пойдут на риск увеличения квот в подобной обстановке.
Учитывая эти нюансы, у России, на мой взгляд, практически нет пространства для маневра в обозримом будущем. С момента, как Москва согласилась на сделку в начале апреля, единственная для российского руководства возможность выйти из нее заключается в том, чтобы сначала добиться полного успеха.
На практике это означает следующее: чтобы увеличить добычу потом, надо продолжать сокращать ее сейчас. Поворотной будет точка, в которой цены на нефть устойчиво превысят $45 за баррель, что для России уже окажется успехом сделки, а для Саудовской Аравии, скорее всего, нет. Но в этом году долгожданный момент может и не наступить.