За два месяца пандемии количество бездомных на столичных улицах выросло примерно в два раза. Спецкорреспондент “Ъ” Ольга Алленова провела с ними один вечер в центре Москвы и выяснила, кто их кормит и как они выживают.
Даже во время пандемии находятся те, кто готов помогать бездомным на улицах города
Фото: Алексей Смагин, Коммерсантъ / купить фото
Даже во время пандемии находятся те, кто готов помогать бездомным на улицах города
Фото: Алексей Смагин, Коммерсантъ / купить фото
«Мы всего лишь их кормим. Чего нам бояться?»
— А если увидят, тогда что?
— Да всякое,— неопределенно отвечает Саша, ненадолго задумывается и продолжает: — побьют или просто выгонят.
У Саши темные волосы и синие глаза, рост под два метра. Если смотреть на него издалека, этот красивый парень совсем не похож на бездомного. Но вблизи черты бездомности сразу становятся заметными: запах алкоголя, который въелся в кожу и в одежду так, что, даже если Саша не пьет, этот запах преследует его повсюду; неопрятный спортивный костюм с чужого плеча, который месяца два не стирался; резиновые шлепанцы, надетые на дырявые хлопковые носки.
Мы встречаемся недалеко от метро «Чистые пруды» в начале июня. Саша пришел сюда за едой. Волонтеры некоммерческой организации «Друзья общины святого Эгидия» несколько раз в неделю в определенное время кормят здесь бездомных. Они попросили меня не указывать в статье точное расписание, потому что опасаются жалоб граждан и рейдов полиции.
— Разве вы делаете что-то незаконное? — уточнила я.
— Нет, ничего незаконного,— ответили мне.— Волонтеры в масках и перчатках, бездомным мы сразу раздаем средства защиты, предупреждаем о социальной дистанции. Но местным жителям может не понравиться, что рядом кормят бездомных.
Многие волонтеры в Москве боятся полиции: несмотря на то, что при раздаче еды соблюдаются все санитарно-эпидемиологические нормы, полиция может решить, что эти нормы нарушаются при массовом скоплении людей.
Так уже случалось с волонтерами других НКО.
«Один раз полицию на Чистые вызвала охрана метрополитена, но тогда мы стояли долго и прямо под камерами,— рассказывает Светлана Файн, руководитель организации "Друзья общины святого Эгидия".— На другом маршруте иногда подходят полицейские, спрашивают, что происходит, но проблем у нас не было. Недавно полицейский даже сказал, что мы большие молодцы, людям надо помогать, он тоже старается, поблагодарил и ушел».
Волонтеры из организации «Друзья общины святого Эгидия» раздают еду бездомным
Фото: vk.com/santegidiomoscow
Волонтеры из организации «Друзья общины святого Эгидия» раздают еду бездомным
Фото: vk.com/santegidiomoscow
Раздача еды происходит быстро. К назначенному времени бездомные собираются на маленькой площади, волонтеры раскладывают пакеты с продуктовыми наборами на лавках, Светлана громко командует: «Друзья, не собираемся вместе, держим дистанцию в 1.5 метра! Сначала получаем маски, потом направо к Диме за номерком, потом с номерком ко мне!» Номерки появились недавно — чтобы разбить массу голодных людей на потоки и не допускать большого скопления.
Бездомные выстраиваются в очереди, держат дистанцию. Светлана забирает номерки и направляет очередь к разным лавкам, где людей ждут волонтеры с едой.
Черноволосая Лена в коричневом плаще — даже маске не спрятать красивую внешность,— раздает пакеты на вытянутой руке. Бездомные тоже не подходят близко, замирают, старательно протягивают к Лене руки. Таким образом социальная дистанция между волонтером и бездомным равна двум вытянутым рукам.
Я смотрю на эту процедуру и удивляюсь тому, как грамотно все организовано.
И еще тому, что голодные, никому не нужные, выброшенные за борт нормальной жизни люди, которых называют асоциальными, безответственными, ленивыми и виноватыми в этой своей несчастной жизни,— соблюдают правила, установленные тремя хрупкими девушками и худеньким парнем, за спинами которых стоят десятки пакетов с едой.
Раздача продолжается минут 20, за это время ни один бездомный не нарушает очереди, ни один не приближается к волонтерам ближе, чем разрешено, никто не пытается взять лишнее.
— Нас приходит сюда человек шесть,— рассказывает мне Светлана,— обычно одни девушки. И под сто человек бездомных. И мы спокойны, мы ничего не боимся. Люди просто голодные, они нуждаются в помощи. А мы всего лишь их кормим. Чего нам бояться?
До пандемии волонтеры раздавали еду на час позже — это время было известно всем бездомным, потому что не менялось много лет. Но к тому моменту, когда они появлялись на этой площади, тут уже было много бездомных.
— Из-за пандемии мы уже не могли допустить такого скопления,— говорит Светлана.— Решили приходить на час раньше. Это оказалось очень удачным решением — люди подходили постепенно, получали еду, так за час все прошли. Но неделю назад сразу появилось много людей, они уже знают, что мы изменили время, пришлось придумывать эти номерки, чтобы разделить их на несколько групп.
«Если дед, то никуда не возьмут»
Работа благотворительной организации «Друзья общины святого Эгидия», помогающей бездомным
Фото: Друзья общины святого Эгидия
Работа благотворительной организации «Друзья общины святого Эгидия», помогающей бездомным
Фото: Друзья общины святого Эгидия
Пока Лена и ее напарница Таня раздают еду, я стою неподалеку — отсюда хорошо видны обе лавки и очередь. Рядом парень в маске и накинутом на голову капюшоне ставит на высокий бордюр только что полученный у волонтеров пакет с продуктами и просит меня, указывая на узел: «Можете развязать?» Узел слабый, и я не могу не спросить:
— А почему вы сами не развяжете?
— Я чужие узлы не развязываю,— отвечает парень, поблагодарив меня кивком.— Примета плохая.
Он разбирает продуктовый набор — я вижу прозрачный ланч-бокс с обедом (гречка с мясом), упаковки с салатом и хлебом, паштет в банке, плавленый сыр в фольге, вареные яйца, бутылку воды, печенье. С марта продуктовые наборы с едой для бездомных стали больше — чтобы хватило не на один раз.
Раньше бездомным наливали горячий чай в одноразовые стаканчики, выдавали бутерброды, которые можно было съесть прямо тут. Сейчас все это невозможно — упаковки с едой закрытые, есть на улице нежелательно. Но некоторые бездомные так голодны, что начинают есть прямо на ходу.
Парень деловито запихивает коробочки с едой в свой рюкзак, туда же складывает пустой пакет.
Его зовут Паша. Ему 30. Я спрашиваю, давно ли он сюда ходит.
— Уже два месяца,— отвечает.— Работы стало меньше, денег не хватает.
Паша родился в Прибалтике, в детстве переехал в Тверскую область,— мать и сейчас там. После школы уехал в Москву, с тех пор живет в столице, подрабатывает на подсобных работах, живет в общежитии.
— Какая работа? Да работы полно. На стройках постоянно нужны люди. Но я туда иду, если уж совсем… Там тяжелая работа, таскать все подряд. Еще можно озеленять дачи. Недавно наняли нас елки сажать, тут от Москвы недалеко. Три елки, две пихты, две березы посадили. Елки здоровые, одну вчетвером тащили. Но за день три тыщи мне дали, плохо что ли. Еще лавки вот такие ставил,— он показывает на лавочки с пакетами для бездомных,— их все время меняют, знаете, сколько я их по Москве поставил?
— А как вы работу находите?
— А вот,— он достает из кармана смартфон, быстро находит нужную ветку в сообщениях и листает. Я вижу на экране фразы «требуется разнорабочий в набранную группу», «1300 р в день», «погрузка груза на станции», «установка металлоконструкций», «1500 р».
— Платят честно, не обманывают?
— Меня — ни разу,— не без гордости отвечает Паша.
В апреле он остался без жилья — из-за пандемии работы стало меньше, платить за общежитие нечем, Пашу приютили на даче, где он устанавливал забор,— за крышу над головой он обещал вскопать участок и выкорчевать старые деревья. Но на еду денег не хватало.
— Я-то бывалый, не раз попадал,— признается он,— здесь в Москве голодным останется только ленивый. На Киевской кормят в пятницу, в среду в нижнем парке Курского вокзала кормит Армия спасения, в четверг на верхнем парке кормят — я их не знаю, но сам был пару раз, нормально, есть можно. Каждый день можно поесть в палатке, тут недалеко на Николоямской, они стоят с 10 утра, кажется, и до вечера. Церковные.
— «Ангар спасения» службы «Милосердие»,— уточняю я.
— Да-да, Ангар. Там много кто кормится. На Пушкинской раньше кормили, но потом наша доблестная милиция разогнала всех, местные нажаловались. Есть одна станция под Москвой, там по воскресеньям кормят армяне, а по вторникам — байкеры, там народу тьма, по 800 человек приходит.
В «Ангаре спасения» службы «Милосердие» бездомные всегда могут согреться, поесть и получить помощь
Фото: vk.com/miloserdie.moscow
В «Ангаре спасения» службы «Милосердие» бездомные всегда могут согреться, поесть и получить помощь
Фото: vk.com/miloserdie.moscow
Я спрашиваю Пашу, почему он не уехал к матери в Тверскую область на время пандемии.
— Зачем? — резко отвечает он.— Квасить? Тут я хоть какую копейку заработаю, ей отправлю. А там что?
Он достает из рюкзака сигареты, из кармана зажигалку, но потом, спохватившись, спрашивает: «Можно я покурю? Только отойти надо». Мы отходим к соседней лавке, он снимает маску — под ней совсем молодое, почти детское лицо.
— Тут выжить можно,— закуривая, объясняет он.— Даже шмотки раздают. Вот в той же палатке. Но я себе сам покупаю. Вот это купил за 800 рублей,— он показывает на свою черную толстовку с капюшоном.— Я чужое не ношу.
Он действительно одет чисто и современно: джинсы, черные закрытые туфли-мокасины.
— Если ты не лентяй, если не бухаешь,— продолжает он свою мысль о тех, кто может выжить в Москве.— Ну и возраст, конечно. Если дед, то никуда не возьмут. Вон Вовка-Ташкент, старый уже, его не зовут. Да он и не потянет.
Я смотрю туда, куда показывает Паша, и вижу пожилого человека в грязной одежде: в руке старая порванная тканевая сумка, на ногах галоши, щиколотки замотаны какими-то тряпками. Руки у Вовки трясутся, он жадно ест гречку, одноразовая вилка падает на землю, он поднимает ее и продолжает есть.
— Почему Ташкент? — спрашиваю я.
— А кто его знает,— отвечает Паша.— Погоняло такое.
— И как он живет?
— А так и живет — от кормежки до кормежки. Кормят добрые люди, не помрешь. Тут полно таких. Кто не хочет работать — не заставишь.
В этих словах мне слышится легкое высокомерие. Кажется, Паша изо всех сил пытается противопоставить себя этому Вовке-Ташкенту и остальным бедолагам, которые едят прямо тут, на вечерней улице, потому что это их первая еда за день. Но возможно, он отчаянно боится оказаться на их месте. Ведь улица не щадит никого.
Иногда первым шагом к переменам в жизни может стать опрятный внешний вид
Фото: Друзья общины святого Эгидия
Иногда первым шагом к переменам в жизни может стать опрятный внешний вид
Фото: Друзья общины святого Эгидия
Я спрашиваю Пашу, где спят такие, как Вовка,— не всем же, как Саше, удается попасть в столичные подъезды.
— Кто в теплотрассе спит, а кто, как приличный, в общаге,— объясняет он.— Слышал, что недавно открыли бесплатную общагу в Митино. Ну в электричках, ясен пень. Из Москвы до Серпухова два с половиной часа, да? Вот последней уехал туда, а обратно в 4 утра идет — выспишься.
— Так полиция же в электричках.
— Они кого гоняют? Грязных, вонючих. Если ты чистый, не пахнешь, мусора тебя в электричке не тронут. Помыться можно на Курской и на Лосиноостровской в центрах (имеются в виду дезинфекционные станции.— “Ъ”), раньше и в палатке (в «Ангаре спасения».— “Ъ”) мылись — сейчас не знаю, как там.
Вовка-Ташкент, быстро доев свою гречку и выпив воды из бутылки, кланяется волонтерам и идет в сторону метро. Не доходя до станции, сворачивает в какую-то подворотню и исчезает.
Незаметно площадь становится пустой — прошло всего полчаса, а кажется, не было здесь ни Вовки, ни очереди с талонами. После раздачи еды тут так же чисто, как и до — ни одной пластиковой вилки на земле, ни одного пустого пакета.
Остались мы с Пашей, волонтеры и синеглазый Саша — сидя на лавке, он ест крабовый салат и просит передать повару спасибо.
— Вкусно, вкусно,— приговаривает он.
Я смотрю на Сашины ноги в дырявых носках, и мне становится еще холоднее в этот промозглый ветреный вечер.
— Ты придешь в следующий раз? — спрашивает его волонтер Лена, называя день встречи на этом же месте.— Мы тебе ботинки поищем.
— Приду,— кивает Саша.— Поищите, пожалуйста.
— Саш, сходи завтра с утра в «Ангар спасения», там дают одежду, может, и обувь найдут тебе,— советует ему волонтер Таня.— Ты знаешь, где это?
— Нет,— машет головой Саша.— Я не найду. Я сюда приду.
Волонтеры благотворительной организации «Друзья общины святого Эгидия» помогают подобрать одежду для бездомных
Фото: Друзья общины святого Эгидия
Волонтеры благотворительной организации «Друзья общины святого Эгидия» помогают подобрать одежду для бездомных
Фото: Друзья общины святого Эгидия
Мы стоим вокруг Саши, который доедает свой салат. У него жалобно-просящий взгляд снизу-вверх, и он похож на брошенного, голодного подростка.
— Вот что ему мешает работать? — тихо спрашивает Паша.— Здоровый лоб.
— Это только кажется,— отвечает Лена.— Он же ребенок. Его надо за руку взять и везде отвести. Потерялся человек.
Саша в Москве уже шесть лет. Все это время живет на улице. Говорит, что приехал сюда из Крыма, что там остались мать и сестра. «Они хотят меня забрать,— рассказывает Саша.— Я не бомж, у меня мамка есть». Правда это или нет, понять сложно. Телефона у Саши нет. Телефонов родных — тоже. Паспорт потерян. Но самая главная его проблема, по мнению Лены,— потерянная вера в себя.
— Это как болезнь, понимаете? — говорит Лена.— Ему негде взять силы что-то делать. Он хочет жить нормально, но не знает, как этого добиться. Таким ребятам нужна постоянная поддержка. Сопровождение им нужно.
Саша уходит с площади в том же направлении, что и Вовка-Ташкент, Паша с девушками-волонтерами идет к метро, а мы со Светланой Файн — к моей машине. Я обещала помочь ей отвезти оставшиеся от раздачи пайки в «Дом друзей на улице» — социальный центр, где «Друзья общины святого Эгидия» работают с бездомными. Прощаясь, Лена говорит мне: «Я хожу сюда с марта, никогда раньше бездомных не кормила. Вот приходишь, видишь столько горя, столько сломанных жизней… Переживаешь, сердце разрывается. А потом едешь домой и чувствуешь, что внутри — такая тишина и покой. Никак не могу понять, почему так?»
Может быть, потому что в этот день кто-то не умер от голода.
К машине подходят два волонтера общины — Николай и Матвей, в руках у них пустые сумки из магазина «Икеа». Они кормили бездомных «в другой точке» неподалеку, и сегодня там не хватило еды. Они пришли, чтобы рассказать об этом Светлане.
— 55 пакетов не хватило? — переспрашивает она.— Сколько голодных осталось?
— Пятерым не хватило, — отвечает Матвей.
Он рассказывает, что волонтеры взяли с собой 55 пакетов и 10 мини-наборов, состоящих из одного только горячего. Все разошлось.
— Я такого не помню,— сокрушенно качает головой Матвей.— У нас на точке человек по 30 всегда было.
— Вдвое больше голодных стало на улице,— расстроенно отвечает Светлана.
Николай говорит, что на следующую раздачу еды прийти не сможет: за городом самоизолированы его родители, и он должен к ним съездить. Светлана кивает: «Найдем замену».
Ночью она напишет на сайте «Волонтер.ру», что требуются волонтеры для раздачи еды бездомным, и кто-то откликнется. С этого сайта после начала пандемии к «Друзьям общины святого Эгидия» пришли волонтеры Лена, Таня и Николай.
«Есть у нас такие люди, которые приходят просто посидеть тут»
Волонтеры собирают продуктовые наборы для бездомных
Фото: Друзья общины святого Эгидия
Волонтеры собирают продуктовые наборы для бездомных
Фото: Друзья общины святого Эгидия
Пока мы едем в «Дом друзей на улице», Светлана Файн объясняет, что всегда трудно угадать, куда и сколько придет бездомных людей.
— Обычно у нас на Чистых собирается человек 50 бездомных,— рассказывает она.— Но с начала пандемии эта цифра растет, и в прошлый раз пришло 110 человек. Сегодня мы взяли 110 пакетов, но к нам на Чистые пришло 96 человек, а в другой точке было больше людей, чем в прошлый раз.
Светлана — преподаватель итальянского языка, она уже много лет дружит с активистами римской Общины святого Эгидия — старейшей международной благотворительной организации, которая помогает бездомным, беженцам и пожилым.
В России «Друзья общины святого Эгидия» развивают те же направления благотворительности, что и их итальянские коллеги: здесь есть социальный центр, квартира сопровождаемого проживания для пожилых людей, проект помощи бездомным на улице, поддержка семей мигрантов и пожилых в домах престарелых. Светлана давно работает с бездомными, и как руководитель организации, и как волонтер. Она придумала письма для бездомных, которые волонтеры кладут в пакеты с едой. Все эти напечатанные на компьютере письма начинаются со слов «Дорогой друг!», но содержание у них меняется от месяца к месяцу. В марте в них рассказывалось о пандемии и новых санитарных правилах поведения в общественных местах, а письма от 1 июня сообщали, что во многих странах мира есть дети, которые голодают, не могут ходить в школу, лишены родителей. Община святого Эгидия устраивает для таких детей школы мира, где их учат читать и писать, а также центры питания, где их кормят.
«Для многих это единственная еда в день,— говорилось в письме.— Они даже идут по 40–50 минут пешком и ведут с собой младших 4–5-летних братишек и сестренок. А подростки приходят в эти центры помогать нам. В общем, каждый может найти выход из трудной ситуации и помочь другим».
Иногда, узнавая о чужих страданиях, люди начинают иначе смотреть на свои собственные, считает Светлана. Она верит, что сострадание и желание помочь лечат.
— У нас есть подруга, она много лет провела на улице,— рассказывает Светлана.— Когда в нашей квартире сопровождаемого проживания освободилось место, мы забрали ее туда. И эта женщина, которая столько страдала и, казалось, могла бы, наконец, пожить в свое удовольствие, вызвалась готовить обеды для бездомных. И готовит! Когда человек много отдает, ему тоже много дается, я постоянно вижу такие примеры.
Центр социальной поддержки «Дом друзей на улице» находится в маленьком дворике внутри Садового кольца — это помещение бывшего ресторана с небольшой кухней, мини-прачечной и большой комнатой, где есть несколько столов, компьютеров и книжный шкаф. В фойе у входной двери — стол с антисептиками и упаковкой медицинских масок. В большой комнате белые стены и очень чисто. В прачечной — по четыре стиральные и сушильные машины, в углу у окна — парикмахерское место, с длинным настенным зеркалом и стулом. На кухне Светлана выкладывает оставшиеся продуктовые наборы в холодильник — завтра сюда тоже придут бездомные.
Здесь волонтеры расфасовывают еду, чтобы разносить на московские улицы. Например, сегодня с утра они разложили по пакетам 220 больших продуктовых наборов и 30 мини-наборов. Днем сюда могут прийти бездомные за едой, а также чтобы постирать вещи, воспользоваться компьютером и интернетом. В «Доме» всегда есть несколько волонтеров, которые могут им помочь. Светлана говорит, иногда людям даже удается установить связь с родными и вернуться домой. Многие приходят в «Дом» просто пообщаться. Запись сюда предварительная — каждому желающему назначается время, чтобы избежать большого скопления людей и контролировать ситуацию. Часто записываются прямо на раздаче еды. В состоянии алкогольного опьянения приходить сюда нельзя.
«Еду мы любому человеку дадим, без документов всех принимаем,— объясняет Светлана,— но прийти сюда трезвым — это зависит только от человека, и если он хочет прийти, то должен это правило выполнить. И знаете, многие наши знакомые меняются. Иногда кажется — все, конец. И вдруг человек приходит трезвым».
«Из-за пандемии нам пришлось изменить правила,— рассказывает руководитель "Дома" Наталья Маркова.— До коронавируса мы работали два раза в неделю, принимая по 25 человек в день. Во время пандемии мы принципиально решили не закрываться, увеличили количество приемных дней с двух до трех в неделю, но из-за необходимости проводить частую дезинфекцию увеличились интервалы между посещениями, поэтому в день теперь приходит не более 15 человек. Мы постарались организовать все так, чтобы избежать рисков для всех».
Я рассматриваю книги в белом книжном шкафу — классика, детективы.
— Читают? — спрашиваю хозяев «Дома».
— Читают с удовольствием,— отвечает Светлана.— Многие читают, пока стирается и сушится белье. Но есть у нас такие люди, которые приходят просто посидеть тут, пообщаться, почитать в тишине. Им важно вот это ощущение дома. Они так и говорят: «Увидимся в "Доме"».
Бездомных, которых она видит на улице, условно можно разделить на две группы: тех, кто когда-то после конфликта ушел из дома, постепенно растерял социальные контакты, стал пить, переместился из съемной квартиры в общежитие, а потом на улицу (в основном это мужчины); и тех, кто приехал в столицу на заработки, но потерял работу или стал жертвой мошенников (среди них встречаются женщины).
Пакеты с едой для раздачи бездомным в центре социальной поддержки «Дом друзей на улице»
Фото: vk.com/santegidiomoscow
Пакеты с едой для раздачи бездомным в центре социальной поддержки «Дом друзей на улице»
Фото: vk.com/santegidiomoscow
— Я часто вижу таких людей — их обманывали, не платили за их труд,— говорит Светлана.— Такой человек чувствует себя тряпкой, неудачником, у него апатия. Недобросовестных работодателей много, а если у человека утерян паспорт, то шансы, что его растопчут и обманут, повышаются. Многие хотели бы работать, но они никому не верят, они демотивированы.
Светлана считает, что судьба бездомного человека — это замкнутый круг, из которого самостоятельно вырваться почти невозможно.
— Для того чтобы выйти на работу, надо иметь приличный вид и место, где можно поспать,— рассуждает она.— Хостел и общежитие стоят денег. Если у человека их нет, человек просто не сможет пойти работать. Но даже если он вышел на работу, удержаться там первый месяц крайне сложно. Допустим, работает он на стройке. Устает, голодный, денег нет, выбраться на благотворительную кормежку в центр не успевает.
Сколько он так протянет? Поэтому бездомные предпочитают разовую работу и посуточную оплату — даже если «кинут», то за один день, а не за месяц.
Иногда общине удается устроить бездомных на работу — «Друзья общины святого Эгидия» сотрудничают с благотворительным фондом «Второе дыхание», который принимает и сортирует одежду, бывшую в употреблении. «У нас с ними есть опыт сотрудничества, нескольких наших бездомных они взяли к себе»,— говорит Светлана.
Отношение к бездомным в Москве меняется медленно, считает моя собеседница, но все больше коммерческих организаций и обычных граждан им помогает. Во время пандемии «Друзья общины святого Эгидия» собирали деньги на покупку продуктов для бездомных на краудфандинговой платформе Planeta.ru — необходимую сумму собрали всего за несколько дней. Иногда сюда привозят готовую горячую еду из ресторанов. Весь май буддийский центр «Рипа» готовил для бездомных по 500 обедов в неделю и в июне продолжил помогать. Посольство Бельгии уже два раза оплатило бельгийскому ресторану приготовление еды для бездомных. Периодически свою помощь в приготовлении еды предлагают волонтеры общины — благодаря им у бездомных появляется выпечка. В мае отель «Матрешка» предоставил свои номера для 15 бездомных. Наталья Маркова вспоминает: «На улице было холодно, и эта поддержка очень помогла тем, кому совсем негде было жить. Еду для них готовила компания SMILE Event&Catering. В конце мая они ушли из отеля в убежище, которое делают наши коллеги из организации «Дом друзей». Видели бы вы, как они изменились просто от того, что у них есть дом». «Всем трудно, многие едва выживают,— говорит Светлана Файн.— Но люди все больше поддерживают друг друга, делятся деньгами, временем, умениями. Только так и можно победить».