 |
ФОТО: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ  |
Итоги последних думских выборов обескуражили коммунистов, которые были главной политической силой на левом фланге российской политической иерархии на протяжении последних десяти лет: они получили около 13% голосов против 27% в 1999 году и лишь 52 депутатских мандата вместо 125.
Отреагировали они на это в полном соответствии с традицией: немедленно были обнаружены внешние и внутренние враги, которые и были объявлены виновниками всех бед. Внешним врагом, естественно, стала власть, предпринявшая беспрецедентную информационную атаку на КПРФ и употребившая административный ресурс для фальсификации итогов голосования. Внутренним врагом были назначены засевшие в структурах Народно-патриотического союза России "кроты", пытающиеся расколоть партию изнутри, и те партийцы, которые попали в финансовую зависимость от деструктивных элементов и превратились в раскольников. Внеочередной отчетно-выборный съезд партии, на котором ее руководство намерено провести окончательное выяснение причин поражения на думских выборах и сделать оргвыводы в отношении пособников внешних и внутренних врагов, назначен на июнь.
Вполне возможно, что нынешняя верхушка КПРФ во главе с Геннадием Зюгановым летом в очередной раз разгромит внутренних врагов и сохранит контроль над партией. Для их противников это будет наиболее благоприятным исходом: на коммунистах можно будет окончательно поставить крест. Ведь это будет означать, что коммунисты не просто не сделали правильных выводов из своего поражения, но и не смогут этого сделать.
 |
ФОТО: ЭДДИ ОПП Наибольшего успеха в своей истории КПРФ добилась на парламентских выборах 1995 года и президентских выборах 1996-го — 158 мандатов и второе место в первом туре |
Подавляющее большинство руководителей КПРФ вышли из застоя, когда КПСС только принимала решения, а выполнять их должны были исполнительные органы власти, комсомол, профсоюзы. Между тем развал Союза и, соответственно, КПСС застал российских коммунистов в крайне сложном положении, ведь в советские времена свои парторганизации имели все республики, кроме России. В РСФСР партия появилась лишь в 1990 году, в конце перестройки, и толком не успела даже завершить организационный этап своего становления. Ведь к тому времени самые прозорливые из коммунистических лидеров, еще не расставшись с партбилетами, успели занять ключевые должности во властных структурах и готовились возглавить демократические реформы. Наиболее деятельные из тогдашнего партактива уходили в сферу производства, чтобы позже стать бизнесменами. В партии остались только те, кто не смог вписаться ни в рынок, ни в новые властные структуры. Сами себя они считали убежденными коммунистами.
Пережив запрет на деятельность КПСС после событий августа 1991 года и доказав в Конституционном суде организационную непричастность к КПСС, КПРФ провела восстановительный съезд только в феврале 1993 года. Новым лидером партийцы выбрали того, кто уже успел проявить активность в тогдашнем Фронте национального спасения, был замечен в движении "Русский национальный собор". Так во главе российских коммунистов оказался Геннадий Зюганов, успевший в союзные времена дорасти лишь до должности сотрудника отдела пропаганды ЦК КПСС. С ним в руководство партии пришли функционеры примерно того же масштаба — те, кто в КПСС вряд ли могли рассчитывать на сколько-нибудь значимые посты в партийной или хозяйственной иерархии.
 |
ФОТО: ЭДДИ ОПП |
Поначалу казалось, что КПРФ избрала вполне разумную стратегию. В программных документах партии помимо коммунистических и социалистических установок появился державно-патриотический аспект и исчез атеистический: КПРФ сделала заявку на объединение самых широких слоев недовольного реформами населения под своими знаменами.
Это дало результат. На первых выборах в Думу в декабре 1993 года вроде бы обескровленные и раздавленные расстрелом оппозиционного российского парламента коммунисты неожиданно заняли третье место с 12,4% голосов, отстав от партии власти — "Выбор России" — лишь на 3%. Правда, это дало им лишь 47 мандатов, но зато партия показала, что представляет собой реальную политическую силу.
К следующим думским выборам 1995 года КПРФ отмежевалась от радикальных коммунистов, пугавших рядовых граждан призывами к немедленному восстанию, и стала самым крупным оппозиционным объединением на левом фланге. В том году партия добилась своего лучшего результата, набрав более 22% голосов и проведя в Думу в общей сложности 158 депутатов. Вместе с партнерскими депутатскими объединениями (Аграрной группой и группой "Народовластие") левые в той Думе имели 202 голоса. На президентских выборах 1996 года кандидата в президенты Геннадия Зюганова поддержали многие организации левого и патриотического толка, из которых после выборов сложился Народно-патриотический союз России. В результате лидеру КПРФ, невзирая на противодействие всей государственной машины, удалось аккумулировать голоса трети избирателей и не позволить Борису Ельцину победить уже в первом туре.
Казалось, коммунисты медленно, но верно идут к завоеванию власти в стране: после президентских выборов более чем в половине субъектов федерации должны были пройти губернаторские выборы, и было понятно, что ресурсов федерального центра на повсеместное противодействие оппозиции просто не хватит. Так и произошло: поддержанные коммунистами и Народно-патриотическим союзом кандидаты одерживали одну победу за другой, в результате чего в стране сформировался так называемый красный пояс. Цепь поддержавших коммунистов регионов растянулась по границе страны с Дальнего Востока до ее западных рубежей.
 |
ФОТО: ПАВЕЛ СМЕРТИН В 2003 году десятилетняя история партии Геннадия Зюганова подошла к своему началу — на выборах она получила примерно столько же голосов, сколько и в 1993-м |
В итоге тактика "вползания во власть" посредством завоевания ее в регионах привела КПРФ к настоящей трагедии: ставка на губернаторов не оправдалась, а других рычагов влияния у них просто не было.
Борясь за власть на думских, президентских и региональных выборах, коммунисты не придавали никакого значения муниципальной власти и местному самоуправлению несмотря на то, что именно на этом уровне решаются все бытовые и жизненные проблемы граждан, а также экономические проблемы малого и среднего бизнеса, то есть того самого среднего класса, опираться на который пытаются все без исключения партии страны.
Насколько действенной и влиятельной может стать красная местная власть, было доказано еще в 1970-е годы еврокоммунистами. Еврокоммунизм, распространившийся в Италии, Франции и чуть позже в Испании, показал, что левые, даже если их партии не являются правящими, способны реализовать все свои программные установки на муниципальном уровне. Но практика еврокоммунизма как была в свое время названа КПСС оппортунистической, так и осталась не воспринятой активистами КПРФ.
Не сумели коммунисты воспользоваться и крайне неблагоприятной социальной обстановкой в стране. За годы тотальных неплатежей и длительных задержек зарплаты КПРФ не создала или не перетянула на свою сторону ни одного действенного и массового профсоюза, которые непременно появляются в любой стране, пребывающей в затяжном экономическом кризисе. Они не смогли организовать или хотя бы возглавить ни одной акции протеста, сравнимой по масштабам с "рельсовой войной" кузбасских шахтеров 1998 года. Мутировавший в Федерацию независимых профсоюзов советский ВЦСПС, сохранив структуры и собственность, напрямую налаживал отношения с властью и в политических посредниках не нуждался. Немногочисленные альтернативные профсоюзы тем более чурались контактов с КПРФ, поскольку считали себя альтернативой ФНПР, то есть бывшим коммунистическим профсоюзам.
Казалось, в 1998 году у коммунистов появился реальный шанс наконец прийти во власть, когда после дефолта они заняли сразу несколько постов в правительстве Евгения Примакова. Однако то правительство просуществовало совсем недолго, потратив отведенное ему время на борьбу с кремлевской администрацией, и запомнилось только тем, что ничего не предпринимало, позволив экономике страны войти в стадию роста на волне резкой девальвации рубля.
В итоге "вползание во власть" привело к тому, что коммунисты вступили во взаимодействие с "антинародным режимом". КПРФ благополучно голосовала и за предлагаемые правительством бюджеты, и за представляемых президентом премьеров. Левые так и не решились взять на себя ответственность и объявить импичмент президента Ельцина в апреле 1999 года — для этого требовалось простое большинство голосов в Думе. Задача эта была вполне решаема, так как за импичмент выступали и другие фракции, например, "Яблоко". Но при голосовании большинства не набралось именно потому, что славящиеся своей дисциплиной коммунисты дрогнули и часть левых депутатов не проголосовала за отставку президента.
Выборы 1999 года показали, что не основанная ни на каких реальных действиях оппозиционная риторика коммунистов надоела избирателю. Формально они набрали больше всех голосов (27%), но если учесть, что именно коммунисты были главными фаворитами кампании, это была неудача: наспех слепленная новая партия власти "Единство" набрала всего на 1% меньше, а представительство коммунистов в Думе сократилось с 202 до 125 голосов. А когда на волне антитеррористической операции в Чечне и регулярных повышений пенсий Владимир Путин выиграл президентские выборы в 2000 году уже в первом туре, коммунисты вдруг обнаружили, что власть перехватила их главные лозунги — как державные, так и социальные.
Но дальше этого в понимании ситуации коммунисты не продвинулись. В ходе предвыборной кампании 2003 года они продолжали разоблачать "антинародный режим", настаивая, что все происходящее в стране — это продолжение того, что было заложено реформаторами при Борисе Ельцине. Они не захотели считаться с тем, что путинская Россия отличается от ельцинской и выстроенный нынешним президентом режим общество уже не считает "антинародным". Поэтому многие из тех, кто прежде голосовал за КПРФ только потому, что не воспринимал демократов, теперь проголосовал за партию власти. Другие отдали предпочтение новым лицам из блока "Родина", которые воспользовалась старыми коммунистическими наработками в виде социальных и державных лозунгов, но придали им предельно простые формулировки.
В результате коммунисты получили 12,7% голосов и 52 думских мандата, то есть примерно столько, сколько было у КПРФ в 1993 году. Но если десять лет назад это был старт большого политического пути, то теперь коммунисты явно приближаются к финишу, но не потому, что их электорат, как принято считать, вымирает. Левые идеи всегда будут пользоваться огромной популярностью в России, где люди приучены ждать милости от государства. Только по официальным данным, за чертой бедности сейчас находится более 30 млн человек, то есть почти каждый третий избиратель. Но этот избиратель больше не видит смысла голосовать за нынешних коммунистов.
Именно поэтому на левом фланге российской политики сейчас разворачивается ожесточенная борьба за лидерство: политикам есть что там делить, и именно поэтому глава исполкома НПСР, сделавший в свое время состояние на поставках продовольствия в вооруженные силы, бизнесмен-коммунист Геннадий Семигин не жалеет средств на обеспечение поддержки партийного аппарата. Он уже дал бой Геннадию Зюганову на декабрьском съезде партии, когда решался вопрос о выдвижении кандидата от КПРФ на президентских выборах: предложенного лидером партии Николая Харитонова поддержали 123 делегата, а Геннадия Семигина — 105. Теперь главный партийный оппозиционер готовится к решающей схватке с Зюгановым на июньском отчетно-выборном съезде.
Поэтому и Сергей Глазьев, ранее входивший в думскую фракцию КПРФ, но ушедший в "Родину" и заявивший о себе как о перспективном самостоятельном политике, так настойчиво стремится принять участие в президентских выборах, невзирая на противодействие и соратников по "Родине", и Кремля. Ведь если Глазьеву удастся показать на этих выборах хороший результат и опередить кандидата коммунистов, де-факто именно он станет лидером левой оппозиции.
От исхода этой борьбы и зависит будущее не только компартии, но и всего левого движения. Ведь если коммунисты не смогут самостоятельно решить свои проблемы, за них это сделают другие: Владимир Путин в конце прошлого года уже объявил, что считает "реально выполнимой задачей в ближайшей перспективе" создание "левого центра в виде социал-демократической идеи".
ВИКТОР ХАМРАЕВ, ИЛЬЯ БУЛАВИНОВ
Профессор Международного эколого-политологического университета Сергей Черняховский заявил корреспонденту "Власти" Виктору Хамраеву, что коммунистов рано списывать в историю, но они должны научиться побеждать. — Коммунисты проиграли выборы. Значит ли это, что россиян больше не интересуют левые идеи, а место КПРФ теперь — в истории? — Списывать партию в историю незачем. Во-первых, потому, что никто не может сказать, сколько же на самом деле КПРФ получила на этих выборах. Во-вторых, левые идеи во все времена были авангардными, то есть устремленными в будущее. И потому они интересны авангардной части общества — молодежи. — Очень сложно представить авангардистом, к примеру, Геннадия Зюганова. — Не только его, но и большинство членов партии. Главное противоречие КПРФ как раз в этом и состоит. Носителями радикальной авангардистской идеологии оказались люди с консервативным политическим темпераментом. — Но о радикальных коммунистах — Тюлькине, Анпилове — общество и вовсе ничего не знает. — А это не радикалы. Их правильнее было бы называть фундаменталистами. Тюлькин и Анпилов ориентированы на партийные традиции 20-30-х, зюгановцы — на 70-е. Поэтому никто из них и не может предложить стоящего авангардного проекта, устремленного в будущее. Те, кто сформировался в позднебрежневский период, не привыкли к социально преобразующей, креативной деятельности, которая, собственно, и есть политическая деятельность. Они привыкли к такой схеме: съезд выдвинул лозунг, а массы пошли вперед и победили. Но как этот лозунг соединить с победой, неизвестно. Нет деятельности, нет политической борьбы, нет результата. И все это выливается в радикально направленный хрип на митингах. — Сумеет ли КПРФ извлечь уроки из поражения? — Партия многочисленна. В ней есть всякие ростки. И, потерпев поражение, руководство, возможно, займется реконструкцией партии. — Вы же сказали, что у них не та закалка? — Вы видели сайт КПРФ в интернете? Если бы партийцы во время избирательной кампании взяли на вооружение хотя бы стиль сайта, результат уже был бы другим. Нынешняя генерация руководства КПРФ сумела выдержать удар 90-х. Но к творческому наступлению оказалась неприспособленной. Однако шансы не потеряны, если учесть, что КПРФ теперь единственная в Думе партия, которая связана с гражданским обществом. Вопрос в том, станет ли КПРФ левым партийным проектом, адекватным XXI веку. Социальная база для такого проекта есть и будет, невзирая на объявленную президентом борьбу с бедностью.
Зампред ЦК КПРФ Иван Мельников заявил "Власти", что партия будет восстанавливать утраченные позиции путем омоложения. — После поражения на выборах КПРФ сосредоточилась на борьбе с главой исполкома Народно-патриотического союза Геннадием Семигиным. Есть даже термин "семигинщина"... — Я не пользуюсь такими терминами. Есть конфликт между КПРФ и исполкомом Народно-патриотического союза России. Не с НПСР, в который входит и наша партия, а с исполкомом, которым руководит Геннадий Семигин. Конфликт, к сожалению, настолько серьезный, что президиум ЦК вынужден был принять специальное постановление о вмешательстве исполкома в нашу деятельность. — Во что же вмешивается исполком? — А можно ли считать нормальным, когда исполком НПСР без ведома КПРФ рассылает по нашим организациям закрытые письма с руководящими рекомендациями? К примеру, в прошлом году перед пленумом ЦК, на котором решался вопрос, как будет участвовать в выборах КПРФ — самостоятельно или в блоке с НПСР,— во все структуры поступило письмо из исполкома. В нем сообщалось, что финансирование региональных организаций будет зависеть от того, какое решение примет пленум. — Но речь ведь шла о структурах НПСР? — Так большинство из них создано на базе наших структур. Там работают наши же партийные кадры. И это письмо было нацелено именно на них. — Но ведь Семигин бизнесмен, спонсирующий партию. И в силу этого он, наверное, вправе... — Не вправе. В наших отношениях с предпринимателями есть твердое правило: они не могут навязывать КПРФ свою политическую линию. У нас же не возникает проблем в отношениях с Сергеем Муравленко и Алексеем Кондауровым. — Как же они будут с вашей помощью лоббировать свои бизнес-интересы? — Речь не лоббировании, а о недопустимости навязывания политических решений. В принятии решений партия должна быть независима как от власти, так и от любого денежного мешка. — Что хотел навязать вам господин Семигин теперь? Себя в качестве кандидата в президенты? — Проблема не в этом. Речь идет о принципиальной борьбе за самостоятельность партии, и кадровые вопросы здесь важны. Ведь планы Кремля очевидны: во главе КПРФ должны стоять люди, готовые встраивать партию в систему существующей власти. — За Семигина на съезде проголосовали 105 делегатов. Николай Харитонов стал вашим кандидатом в президенты 123 голосами. Выходит, установки Семигина не чужды партийцам. — К сожалению, большинство тех, кто голосовал за Семигина, не увидели всей глубины проблемы. К тому же голосовали делегаты съезда, которые, как теперь стало ясно, не отражали настроений парторганизаций. Никто на местах не желает превращаться в послушную власти социал-демократическую партию западного образца. — Значит, в КПРФ есть разные точки зрения о ее будущем. Почему вы не объявили внутрипартийную дискуссию? — Ну фактически дискуссия уже объявлена. Президиум ЦК предложил в ходе отчетно-выборной кампании, начавшейся во всех парторганизациях, провести теоретическую дискуссию по широкому кругу вопросов "Компартия и вызовы XXI века". — Какие уроки, по-вашему, очевидны уже сейчас? — Нужно менять облик партии. Нужно больше опираться на молодых, больше прислушиваться к молодым, чтобы партия была им понятна. Как этого добиться — вопрос, на который партия должна найти ответ в самое ближайшее время. Ясно, что для этого надо кардинально менять и стиль, и методы работы. Значит, понадобятся новые кадры — и на местах, и, не исключено, в руководстве. Лично меня волнует одно труднооспоримое "достижение" нынешней власти: каждый человек сейчас думает о собственном выживании, людям уже безразлично, что происходит в стране. Даже если случится невероятное, и КПРФ докажет в суде, что за нее проголосовали 40% избирателей, а за "Единую Россию" всего 18%, общество этого, скорее всего, не заметит, и на улицы от возмущения никто не выйдет. Как лишить власть этого "достижения" — вот вопрос. |
