Заражения ковидом в больнице, отказы в госпитализации и преждевременные выписки — основные причины обращений на горячую линию помощи родственникам умерших от или в связи с COVID-19. Об этом “Ъ” рассказали юристы правозащитного проекта «Зона права», которые за неделю работы такой линии получили 22 обращения. Главной правовой трудностью остается «проблема доказывания» — людям далеко не всегда удается получить компенсацию за гибель родственника-врача или добиться проверки медучреждения, где произошло заражение. В ряде случаев звонящие находятся в паническом состоянии в связи со страхом за себя и родных либо с потерей родственников. “Ъ” анализирует число и содержание жалоб, поступающих на «коронавирусные» горячие линии правозащитных НКО, госструктур и органов власти.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
В середине недели Владимир Путин провел совещание с членами правительства, на котором обсуждалась помощь заболевшим коронавирусом в регионах. Участники совещания отмечали высокую загруженность коек, которых в ряде регионов перестает хватать для экстренных «ковидных» госпитализаций, жаловались на необходимость в ряде случаев по 48 часов ждать результатов теста на коронавирус и недостаток ряда лекарств в аптеках. Глава исполкома ОНФ Михаил Кузнецов привел данные исследования, согласно которым пациентов во многих регионах беспокоит возросший иногда до нескольких дней интервал между вызовом врача и его визитом, недостаток транспорта у скорой помощи, невозможность дозвониться до поликлиники и очереди в приемных покоях.
Господин Кузнецов рассказал также о врачах, которые болеют в легкой форме дома и в это время продолжают консультировать пациентов и коллег.
Почти идентичные проблемы беспокоят и россиян, звонящих на горячие линии, открытые правозащитниками или госструктурами, но к ним добавляются жалобы на ошибочные диагнозы, заражения в больнице, плохой уход и сложность доказывания связи между заражением или смертью медика и его работой при оформлении страховых выплат.
На совещании у Владимира Путина говорилась о загруженности коек и долгом ожидании результатов тестов
Фото: Пресс-служба Президента России
На совещании у Владимира Путина говорилась о загруженности коек и долгом ожидании результатов тестов
Фото: Пресс-служба Президента России
Правозащитный проект «Зона права» открыл в начале ноября горячую линию для родственников пациентов, умерших из-за неоказания помощи в условиях пандемии. За первую неделю работы линии юристы «Зоны права» обработали 22 обращения из Москвы, Хабаровска, Красноярского края, Новосибирской, Оренбургской, Псковской, Ростовской и Свердловской области, а также из Татарстана и Башкортостана. Большинство поступивших вопросов касаются постановки некорректного диагноза; заражений коронавирусом в больнице, повлекших смерть; а также отказов в госпитализации и преждевременных выписок.
«Врачи сообщали одно, папа — другое»
Пожилую женщину из Одинцова госпитализировали с пневмонией и отеком легких — сразу в «красную зону», хотя коронавирус на момент госпитализации подтвержден не был. Пациентка скончалась в больнице, теперь ее дочь уверена, что женщину «заразили» в медучреждении. Согласно свидетельству и справке о смерти к летальному исходу «привели синдром респираторного расстройства, пневмония вирусная и COVID-19».
Похожие жалобы на госпитализацию в «ковидные» отделения без положительного теста на коронавирус юристы получили от родственников умерших пациентов из Татарстана и Новосибирска.
Житель Ростовской области сообщил, что его отец находился в хирургическом отделении и готовился к выписке, когда у него «внезапно поднялась температура, появилась одышка, которая нарастала в течение недели». Все это время родные пытались связаться с лечащим врачом по рекомендации завотделением, «но на телефонные звонки никто не отвечал». Когда мужчина скончался, его дети обратились в Следственный комитет России (СКР) с требованием проверить больницу по фактам неоказания своевременной медпомощи. Следователи отказались возбуждать уголовное дело, заявив, что для этого «нужно проводить экспертизу медицинской документации, а она будет готова в лучшем случае в конце декабря».
Юрист «Зоны права» Данил Нургалеев рассказал “Ъ”, что наряду с просьбами помочь составить заявление о преступлении в СКР к нему и его коллегам обращаются для составления иска «о компенсации морального вреда» и «помощи в получении медицинских документов умершего родственника». Так, в Оренбургской области пожилой мужчина «пролежал в больнице почти месяц и умер от ковида». Родным удавалось все это время поддерживать связь и с отцом, и с его врачами, но «врачи сообщали одни данные по сатурации, а папа — другие данные, более низкие». Кроме того, отец жаловался на уход. Теперь, после его смерти, дети хотят получить медицинские документы и сравнить информацию из них с тем, что им сообщали сам умерший и его врач. Они полагают, что мужчину могли госпитализировать раньше — до больницы он неделю находился дома с температурой,— но пока не утверждают, что необходимая медпомощь оказана не была.
«Человека выставили на улицу с температурой», «мамы больше нет, врачи делают неправильную диагностику», «брат умер дома, "скорая" не приехала на вызов» — такие формулировки содержатся практически в каждом обращении.
Координатор проекта Булат Мухамеджанов считает, что проблема гибели людей в «красных зонах» «охватывает широкий круг людей». По его словам, сама «Зона права» уже направляла обращения в адрес Михаила Мишустина и Михаила Мурашко — премьер-министру правозащитники жаловались на отсутствии единого порядка оказания медпомощи на территории страны, а главе Минздрава сообщали об обнародованных в СМИ фактах неоказания надлежащей медпомощи пациентам, в результате чего те скончались. «В обоих случаях мы не получили внятных ответов»,— заявляет господин Мухамеджанов.
Фотогалерея
Работа врачей в красной зоне
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов / купить фото
«Каждый прецедент остается частным, пока не станет достоянием СМИ»
По состоянию на 19 ноября общее количество заболевших коронавирусом в России превысило 2 млн человек. 34 850 пациентов умерли. Только в Москве от коронавируса умерли с начала эпидемии более 8 тыс. пациентов.
В стране от COVID-19 умирает в последние дни более 400 человек в день.
На этом фоне правозащитники «Зоны права» ожидали гораздо более существенного количества жалоб. Их малое число может говорить о дефиците доверия, считает доктор психологических наук, профессор, академик Российской академии образования (РАО), зав. кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, член Совета по правам человека Александр Асмолов. Он также связывает низкое количество запросов с отсутствием персонализации ряда правозащитных организаций — за ними не стоят широко известные публичные персоны. «Мы знаем случаи, когда в одном графике энтузиасты и активисты собирали все известные им прецеденты отказа в госпитализации или неоказания помощи, таких случаев очень много,— говорит господин Асмолов.— Но каждый из них, к сожалению, остается частным, пока не становится достоянием СМИ».
Президентский совет по правам человека не получал обращений за помощью в связи с гибелью родственников от коронавируса, заявили там “Ъ”.
Наибольшее число обращений с начала эпидемии в марте (более 4,5 тыс. заявлений) получили правозащитники международной группы «Агора», открывшие весной штаб правовой помощи. В нем тогда были объединены усилия «Агоры», «Зоны права» (по вопросам домашнего насилия в условиях пандемии и связанных с ней ограничений) и проекта «Апология протеста» (по вопросам возбуждения административных дел за нарушение режима самоизоляции).
По словам координатора штаба Вадима Мещерякова, на горячие линии обращались не только за помощью юристов, но и за психологической консультацией.
На летний период штаб снижал темпы работы, так как сократилось и количество обращений, но с 5 октября снова работает в «весеннем» режиме. Впрочем, и сюда за полтора месяца обратились лишь около 150 человек, рассказал господин Мещеряков: «Большинство вопросов (27%) касались штрафов за нарушение масочного режима. 25% — порядка взятия ПЦР-тестов и вытекающей из положительного теста обязанности устанавливать приложение "Социальный мониторинг"». На третьем месте обращения в связи с неоказанием медпомощи, преждевременными выписками, отказами «скорых» приезжать на вызов и врачей — выдавать пациентам направления на КТ (всего 16%).
В апреле к оказанию правовой помощи жителям России подключились юристы организации «Правозащита открытки», в производстве которых оказалось одно из наиболее резонансных дел, связанных со смертью медсестры Марии Тышко в Петербурге: Мария заразилась на работе, но ее родственники не смогли получить компенсацию, поскольку незадолго до гибели ее перевели из медсестер в категорию технического персонала. «Это дело мы вели с мая и совсем недавно помогли родственникам погибшей получить страховую выплату (суд назначил компенсацию в размере 1 млн руб., адвокаты требовали 2,7 млн руб.— “Ъ”),— рассказала юрист Анастасия Буракова.— Это не так просто: все инстанции буквально упираются руками и ногами, настаивая, что человек заразился не на работе, процедура доказывания очень сложна». Суммарно с апреля «Правозащита открытки» получила более 200 обращений, большинство из них касалось «обжалования штрафов, назначенных в Москве через приложение "Социальный мониторинг"». «Остальное касалось невыплаты "коронавирусных" надбавок медикам и невыплат по факту заражения на рабочем месте,— уточняет госпожа Буракова.— Обычно такие вопросы удавалось решить во внесудебном порядке через жалобы в прокуратуру и Минздрав». Юрист отмечает сравнительно высокую долю жалоб на отказы в выплатах по причине перевода работников медучреждений в такие категории персонала, которым выплаты не предусмотрены.
«Правозащита Открытки» — проект правовой помощи. В октябре 2019 года, сообщал “Ъ” , прокуратура пыталась доказать связь проекта с общественной организацией «Открытая Россия» Михаила Ходорковского, проекта «Human Rights Open Russia» и иностранной неправительственной организации Open Russia. Юрист Алексей Прянишников тогда подчеркивал, что «у "Правозащиты Открытки" нет никаких связей с зарубежными иностранными юридическими лицами». Юрист Анастасия Буракова, возглавляющая «Открытую Россию», пояснила “Ъ”, что Генпрокуратура до сих пор «не признала связь общественной организации и правозащитного проекта».
Об этой проблеме ранее не раз заявляли члены профсоюза медработников «Действие» (около 4 тыс. врачей и медработников). Председатель профсоюза Андрей Коновал сообщил “Ъ”, что среди умерших от коронавируса есть и «активисты профсоюза»: «В общей сложности нам известно о десятках случаев гибели медработников, заразившихся коронавирусом. Существует инициативная группа врачей, которые ведут учет таких трагических случаев,— в этой статистике более 700 медиков по всей России». Господин Коновал подчеркивает, что проблемой для родственников умерших медиков при получении страховой выплаты становится вопрос доказывания факта заражения на работе.
Напомним, 6 мая президент Владимир Путин установил дополнительные страховые гарантии медработникам и водителям скорой помощи, работающим с пациентами с COVID-19 или подозрением на него. В связи со смертью работника семья может получить 2,7 млн руб., в связи с инвалидностью — от 0,7 млн до 2 млн руб. в зависимости от степени утраты трудоспособности. Компенсацию в размере около 69 тыс. руб. выплачивают медработникам, у которых заболевание протекало с осложнениями и повлекло временную утрату трудоспособности. «Смерть или вред здоровью по закону должны быть увязана с исполнением служебных обязанностей, а этот факт не всегда просто доказать,— отмечает Андрей Коновал.— Мы точно знаем о трех случаях, когда доказать факт заражения на работе у родственников погибшего не получилось. Но сама проблема гораздо шире».
По словам Андрея Коновала родственникам врачей, погибших от коронавируса, приходится доказывать факт заражения на работе
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
По словам Андрея Коновала родственникам врачей, погибших от коронавируса, приходится доказывать факт заражения на работе
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
«Руководители больниц нередко говорят: "Вы заразились не на работе, а если так, значит не соблюдали меры предосторожности",— говорит пресс-секретарь профсоюза «Альянс врачей» (около 2 тыс. членов) Александра Захарова. «Альянс» с марта этого года направил более 1 тыс. обращений в Генпрокуратуру, Роспотребнадзор и Минздрав по жалобам медработников: «Жалуются в основном на нехватку средств защиты, манипуляции с зарплатой и отсутствие регулярного тестирования на COVID-19,— говорит госпожа Захарова.— К сожалению, обращаются и врачи, которые стали пациентами. В этих случаях вопросы касаются низкого качества или недоступности медпомощи, отсутствия лекарств, подделки документов и многого другого».
«Панические настроения зафиксированы у 46% звонивших»
С медицинскими, правовыми и экономическими проблемами граждане охотно обращались и к психологам. Александр Асмолов считает, что на фоне текущего роста заболеваемости «потребность в поддержке» могла только усилиться как у врачей, так и у пациентов. Такой вывод он делает, анализируя результаты работы горячей линии психологической помощи, открытой в рамках проекта правительственного оперштаба «Стопкоронавирус» в апреле этого года. «Тогда мы были завалены вопросами»,— напомнил эксперт.
Впрочем, эта линия помощи просуществовала всего два месяца и закрылась 31 мая. В ее работе в день были задействованы около полутора сотен психологов, которые за время работы горячей линии получили примерно 9 тыс. звонков, в том числе от родственников погибших пациентов и врачей. Об этом “Ъ” рассказал ректор Московского института психоанализа Лев Сурат, который занимался организацией работы линии. «Наибольшее число обращений было связано со страхом заражения и госпитализации, а также с проблемами заболевших или находящихся в группе риска родственников и экономическими проблемами,— говорит господин Сурат.— Панические настроения были зафиксированы у 46% звонивших».
Психолог Александр Асмолов считает, что на фоне роста числа заболевших растет и потребность в психологической поддержке
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Психолог Александр Асмолов считает, что на фоне роста числа заболевших растет и потребность в психологической поддержке
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Еще у 15% респондентов отмечался «всплеск страха за родных». Звонивших в связи со смертью родных сотрудники горячей линии не выделяли в отдельную статистическую категорию. По словам господина Сурата, под конец работы линии у звонивших «вылезла проблема стигматизации — страха общения с переболевшими», и «сейчас эта проблема особо актуальна: снова существует необходимость снизить напряжение у людей». Целью горячей линии «Стопкоронавируса» было как раз «снижение накала беспокойства», но к концу мая «было принято централизованное государственное решение» о закрытии. О возобновлении работы спецлинии психологической помощи речь сейчас не идет, все звонки обрабатывает единый колл-центр федерального проекта «Стопкоронавирус».
Отметим, в связи с осенними пиками заболеваемости в Москве и других регионах начали вновь возобновляться форматы помощи, созданные в начале года.
Так, в середине недели стало известно о возобновлении работы волонтерских штабов ОНФ «Мы вместе», которые готовы в первую очередь оказать помощь пенсионерам и маломобильным гражданам. Добровольцы ОНФ вновь будут работать также в больницах и поликлиниках.
Согласно статистике сайта мэра Москвы, опубликованной 1 октября, на горячую линию «для москвичей старше 65 лет» за время эпидемии поступило «свыше 40 тыс. звонков». «Основными направлениями работы колл-центра являются оформление заявок на получение листков нетрудоспособности, психологическая помощь, прием заявок на оказание социальной помощи, информирование граждан по вопросам противодействия распространению коронавирусной инфекции»,— сообщается на сайте мэра столицы. 23 октября заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития Анастасия Ракова сообщила о 5 тыс. заявок «на доставку продуктов питания», оформленных через эту горячую линию.
“Ъ” не обнаружил опубликованных данных об обращениях родственников умерших от коронавируса в Москве и других регионах на горячие линии Сергея Собянина и портала «Стопкоронавирус».