Раздельное проживание

ДМИТРИЙ БУТРИН, обозреватель

Для любого иностранца, проживающего в городе с населением более миллиона человек, Москва — создание невероятное и даже невозможное. Мегаполис, в котором, даже по данным официальной переписи населения, ежедневно можно насчитать не менее 13,5 млн обитателей, расположен на пятачке диаметром 40 км. И Берлин, и Лондон, и Париж прекрасно знают, что такое "спальные районы", и не удивляются многоэтажным многоквартирным громадам — в конце концов, большая часть жителей Манхэттена проживает именно в таких бетонных и кирпичных коробках, пик популярности которых пришелся на 70-е годы. Но ситуация, когда подавляющее большинство жителей города живет именно в этих сооружениях, непредставима. Конечно, Москва постепенно прирастает коттеджными поселками и таунхаусами, однако число проживающих в типичных для стран "золотого миллиарда" (кто не знает — к нему относится население развитых стран, в число которых входит и Россия) пригородных поселениях минимально и в обозримом будущем из-за дефицита земли значительно не увеличится. А тем временем собственный дом или хотя бы часть дома, который его владелец приобретает в расчете на более или менее предсказуемое социальное окружение, является одним из двигателей естественной сегрегации населения.

"Сегрегация" — слово, которое выглядит неприятно. Всякому бывшему гражданину СССР вспоминаются репортажи о бантустанах ЮАР, где угнетаемое чернокожее население во главе с Нельсоном Манделой бросается на колючую проволоку не в силах терпеть унижений, чинимых белыми расистами. По прошествии 20 лет в ЮАР за колючей проволокой проживают белые расисты, а практика ограждения колючей проволокой садово-дачных кооперативов от пьющих сограждан в СССР аналогичного отторжения не вызывала. Но времена меняются: все большее число населения осознает, что в основе такого явления, как богатый район Челси и граничащие с ним арабские кварталы, лежит прежде всего естественное желание большинства людей жить рядом с себе подобными.

За счет дифференциации цен на московские квартиры проблема сегрегации московских районов по уровню доходов была более или менее решена в середине 90-х, а для центра Москвы — гораздо раньше. "Образовательная" и "культурная" сегрегация Москвы произошла еще в советское время: крупнейшие "инвесторы" в жилье, крупные московские заводы размера ЗИЛа, "Москвича", "Серпа и молота" сразу строили для собственных рабочих кварталы и микрорайоны. Однако если в советское время национальные различия граждан РФ, по крайней мере на официальном уровне, значения не имели, то с ростом московского населения за счет эмигрантов из стран СНГ вопрос о том, появятся ли в Москве национальные районы, стал более чем актуален. Ксенофобия и националистические предрассудки имеют под собой многовековые корни, в Москве же число жителей, явно предпочитающих иметь в обозримых окрестностях не православный храм, а мечеть, растет с каждым годом. Дело даже не в религии: очевидно, что значительной части тех полутора миллионов азербайджанцев, живущих и работающих в Москве, давно уже надоели косые взгляды в спину. Чего бы ни хотели от них московские власти, Москва — их дом, и этот дом рано или поздно будет обустраиваться ими в конкуренции с восемью миллионами русских и сотнями тысяч татар, украинцев, таджиков, китайцев, вьетнамцев и проч. Избегать эксцессов этой конкуренции в Москве будет все труднее и труднее. Столица не приспособлена для естественной сегрегации: стандартный девятиэтажный четырехподъездный дом слишком сложно превратить в русский, украинский или китайский. Но, разумеется, такие попытки будут.

Национальная сегрегация в Москве уже наблюдается: так, например, в Москве уже принято считать, что юго-восток Москвы, район Текстильщиков и Люблино,— кавказский. Конечно, такое суждение пока не выдерживает критики — нигде в Москве, по данным переписи, население, считающее себя русскими, не имеет менее 70% в общем числе граждан. Оно основано на эффекте, исследованном в Париже французскими социологами в 90-х годах: там, где количество населения некоренной национальности превышает 7%, коренное склонно оценивать число чужаков в данном районе в 50% и выше. Однако ни для кого не секрет, что превышению в Москве рождаемости над смертностью, так же как и постоянному росту числа обитателей, столица обязана именно своим новым жителям, значительная часть которых — уроженцы Кавказа и Азии.

То, что рано или поздно в ряде районов Москвы население будет более или менее этнически однородным, но вовсе не русским, многовероятно. Пока невозможно знать, каким будет стиль жизни в таких "национальных" кварталах, но уже сейчас очевидно, что он будет сильно отличаться и от традиций таджикской деревни, и от обычаев коренных обитателей Таганки. Сейчас нельзя сказать, в какой мере национальная сегрегация в Москве будет заметна на фоне сегрегации по уровню доходов. Тем не менее возможность такой сегрегации необходимо учитывать уже сейчас, особенно для приобретающих новые квартиры жителей Москвы, не чуждых ксенофобии. Через 20 лет, возможно, в магазине напротив вашего сейчас новопостроенного дома где-нибудь в Шмитовском проезде "батон за 25 копеек" в ассортименте сменит лепешка из тандыра, а свинина вовсе исчезнет с прилавков. И претензии предъявлять будет некому.