Мощнейшие споры в автомобильном сообществе развернулись после крупной аварии, произошедшей 11 января на Новорижском шоссе недалеко от Москвы. В колонну военных автобусов, стоявших на обочине, на полном ходу въехал самосвал. Погибли четверо солдат (они были внутри автобуса), несколько десятков ранены. Иван Буранов сопоставляет прямую и косвенные причины происшествия и приходит к выводу, что последние напрасно недооцениваются.
Иван Буранов
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Иван Буранов
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
По предварительным данным, водитель грузовика 29-летний Иван Гавриков не справился с управлением (по одной из версий, он отвлекся на смартфон или протирал стекло). Заведено два уголовных дела. Следствие еще идет, но вердикт общество уже вынесло: виновен только Иван Гавриков, других вариантов и быть не может. СМИ даже составили подробный портрет нарушителя — гонял, любил дрифт и не платил штрафы.
Ни в коем случае не оправдывая действия водителя, нельзя отодвигать на второй план и другие причины инцидента, которые сейчас кажутся косвенными, а в итоге могут стать чуть ли не основными.
Первое, что сразу бросается в глаза при просмотре видеохроники,— насколько разные повреждения получили грузовик Гаврикова Scania и военный автобус. Кабина большегруза серьезно повреждена, но ее структура в целом сохранилась (водитель особых повреждений не получил), а вот ПАЗик сложился от удара, как коробка для новогодних посылок. Это нормально? Вопрос этот подвисает в воздухе, на это многие обратили внимание.
Автобус ПАЗ-3205 выпускается с 1989 года, представляет собой, по сути, кузов, установленный на раму и мосты от грузовика — о современности и безопасности такой конструкции можно поспорить.
По этой же причине, кстати, это одно из самых дешевых предложений на рынке небольших автобусов. Мы не знаем, какого года выпуска ПАЗик обслуживал 11 января 147-ю автобазу Генштаба Минобороны. Более того, современные автобусы Павловского автозавода наверняка безопасней старых моделей. Но вопрос с повестки дня все это не снимает.
Еще одна любопытная деталь — все выпускаемые в обращение в РФ автобусы испытываются только на опрокидывание: привычные для легковых машины фронтальные, боковые и другие краш-тесты не проводятся.
Иными словами, никто не знает, что будет с автобусом, если в него сзади въедет самосвал (это касается вообще всех производителей, не только ПАЗ). Никакого обмана и мошенничества здесь нет, так устроены правила.
Немного странным показалось многим поведение самих военных. Что такого могло произойти, что нужно срочно останавливаться прямо посреди оживленной трассы, подвергая риску всю колонну и пассажиров? Повторюсь, это ни в коем случае не оправдывает Ивана Гаврикова, но трудно не согласиться, что автобус в правой полосе на магистрали со скоростным режимом 110 км/ч — весьма неожиданное препятствие. Традиционный для Москвы и области туман из реагентов, кстати, серьезно ухудшает видимость: это очень типичная история именно для столичного региона — как только отъезжаешь на расстояние 100–150 км от Москвы, стекла становятся уже не такими грязными, об этом знают все водители. Версия про туман, из-за которого Иван Гавриков слишком поздно заметил автобус, активно обсуждается в сети, но проверить ее уже невозможно. Водитель, строго по ПДД, в подобных условиях (когда ничего не видно) должен был остановиться или снизить скорость.
СМИ по ссылкой на Минобороны пишут, что остановка была «техническая» и «из-за поломки», но что под этим имеется ввиду — непонятно.
Автобусы перед поездкой должны проходить ежедневный предрейсовый техосмотр на автобазе — кто его проводил, насколько тщательно?
Тоже вопрос без ответа. Петр Шкуматов из «Синих ведерок» говорит про «непрофессиональные действия военных, которые не вывели людей из сломавшегося автобуса и не отвели их в безопасное место». Господину Шкуматову резонно возражают комментаторы — выводить куда? Слева магистраль, справа — шумозащитный экран. Еще в 2019 году с подачи московских властей развернулась активная дискуссия о необходимости жесткого запрета останавливаться на трассах (при мелких ДТП или поломках), ведь риск, что кто-нибудь влетит в стоящую машину, крайне высок. Правительство даже поручило МВД проанализировать статистику и сделать выводы на этот счет, но работа эта идет неспешно.
Инцидент на Новорижском шоссе напомнил мне ситуацию с аварией, которую в прошлом году устроил Михаил Ефремов и за которую получил восемь лет колонии. Тогда общество тоже сконцентрировалось на осуждении пьянства за рулем, фактически закрыв глаза на другие проблемы — отсутствие отбойника на Садовом кольце, откровенно слабую с точки зрения пассивной безопасности конструкцию фургона погибшего Сергея Захарова и т. д. Нельзя сказать, что с момента вынесения приговора господину Ефремову кто-то попытался эти проблемы решить.