Новым фактором международной жизни в эпоху COVID-19 стала вакцинная дипломатия, в каждой стране имеющая свои национальные особенности, но при этом выявляющая один универсальный для мирового сообщества сюжет.
Профессор Сколковского института науки и технологий Дмитрий Кулиш
Фото: Facebook.com / dmitry.kulish
Профессор Сколковского института науки и технологий Дмитрий Кулиш
Фото: Facebook.com / dmitry.kulish
В общих чертах этот сюжет выглядит так.
Небольшая, но гордая страна озабочена всплеском коронавирусной инфекции. Большая страна, которая находится по соседству, в это время производит свою вакцину.
Узнав об этом, граждане небольшой страны незамедлительно обращаются в свое правительство с просьбой провести переговоры с правительством большой страны и получить вакцину. На это их правительство вначале отвечает, что эта вакцина еще не прошла третью фазу клинических испытаний и не получила одобрение ВОЗ, а потому вакцинироваться ею никак нельзя. Власти призывают граждан не беспокоиться, внушая им, что на помощь всегда могут прийти проверенные американские вакцины или замечательные и почти бесплатные китайские.
Но граждане небольшой страны настойчиво просят свое правительство: ввезите ту самую заветную вакцину из соседней большой страны.
Они дают понять, что третья фаза испытаний и отсутствие одобрения со стороны ВОЗ их нисколько не смущает.
Поскольку болеть и самоизолироваться не хочется уже сейчас. А другая вакцина — американская или китайская — еще не подоспела.
Описанная ситуация не умозрительная конструкция, а реальная драма, которая происходит сегодня в разных частях мира, в разнообразных парах больших и небольших стран.
К примеру, в отношениях Индии и крошечной Мальдивской Республики, граждане которой совершенно не заметны посетителям ее великолепных пляжей и пятизвездных отелей.
Традиционно Мальдивы, как и многие другие малые страны субконтинента, находились в орбите индийской политики на Индостане, однако несколько лет назад политологи вдруг заговорили о том, что Китай отбил Мальдивы у Индии. Это произошло после того, как Пекин предоставил Мальдивской Республике огромные кредиты, а местные власти в ответ согласились построить на островах имеющую стратегическое значение в регионе военную базу.
Казалось, Индия теряет Мальдивы или вот-вот потеряет. Но пришла пандемия и спутала Китаю все карты. На прошлой неделе правительство Мальдив сообщило, что с благодарностью принимает в подарок от Индии ее национальные вакцины, совершенно не обращая внимания на незавершенную третью фазу клинических испытаний и отсутствие сертификации ВОЗ.
Схожая ситуация произошла с другой малой страной субконтинента — Непалом, с которым китайцы недавно перемеряли Эверест и тоже тесно дружили. И в случае с Непалом индийская вакцинная дипломатия доказала свою эффективность.
При этом Индия демонстративно не предложила вакцины своему заклятому соседу Пакистану, зато туда сразу же уверенно зашли как китайские вакцины, так и российский «Спутник V».
Пример Индостана показывает: вакцины стремительно становятся новым инструментом глобальной дипломатии.
До пандемии коронавируса инструментами дипломатии были выгодные кредиты, таможенные послабления, научные и культурные обмены.
И вот к этим инструментам добавились вакцины, причем Россия неожиданно вырвалась вперед, поскольку выяснилось, что «Спутник V» выглядит лучше на фоне других и его не только клинический, но и дипломатический эффект может оказаться гораздо сильнее, чем кто-либо мог предвидеть.
Чем же отличается созданная пандемией вакцинная дипломатия от, например, таможенной или образовательной?
Во-первых, она несопоставимо сильнее влияет на умы.
Большая страна, которая предоставляет малой стране вакцину, становится гораздо более важным партнером, чем другие страны, казавшиеся столь значительными до пандемии.
Это и есть та самая мягкая сила во всем ее величии.
Во-вторых, вакцинная дипломатия задевает могущественную касту современного «золотого миллиарда»: от врачей, которые привыкли хорошо зарабатывать на клинических исследованиях, до фармпроизводителей, которые привыкли дорого продавать свою продукцию.
А тут вдруг надо бесплатно отдать продукт, если он не прошел клинические исследования. Тысячи людей теряют привычный заработок. Кто же на это пойдет?
Между тем даже могущественные Facebook и Google не так всесильны, как олигархия бюрократов и бизнесменов от медицины и фармацевтики.
Давайте представим, что условному политику из условной большой страны надо вытеснять своего геополитического конкурента из условной небольшой страны. Для этого, как мы выяснили, весьма полезно было бы предоставить небольшой стране не только кредиты и квоты, но и бесплатную вакцину.
Именно отсюда и вырастают национальные особенности вакцинной дипломатии, в которой появился шанс у России.
Если взять геополитического конкурента российского «Спутник V» американские Pfizer и Moderna, то они разработаны не для того, чтобы их кому-то раздавать бесплатно.
Pfizer и Moderna — это жесткие бизнесы, обвешанные огромным количеством акционеров, кредитов и обязательств. Поэтому не удастся Америке стать хоть сколько-нибудь видным игроком в вакцинной дипломатии.
Теперь возьмем Китай.
Казалось бы, достаточно легкого мановения руки пекинского руководства, чтобы услужливые китайские фармацевты начали заваливать мир бесплатными вакцинами.
Однако когда в июле прошлого года китайцы первыми в мире зарегистрировали вакцину по результатам маленького испытания на сотне пациентов, они были неприятно удивлены.
Выяснилось, что многие страны не готовы брать у них даже бесплатную вакцину, чтобы не стать «вакцинными друзьями» Китая, снискавшего в пандемию сомнительную репутацию. После Уханя и с учетом неоднозначной репутации китайского бизнеса в мире многие Пекину попросту не верят.
Поначалу победами китайской вакцинной дипломатии показались Нигерия, Египет, Кения, ЮАР и Таиланд.
Однако затем дело застопорилось. Аргентина, Бразилия, Турция и Россия нехотя разрешили третью фазу клинических исследований китайских вакцин, но на крупные закупки не пошли.
И вот тут-то пришло время России.
Нельзя не отдать должное фармразработчикам из институтов Гамалеи, «Вектор» и Чумакова, которые немедленно приступили к разработке своих вакцин. В начале лета прошлого года российское правительство осознало, что китайцы вот-вот зарегистрируют свою вакцину на беспрецедентно малых клинических данных и спросило у Минздрава РФ, а можно ли и нам поступить также. Поначалу ответ Минздрава был отрицательный: для регистрации необходима только третья фаза испытаний и никак иначе. После этого правительство спросило у ученых, а почему же китайцы свою вакцину регистрируют, в то время как Минздрав против. Ученые ответили, что у Минздрава, должно быть, есть какие-то ведомственные мотивации сохранения существующей системы клинических исследований.
И вот тут-то российское правительство приняло непростое решение: не откладывать дело в долгий ящик и зарегистрировать российские вакцины по той же схеме, что и китайские.
Логика этого решения состояла в том, что большое количество стран скорее согласятся на российскую вакцину, чем на китайскую.
Как только 11 августа правительство зарегистрировало «Спутник» на весьма малом объеме данных, по нему пришелся основной удар западной пропаганды.
Почему? Западные правительства осознали, что если «Спутник» окажется эффективным, то в доминировании западного здравоохранения будет пробита большая брешь.
Поэтому и началась зашкаливающая кампания против «Спутника». Никто не обсуждал достоинства и недостатки аденовирусной платформы Института Гамалеи, голоса экспертов и СМИ на Западе слились в один хор: «Запретить и не пущать!»
Между тем по состоянию на сегодняшний день «Спутник V» уже зарегистрирован не только в Аргентине, но и в первой стране ЕС — Венгрии. Производят его во многих странах. По оценкам Исследовательского центра Института Дюка, заказы на «Спутник V» занимают третье место вне стран «Золотого миллиарда» и стремительно набирают обороты.
Таким образом, через год-два Россия неожиданно окажется ключевой вакцинной державой с большим количеством партнерств. За вакцинами пойдут лекарства и цифровая медицина.
Все это стало возможным по той причине, что российские ученые, врачи и правительство сели за один стол и наконец-то нашли общий язык, договорились. Надо полагать, теперь это будет происходить все чаще благодаря национальным особенностям нарождающейся вакцинной дипломатии.