27 января президент России Владимир Путин выступил с речью на Всемирном экономическом форме в Давосе — виртуально, конечно. В этой речи много было о социальном расслоении в мире и о том, как цифровые гиганты пытаются перехватить у государств бразды правления планетой. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников оценивает эту озабоченность как прикладную: что-то у себя в России Владимир Путин планирует с этим делать.
Выступление Владимира Путина на Давосе-2021. Главное
Тема коронавируса неумолимо давила на участников форума
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Тема коронавируса неумолимо давила на участников форума
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Президент России должен был выступить на форуме в полдень. К этому времени сессия была уже в разгаре. В соседнем Zoom на форуме дебатировали дамы — насчет себя самих, конечно.
Модель из Южной Африки Тэндо Хопа, родившаяся альбиносом будто специально для того, чтобы оказаться на обложке американского Vogue, и ставшая в результате главной в мире защитницей страдающих этим заболеванием, рассказывала, как нелегка нынче жизнь альбиносов, особенно в Африке, где на них буквально охотятся почти все кому не лень, так как добыть альбиноса считается особенной удачей.
Ведущая, кинопродюсер Кара Мертес, активно ей сочувствовал.
Причем модель крайне одобрительно отзывалась о движении BLM (Black Lives Matter.— “Ъ”), хотя вроде она не имеет к нему никакого отношения и по идее должна быть на другой стороне баррикад, если они существуют (а они существуют).
А вот лидеры стран, выступавшие накануне, не заинтересовали. Ангела Меркель рассуждала о необходимости равноправия мужчин и женщин (зачем тогда столько лет была канцлером?), находила в коронакризисе плюсы (для цифровых компаний) и минусы (для всех остальных), к тому же, как ни странно, утверждала, что самое главное сейчас — не только экология, но и «цена за углерод» (видимо, реверанс в сторону «Северного потока-2»).
Утром высказался президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин, обнадеженный вакцинами, вокруг которых сплотились страны, но и озабоченный этой сплоченностью, так как именно в ней таится их новая разобщенность…
Но в целом — скучно было, девочки.
Модератором, предварившим выступление российского президента, был Клаус Шваб, основатель форума и его президент с 1971 года (когда и женился заодно), человек, хорошо и даже слишком хорошо знакомый Владимиру Путину.
Впрочем, в последний раз Владимир Путин выступал в Давосе в 2009 году. А сейчас, видимо, не та ситуация, чтобы пренебрегать такой площадкой.
— Россия — важная мировая держава с многолетней традицией участия во Всемирном экономическом форуме,— сообщил Клаус Шваб, словно оправдывая участие Владимира Путина в этом форуме.— Возможность услышать ваш голос, голос президента Российской Федерации, очень важна, особенно в то время, когда существует много разночтений, различных подходов. Нужен конструктивный, честный диалог для решения наших общих проблем, для выхода из эпохи поляризации и изоляции.
Клаус Шваб не мог подвести своего старого товарища и давал понять, что Владимир Путин очень нужен миру:
— Вчера вы по телефону говорили с президентом Байденом и договорились продлить Договор о стратегических наступательных вооружениях, и это очень позитивный исторический признак.
Владимир Путин слушал его, сидя в своем ситуационном центре в Кремле (ой, нельзя же говорить «в своем»: это нынче надо доказывать) в такой максимально расслабленной позе, едва ли не полулежа, что хотелось подсказать ему, что сейчас так сидеть как раз не стоит: и так впечатление, что все там давно и, может, даже безнадежно расслабились.
— Господин президент, мир ждет вашего выступления! — Клаус Шваб закончил вступительное слово, впрочем, таким апофеозом, что Владимиру Путину можно было уже, кажется, и не выступать.
— Уважаемый господин Шваб! Дорогой Клаус! — едва начав, добавил сердечности Владимир Путин.— Я много раз бывал в Давосе, на мероприятиях, которые организует господин Шваб, еще в 1990-е годы. Только что Клаус вспомнил, что мы познакомились в 1992 году. Во время работы в Петербурге, действительно, я неоднократно посещал этот представительный форум.
Озабоченность российского президента вызывает, как стало понятно, нарастающее социальное расслоение. Об этом он намерен был поговорить:
— Это, в свою очередь, сегодня вызывает резкую поляризацию общественных взглядов, провоцирует рост популизма, правого и левого радикализма, других крайностей, обострение и ожесточение внутриполитических процессов, в том числе в ведущих странах. Клаус сейчас упомянул о моем вчерашнем разговоре с президентом Соединенных Штатов и о продлении Договора об ограничении стратегических наступательных вооружений… Тем не менее противоречия закручиваются, что называется, по спирали. Как известно неспособность и неготовность разрешать подобные проблемы по существу в ХХ веке обернулись катастрофой Второй мировой войны.
Кажется, договоренность с президентом США, вдруг достигнутая накануне вечером, застала врасплох самого президента России, иначе не показалось бы, что последняя пара предложений — из раннего проекта речи, то есть без учета этих договоренностей. Ведь решили же накануне вечером насчет продления ДСНВ (Договора о сокращении наступательных вооружений.— “Ъ”), то есть катастрофы не будет.
— Проблемы расслоения в развитых странах оказались еще более глубокими,— продолжал российский президент.— Так, по оценкам Всемирного банка, если с уровнем дохода менее $5,5 в сутки в Соединенных Штатах Америки, например, в 2000 году проживало 3,6 млн человек, то в 2016-м уже 5,6 млн человек! В течение этого же периода глобализация привела к значительному увеличению прибыли крупных транснациональных, прежде всего американских и европейских, компаний.
Не очень понятно, что больше беспокоило российского президента: что бедные в США беднеют или что богатые богатеют.
— А что произошло в жизни остальных людей? За последние 30 лет в ряде развитых стран доходы более половины граждан в реальном выражении стагнировали, не росли. А вот стоимость услуг образования, здравоохранения увеличилась. И знаете, в какую величину? Втрое!
Владимир Путин обнаруживал знание кулуарных, почти масонских подробностей функционирования мировой закулисы прошлого:
— Такие перекосы в глобальном социально-экономическом развитии стали прямым результатом политики, проводившейся в 80-е годы прошлого века, и проводившейся зачастую вульгарно и догматически. В основе этой политики лежал так называемый Вашингтонский консенсус. С его неписаными правилами, когда приоритет отдается росту экономики на базе частного долга в условиях дерегулирования и низких налогов на богатых и корпорации.
А где-то если уже не процветала, то еще доцветала уверенность в завтрашнем дне.
Но Владимир Путин и сам сейчас понимал, что все тогда решалось не там, где она доцветала.
Время от времени президент России начинал разговаривать с участниками форума на их языке:
— Так называемое количественное смягчение, которое только повышает, раздувает пузырь стоимости финансовых активов, ведет к дальнейшему расслоению в обществе. А нарастающий разрыв между реальной и виртуальной экономикой представляет реальную угрозу и чреват серьезными, непредсказуемыми потрясениями.
Владимир Путин раскритиковал поведение цифровых гигантов:
— Выделю еще один принципиальный момент. Все более значимую роль в жизни общества стали играть современные технологические и прежде всего цифровые гиганты. Сейчас об этом много говорят, особенно применительно к событиям, которые в Штатах происходили в предвыборной кампании (и применительно к субботним протестам тоже, конечно.— А. К.). И это уже не просто какие-то экономические гиганты, по отдельным направлениям они де-факто конкурируют с государствами (он это признал с неожиданной легкостью.— А. К.). Их аудитория исчисляется миллиардами пользователей, которые проводят в рамках этих экосистем значительную часть своей жизни.
И тут Владимир Путин сказал о принципиальной, видимо, для себя вещи, которую еще недавно, скорее всего, недооценивал:
— У общества возникает вопрос: насколько такой монополизм соответствует именно общественным интересам? Где грань между успешным глобальным бизнесом, востребованными услугами и сервисами, консолидацией больших данных и попытками грубо, по своему усмотрению управлять обществом, подменять легитимные демократические институты, по сути, узурпировать или ограничивать естественное право человека самому решать, как жить, что выбирать, какую позицию свободно высказывать? Мы все это видели только что в Штатах (и опять: не только.— А. К.), и все понимают, о чем я сейчас говорю! Уверен, что подавляющее большинство людей разделяет такую позицию, в том числе и те, кто сегодня с нами участвует в мероприятии.
Похоже, что по крайней мере одно государство готово объявить войну цифровым гигантам, хотя еще совсем недавно Владимир Путин утверждал, что в ответ надо просто создавать своих гигантов.
Оказывается, видимо, что это не так уж просто. Кажется, решено, что проще ограничивать деятельность чужих.
Кратко остановившись на своих достижениях в прекращении кризиса в Нагорном Карабахе, Владимир Путин призвал помочь африканским странам в снабжении вакцинами и тестами.
Осветленная модель, если бы слышала его, выглядела бы сейчас еще и просветленной.
Но лучше бы он сказал, сколько своих вакцин Россия пожертвует Африке в наступившем году.