эстрада балет
В ГЦКЗ "Россия" прошел сольный концерт Анастасии Волочковой. На нем ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА убедилась, что балерина успешно преодолела пик своей формы.
"Лексусов" и "Мерседесов" у "России" не было и в помине. Зато шестой, служебный подъезд штурмовали несколько десятков демократично одетых женщин почтенного возраста, жаждущих пройти без билетов. "Не толкайтесь, всех пустим!" — урезонивал возбужденных дам молодой человек в белой рубашке. Ему не верили, продолжали выдавливать стеклянную дверь. После нескольких тщетных попыток ввинтиться в распаленную толпу корреспондент Ъ в безлюдном помещении касс приобрела за 800 рублей билет в бельэтаж. Туда, однако, попасть не удалось: билетерши вежливо спроваживали всех "галерочников" в партер, чтобы как-нибудь его наполнить. Неискушенные зрители, не привыкшие сидеть, где им заблагорассудится, долго и растерянно бродили по залу, поэтому концерт начался с опозданием.
Не считая атмосферы вечера и состава публики, программа Анастасии Волочковой была почти точной копией той, что я видела в этом зале три года назад. Впрочем, убавилось озорства: исчез номер с белой шляпой, которую балерина с лукавством вешала на прижатую к голове ногу. Добавилось автобиографичности: скажем, миниатюра с названием "Золотая клетка" (перед ее началом магнитофонный голос балерины произнес гамлетовскую реплику о том, что на человеке нельзя играть, как на флейте) давала богатую пищу для размышлений о петербургской квартире артистки, о ее богатом судебном опыте и даже о том, что не в деньгах счастье.
Выступления Анастасии Волочковой прослаивали артисты из Театра классического балета Натальи Касаткиной и Владимира Василева. Репертуар их был подобран тщательно: никаких па-де-де, никакой "чистой классики", никаких балерин: характерные танцы из "Лебединого", "Танец рыцарей" из "Ромео и Джульетты", "Поганый пляс" из "Жар-птицы". Впрочем, одна промашка все-таки вышла: на сцену неосмотрительно выпустили артиста Николая Чевычелова. У него оказалась прекрасная стопа, стремительное вращение, жизнерадостно-легкий прыжок и вызывающе-роскошный, природный (а не растянутый) шаг, что составляло неприятный контраст с соответствующими данными героини вечера.
Танец же госпожи Волочковой, длительное время лишенной производственной практики, заметно потяжелел (хотя и раньше балерину было трудно упрекнуть в изяществе) и стал несколько неуверенным. По-человечески трогали моменты, когда балерина с тревогой в глазах готовилась к ответственному исполнению двух пируэтов и облегченно переводила дух, приходя на обе ноги в воображаемую четвертую или приблизительную пятую позицию после исполнения этого трюка. В прыжки она бросалась как в пропасть, иногда на па-де-ша ей даже удавалось вытянуть обе ноги, как полагается. С па-де-бурре выходило неважно — ну не может госпожа Волочкова долго, мелко и кропотливо перебирать ногами, стоя на пуантах. Поэтому перебирала она ими размашисто, недолго и невыворотно. Путалась балерина и с ракурсами в адажио. То есть к уху нога ее вскидывалась рефлекторно (правда, для этого погрузневшей балерине приходилось сильнее обычного искривлять корпус), но вот с направлениями вперед или назад получалось хуже — как ни крути, все выходило вбок.
Па-де-де, подтверждающее балеринский статус, в концерте было всего одно — из "Эсмеральды". Там по старинному сюжету цыганка страдает, танцуя на помолвке своего любимого Феба. Но Анастасия Волочкова ликовала, это был миг ее торжества. Во-первых, петербуржец Евгений Иванченко, ее главный и любимый партнер, постоянно вздергивал балерину в верхних поддержках. Госпожа Волочкова каждый раз бросала в зал победительный взгляд, и публика отвечала аплодисментами, потому что вес неизменно оказывался взят. Во-вторых, в этом па-де-де можно бить ногой по бубну — и госпожа Волочкова била вполне удачно, споткнувшись один только раз. В-третьих, там имеется фуэте, и госпожа Волочкова так разгорячилась, что взялась крутить двойные. Правда, после двух столь рискованных телодвижений ее мотнуло, и балерина перешла на привычно невыворотные (в просторечии — косолапые) одинарные.
В любовно-эстрадных номерах балерину сопровождал тоже постоянный партнер — премьер Большого театра Марк Перетокин. Надо сказать, актерское мастерство балерины возросло: теперь она, имитируя поцелуй, не строит глазки залу через плечо господина Перетокина, а честно прижимается губами к его лицу. Что же касается мимики, балерина мудро сократила количество выражений лица с трех до двух: ликующая улыбка и трагически раскрытый рот. Таким образом риск употребить не подходящую случаю гримасу свелся к минимуму. Из новинок следует отметить милую привычку петь на сцене: в трехчастном номере "Я ни о чем не жалею" балерина вслед за Эдит Пиаф увлеченно артикулировала французские слова (правда, судя по лицу, смысла их не понимала).
Три года назад корреспондент Ъ позволила себе дать госпоже Волочковой ряд полезных советов, которыми балерина отчасти воспользовалась. Стопу к голове она больше не прикладывает и, изображая любовь, не кокетничает одновременно с партнером и публикой. Теперь нужно поработать над залом. Стоит научить поклонников нести цветы на сцену не сразу после адажио, а в конце па-де-де: это выглядит культурнее. И клаку надо рассаживать по всему залу, а не кучно, тогда ее профессиональные аплодисменты больше похожи на зрительский успех. Кроме того, необходимо что-то делать с явкой на концерты. Полупустой зал роняет статус нашей первой поп-балерины.