«ЛДПР — девственница на политическом поле»

“Ъ” продолжает цикл интервью с лидерами парламентских партий в преддверии старта кампании по выборам в Госдуму. Либерально-демократическая партия России (ЛДПР) на выборах 2016 года в голосовании по партспискам уступила КПРФ всего 0,2%, а на выборах-2021 рассчитывает на прочное второе место. Ее председатель Владимир Жириновский рассказал “Ъ”, почему он по-прежнему верит в либерализм, к чему приведет дело Сергея Фургала и что еще нужно сделать для борьбы с коронавирусом.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Предложит ли ЛДПР на осенних выборах что-то новое с точки зрения идеологии?

— Сейчас нельзя ничего нового никому предлагать, уже все сказано. Наши твердые принципы — это смешанная экономика, демократия, сменяемость власти, свобода прессы, независимость судов.

Этим мы всегда оправдываем название партии, поскольку либерализм сегодня — единственное политическое учение, в рамках которого действуют все структуры демократических институтов по всему миру.

А у нас либералов охаивают. Но это уже наша беда: царь плохой, коммунисты плохие, патриоты плохие, теперь и либералы плохие, и консерваторы. У ЛДПР смешанная программа партии и концептуальные взгляды. Мы считаем себя и либералами, и консерваторами, и патриотами. Так было с самого начала, мы не метались. Вот сейчас некоторые придумали новый социализм. Это идиотизм, ничего нового не бывает. Поэтому у нас твердая позиция. Естественно, сейчас есть что-то новое для внутренней и внешней политики, мы это учитываем. Но стратегически у нас все остается, как и было. Взять, к примеру, русский вопрос. Наша фракция во время недавнего отчета правительства в Думе жестко подняла вопрос: мы газ дали всем бывшим советским республикам еще в 60-е годы прошлого века. А русским обещаем стопроцентную газификацию к 2040 году, а то и позже. Почему на последнем месте должны быть русские?

— Вы не раз заявляли, что ваша задача — стать второй партией по итогам думских выборов. Теперь эту цель декларирует еще и обновленная «Справедливая Россия». Вы за какое место будете бороться на осенних выборах?

— Можно только посмеяться. У них совесть есть какая-то? На каком основании они вдруг обгонят ЛДПР и КПРФ? Они состоят из перебежчиков и предателей из КПРФ, «Яблока» и ЛДПР. Они не проходили в парламент ни в 2007 году, ни в последующие годы. В 2007 году проходной барьер был 7%, они получили 4%. У нас забрали 3% и им добавили, и они сели на наши места. Они и в 2016 году не проходили — их за волосы вытянули, потому что это прокремлевская партия. Это был филиал «Единой России». Какие основания у людей голосовать за «Справедливую Россию»? У них два губернатора — (Александр.— “Ъ”) Бурков в Омской области и (Олег.— “Ъ”) Николаев в Чувашии, так они пошли на выборы самовыдвиженцами. Постеснялись сказать, что идут от «Справедливой России». С позором в свое время выгнали губернатора Забайкальского края от «Справедливой России». Стоит ли Миронову (лидер эсеров Сергей Миронов.— “Ъ”) говорить о втором месте? Он, может быть, завлекает таким образом к себе артистов, спортсменов, писателей. Если честно провести выборы, они вообще в Думу не проходят. Коммунисты с трудом преодолеют 5%. А ЛДПР имеет все шансы на победу.

«Справедливая Россия» и КПРФ говорят, что они за бедных, а у самих во фракциях — сплошные миллионеры и миллиардеры. Конечно, люди не хотят за них голосовать. А «Единая Россия» 20 лет у власти. Даже если бы все было хорошо, наступает усталость от любой партии, которая стоит наверху, от любых лидеров. При Саддаме Хусейне было лучше в Ираке, но люди устали и распрощались с ним. В Сирии семья Асадов 50 лет у власти — сколько можно? Поэтому восстали. То же самое с Каддафи в Ливии. Мы за полную сменяемость власти. Иначе это кончается кровью или революциями, как на Украине.

— Почему ЛДПР не поддержала запрос «Справедливой России» в Конституционный суд по поводу индексации пенсий работающим пенсионерам? Да, у вас есть законопроект на эту тему, но, может быть, надо из всех орудий бить?

— Не надо из всех орудий бить, это бесполезно. Ни разу Конституционный суд не ответил положительно ни на один запрос. Я предложил: давайте встретимся, обсудим и решим, как нам лучше делать. Миронов не хочет встречаться. Так мы что, у него на побегушках будем? Нам говорят: дайте ваши подписи! Приходите, будем разговаривать. Это же большое дело — обратиться в Конституционный суд. Мы не собираемся по их звоночку что-то делать. А они, зная, что мы им подписи не дадим, поскольку они себя ведут отвратительно, используют это конъюнктурно: вот, мол, ЛДПР не дала подписи, и они не смогли направить запрос. Никаких решений Конституционный суд не принимает. Но на встречах с президентом мы ставим этот вопрос много лет. Это наша тема: пенсионеры, индексация пенсий. Наш депутат Ярослав Нилов пять лет руководит комитетом по труду и социальной политике. И эту тему они у нас украли.

— Фракции часто обвиняют друг друга в воровстве тем и законопроектов…

— Постоянно «Справедливая Россия» ворует наши проекты, внаглую у нас берут. И людей берут. По всей стране мы выметаем мусор из нашей партии, а они все это проглатывают. Мы рады, потому что, если их удовлетворяет мусор, выметенный из ЛДПР, представьте себе, какова слабость этой партии. КПРФ реже берет наших людей, «Единая Россия» где-то берет. А мы никого ни у кого не переманиваем. Нам перебежчики не нужны. Потому что хорошо можно узнать людей только в тюрьме или на войне. А в мирной жизни все улыбаются, редко встречаются, и определить внутреннее содержание человека очень трудно.

— Ожидаете ли вы фальсификаций на выборах? Способна ли «Единая Россия» добиться большинства?

— «Единая Россия» на честных выборах проиграет всегда. Она может получить 100–150 мандатов, но конституционное большинство — никогда. Выборы постоянно искажались. Посмотрите на губернаторов. Там, где губернатор от ЛДПР, чистота и порядок, все показатели улучшаются. А от «Единой России» уже 16 бывших губернаторов в тюрьме сидят, а если всех проверить, то сядет половина!..

«Единая Россия» может с треском проиграть любые выборы. А мы уверены, что можем побеждать, и мы побеждали уже. Вспомните декабрь 1993 года: победили без единой копейки денег. Левые себя дискредитировали, а прозападные демократы практически выступили за гражданскую войну. Все были в КПСС. А ЛДПР — чистая партия. У нас нет тех, кто был в КПСС, нет перебежчиков. И когда проверяются партийные списки, наши оказываются самыми чистыми: никакой связи с мафией, с криминалом, с Западом. Мы стараемся, чтобы не было никого с судимостью, немедленно убираем, чтобы не было никого с фальшивыми дипломами, должников. Стараемся, чтобы пришли честные люди. Мы — партия регионов, мы реально дали дорогу молодежи. Вы видите, кто конгрессмены и сенаторы в США — люди за 70 лет. А нашему Василию Власову только исполнилось 25 лет, он самый молодой депутат не только в Думе, но и в Европе, и в мире. Мы самая молодая фракция, средний возраст — 37 лет.

Посмотрите, по всей стране разъезжают наши автобусы. Другие партии это делают? Нет. Почему? Не умеют, не могут и не хотят. С чем приедет «Единая Россия» к гражданам? Им скажут: почему вы ничего не сделали, вы уже 20 лет правительственная партия? С чем коммунисты приедут или «Справедливая Россия»? Их заплюют, закидают камнями! Скажут: какой новый социализм, вы нам обещали коммунизм еще 40 лет назад! Им всем не с чем идти, их всех избиратель презирает как обманщиков и мошенников. А ЛДПР чиста. Если проводить бытовые параллели, то ЛДПР — девственница на политическом поле. Мы ни в какие браки, то есть политические союзы, не вступали. А эти все мечутся. Зюганов (лидер КПРФ Геннадий Зюганов.— “Ъ”) объявляет какой-то народно-патриотический фронт, Миронов собирает союз. Они дурачат наших граждан, обещая им несбыточное. А наши обещания постепенно реализуются.

— Какие, например?

— Например, в социальной политике: повышение пенсий, пособий. Только мы ставили вопрос о женщинах. И вот уже, пожалуйста, беременная женщина будет получать какую-то помощь. Осталась последняя стадия — платить деньги за отказ от аборта. Это же хороший вариант: защитить женщину, ее здоровье и получить привесок к демографии. Женщина не хочет ребенка — имеет право. А государство говорит: ты роди, и мы заберем у тебя ребенка, а тебе дадим первый материнский капитал. Пока эта идея никак не проходит, но пройдет обязательно. Но от имени «Единой России». Уверен, что она внесет такой законопроект до конца этого года. И большинство проектов законов, которые они вносят,— это все ЛДПР. Мы давно предлагали базу данных по рабочим местам по стране — наконец появился проект «Работа в России». И еще вносится руководителями двух палат законопроект о платформе с информацией обо всех рабочих местах на территории России. Мы защищаем женщин, пенсионеров, ветеранов, армию, сельское хозяйство, молодежь.

Люди это понимают, в интернете мем появился: «Справедливая Россия» — левая нога, «Единая Россия» — правая нога, бежать они могут, а думает за них Жириновский. Это люди придумали, не я!

Но так оно и есть. Им всем я хочу сказать: «Как, друзья, вы ни садитесь, все в музыканты не годитесь». В будущем играть будет только оркестр ЛДПР.

— Есть ли у ЛДПР договоренности по одномандатным округам с «Единой Россией» и другими партиями, как в 2016 году? Сколько округов может выиграть ЛДПР?

— У нас нет никаких договоренностей по округам. Если будет, то это должна быть договоренность между всеми четырьмя парламентскими партиями. Если будет такая договоренность, то, конечно, это лучше. Зачем всем тратить лишние силы, когда можно по каким-то округам договориться, и там выборы пройдут более спокойно? В любом случае речь может идти о пяти, шести, семи округах, а мы будем биться за 225, потому что в каждом округе у любого кандидата от ЛДПР есть шанс победить. Времена изменились, и сколько бы денег ни бросали на выборы другие партии, особенно партия власти, народ сегодня по-другому смотрит, поэтому шанс на победу есть в любом округе.

— Одним из самых громких политических событий 2020 года стал арест члена ЛДПР, главы Хабаровского края Сергея Фургала. Какова сейчас позиция партии на этот счет? Готова ли ЛДПР поддержать господина Фургала, если он не будет признан виновным и решит вернуться в политику?

— Мы его всегда поддерживаем и будем поддерживать. Пишем ему теплые письма, поддерживаем его семью, помогаем сыну — он учится в Москве, стал штатным помощником депутата, получает зарплату, работает с молодежной организацией (речь идет о младшем сыне Кирилле.— “Ъ”). Но трудно поверить, чтобы Сергея Ивановича Фургала признали невиновным и выпустили. Обязательно найдут какую-то статью, осудят. Если приговор будет вынесен, мы будем добиваться помилования, обращаться к президенту от имени всей фракции. У нас не бывает такого, чтобы человека арестовали, продержали год в тюрьме, а потом сказали: «Ой, извините, мы тут немножко ошиблись».

Посмотрите, как Хабаровский край воспринял факт ареста Сергея Ивановича Фургала. Где-нибудь еще в мире десятки тысяч людей в течение нескольких месяцев выходили в поддержку своего губернатора? Потому что это ЛДПР его воспитала. Он был обычный предприниматель, никому не известный, некрупный. А внутри ЛДПР он вырос и стал применять тактику ЛДПР, мою тактику, и край его за два года полюбил. Вот в Пензе ни один не вышел за Белозерцева (Иван Белозерцев, экс-глава Пензенской области, арестованный по обвинению в получении взяток.— “Ъ”), хотя он, может быть, и квартиру дал кому-то, и подлечил кого-то, и на работу устроил. А за Фургала до сих пор выходят. Поэтому будем его всячески поддерживать и добьемся его освобождения.

— А почему ЛДПР согласилась на замену губернатора, а не устроила какой-то политический демарш?

— Какой демарш? Где такое было? Назовите исторический факт, чтобы депутаты вышли, сказали: «Верните!» — и вернули. Вы предлагаете какую-то авантюру. Мы выступили против, но это прерогатива президента. Президент имеет право отправить в отставку любого губернатора за утрату доверия. И после такого основания он никогда никого не вернет. Это вертикаль власти. Если я кого-то отстраню от руководства региональной организации, а вся организация выйдет с требованием его вернуть, я распущу эту организацию и наберу новых людей. Такие вещи никогда не проходят. Зато мы сохранили возможность другому представителю ЛДПР руководить регионом и уверены в его победе на выборах 19 сентября. Сергей Иванович освободится, приедет домой — а там наш губернатор. И Сергей Иванович получит хорошую работу. А с демаршами — это можете к Навальному обращаться. Мы парламентская партия и никогда уличные демарши осуществлять не будем. Я жестко выступил в парламенте и сказал, что мы протестуем против ареста нашего губернатора. Нигде в мире ни один лидер партии по такому поводу так жестко не выступал.

— В выборах главы Еврейской автономной области ЛДПР не участвовала, хотя могла после истории с Сергеем Фургалом выступить сильно. Почему отказались? И какие планы у партии на губернаторские выборы в будущем?

— Мы не выдвигали кандидатов в Забайкалье и в Еврейской автономной области. Это ошибка тех, кто отвечал за выборы. Я им сделал замечание, они больше этими выборами заниматься не будут. Мы будем везде выставлять кандидатов, и у нас есть шанс на победу во многих регионах. Если бы были выборы по-настоящему честные и свободные, сейчас у нас было бы около 15 губернаторов: Сахалин, Еврейская автономная область, Забайкальский край, Амурская область, Томская область, Волгоградская область, Оренбургская область, Алтайский край, Петербург... Но существует вертикаль власти, президент хочет иметь на этих постах тех, кого подобрала его администрация. А выдвигает кандидатов партия парламентского большинства, которая поддерживает президента. Мы же оппозиционная партия. Мы на выборах президента всегда выдвигаем своего кандидата, а «Справедливая Россия» в 2018 году поддержала Путина.

— Сейчас у ЛДПР три губернатора, и до недавнего времени это был максимум среди оппозиционных партий. Может быть, вам лучше других удалось выстроить взаимоотношения с администрацией президента?

— У коммунистов уже тоже три губернатора, но у них есть еще и мэр самого крупного города в Сибири — Новосибирска. То есть у коммунистов «три с половиной» губернатора. У нас никаких отношений с администрацией президента нет. И Вайно (глава администрации президента Антон Вайно, 1972 г.р. Дед господина Вайно, Карл Вайно, с 1978 по 1988 год был первым секретарем ЦК компартии Эстонской ССР.— “Ъ”), и Кириенко (первый заместитель главы администрации Сергей Кириенко. – “Ъ”) в прошлом были членами КПСС. Вот Зюганов, может быть, какие-то отношения с ними и имеет. А у нас абсолютно никаких отношений нет. Мы критикуем очень многое, и они недовольны нами.

— Вы добились увеличения федеральной части партсписков с 10 до 15 человек. Какие у вас планы на эту часть? Войдут ли в нее нынешние депутаты?

— У нас в федеральной части будут действующие депутаты Госдумы: Власов, Нилов, Слуцкий, Каргинов, бывший депутат Чернышев (он сейчас заместитель главы Рособрнадзора, но мы надеемся, что он снова пойдет на выборы). Возможно, бывший депутат Абельцев там будет. Чужих не будет, и каких-то там олигархов, людей из «Газпрома», «Роснефти» и так далее. Только депутаты и партийный аппарат ЛДПР.

— Довольны ли вы борьбой властей с коронавирусом? Что нужно сделать еще? Кстати, с этой точки зрения вы часто критикуете и то, как устроена работа в Госдуме.

— Сейчас мы выпускаем огромное количество масок, перчаток, санитайзеров, аппаратов ИВЛ, построено огромное количество новых больниц, повышены зарплаты медперсоналу. Что касается Госдумы, ситуация тяжелая. 40% депутатов переболели, трое умерли. Ну как так можно? Депутаты должны защищать граждан, а они и себя не могут защитить. Нельзя им всем вместе сидеть в зале. Недавно королева Великобритании выступала в парламенте — ее слушали 15 человек. А у нас каждый день 400 человек сидит. Я настаиваю, чтобы сидели только дежурные депутаты, все были в масках, перчатках — меня не слушают. Я самый первый сделал прививку в конце августа. Здание Госдумы старое, оно не годится ни для чего. Его надо сносить, инвесторы готовы построить на этом месте шикарный отель, а нам профинансировать полностью строительство нового парламентского центра в Хорошево-Мневниках. Участок выделен давно, мы платим деньги за его аренду. При моем участии составлен великолепный проект. Давно можно было это сделать, не беря ни копейки из бюджета (осенью 2018 года правительство РФ отказалось от создания Парламентского центра, однако в декабре 2020 года Владимир Путин поддержал предложение лидера ЛДПР о начале строительства, если оно не потребует «серьезных расходов федерального бюджета». — “Ъ”). Наше здание уже практически осыпается и может рухнуть, там очень много пустот. С потолка однажды вода текла.

И в целом по стране нужно стараться всех, кто может и хочет, переводить на удаленку, квартиры рекомендовать покупать однокомнатные, чтобы там жил один человек. На работе по возможности выделять комнату на каждого служащего. Ведь это не последняя пандемия. Нужно создать условия, чтобы люди были разобщены. Школы должны быть маленькие. И рекомендовать, чтобы в семье тоже у каждого была отдельная комната.

Спать в одной кровати мужу и жене — это дурацкая устаревшая традиция. Раньше не было другой кровати, другой комнаты, но сейчас уже у большинства можно две кровати поставить в спальню.

А еще лучше покупать две квартиры рядом и ходить друг к другу в гости. И поменьше этих пляжей, дискотек, где сотни людей и зараза свирепствует.

Интервью взяла Ксения Веретенникова