Российские правозащитники и Минюст продолжают заочный обмен мнениями о ситуации с правом на свободу собраний. Адресатом их переписки выступает третья сторона — Комитет министров Совета Европы. Сначала Минюст направил туда свой отчет об исполнении «митингового» постановления ЕСПЧ, а теперь его прокомментировали юристы четырех российских НКО. Правозащитники указывают, что диалог полезнее было бы вести напрямую, на национальном уровне, но Минюст заявляет, что всю нужную работу уже ведут «компетентные государственные органы».
Фото: Иван Петров, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Иван Петров, Коммерсантъ / купить фото
В июне Комитет министров Совета Европы (КМСЕ) уже в третий раз оценит, как Россия исполняет решение ЕСПЧ по делу «Лашманкин и другие против РФ». Юристы называют это дело «энциклопедией нарушений права на свободу собраний»: четыре года назад ЕСПЧ вынес решение сразу по 23 жалобам россиян на отказы властей согласовать митинги в 2009–2013 годах. Суд обязал Россию устранить «системные нарушения» — упростить процедуру согласования, увеличить количество мест для митингов, четко указать причины для отказа в согласовании и так далее. Через год правительство России отчиталось об изменениях, но Комитет министров счел их недостаточными, а решение ЕСПЧ — неисполненным. В 2020 году ситуация повторилась.
Этой весной правительство РФ направило в КМСЕ очередной доклад об исполнении постановления. Параллельно правозащитные организации «ОВД-Инфо», Комитет против пыток, фонд «Общественный вердикт» и ПЦ «Мемориал» (два последних внесены в реестр иностранных агентов) представили Комитету министров совместный критический отзыв на письмо правительства. Они заявили, что российские протестующие «столкнулись с беспрецедентными репрессиями», а правительство вместо реальных реформ ограничивается «переводом и распространением постановления ЕСПЧ по делу Лашманкина, семинарами и встречами».
«Минюст на голубом глазу сообщает Комитету министров, что законодательство исправлено и теперь со свободой собраний все будет лучше. Но реальность говорит об обратном»,— заявил “Ъ” юрист «ОВД-Инфо» Денис Шедов.
В письме правозащитников подчеркивается, что только за последний год в России было принято около десяти законов, ограничивающих свободу собраний.
- Так, запрещено иностранное и анонимное финансирование публичных мероприятий.
- Введена дополнительная финансовая отчетность для организаторов акций более чем на 500 участников.
- В ряде случаев запрещено проведение мероприятий вне предлагаемых властями «альтернативных мест» — как правило, это окраины или «гайд-парки».
- Введены дополнительные запреты на митинги возле зданий, занятых «службами экстренного реагирования», при этом «полного перечня таких служб нет», говорят правозащитники.
Отметим, ранее “Ъ” сообщал о коррекции ряда региональных законов по требованию прокуратуры, согласившейся с доводами общественников об избыточности запретов на митинги и пикеты вблизи офисов органов госвласти. В то же время соцсети обязали блокировать информацию о несогласованных митингах, а пикетные очереди могут быть признаны массовым мероприятием. Уголовная ответственность по ст. 267 УК РФ может наступить «за формальный выход на проезжую часть», в ст. 213 УК РФ о хулиганстве введена расплывчатая формулировка об «угрозе насилия», которая может быть применима к участникам несанкционированных митингов, а «группой лиц» могут стать незнакомые друг с другом митингующие.
Авторы доклада отмечают, что российские власти ввели ряд ограничений на проведение публичных массовых мероприятий в связи с пандемией COVID-19, «ограничения, введенные в марте 2020 года, действуют до сих пор, в 26 регионах, включая Москву и Санкт-Петербург, запрещены все массовые мероприятия, независимо от количества участников». При этом чиновники в ряде случаев разрешают спортивные, музыкальные и провластные массовые мероприятия, а при отказе в согласовании акций оппозиции неизменно ссылаются на пандемию. В то же время на несогласованных митингах в поддержку политика Алексея Навального было задержано в общей сложности свыше 11 тыс. человек, и многие из них «часами сидели в автозаках в нарушение стандартов здравоохранения и инфекционного контроля, маски и перчатки не были предоставлены».
Также авторы доклада сообщают, что российские власти активно применяют систему распознавания лиц, которая способствует «тактике запугивания».
Протестующих задерживают уже после акций, к ним приходят домой, на работу или в учебные учреждения, допрашивают родных. Тут же перечислено более 200 случаев нарушений прав журналистов, освещающих митинги, вплоть до избиений.
Правозащитники рекомендуют КМСЕ признать решение по делу Лашманкина «неурегулированным». Также они просят предложить властям РФ «создать рабочую группу на федеральном уровне в составе экспертов и гражданского общества» для обсуждения законодательных реформ. Денис Шедов рассказал, что в декабре 2020 года коалиция 11 правозащитных организаций уже предлагала Минюсту такое сотрудничество, но ведомство заявило, что само «ведет постоянную работу» по делу Лашманкина.
“Ъ” спросил у Минюста, готово ли ведомство привлечь к этой работе правозащитников.
«В настоящее время с учетом практики ЕСПЧ и рекомендаций КМСЕ во взаимодействии с другими компетентными государственными органами продолжается проработка вопроса о необходимости дальнейшей корректировки законодательства и правоприменительной практики в соответствующей сфере,— говорится в ответе ведомства.— Поступившие в декабре 2020 года в Минюст России предложения от правозащитных организаций касаются вопросов, которые уже рассматриваются в ходе данной работы».
В апреле в Комитет министров доклад направляла и правозащитная организация «Апология протеста». Ее юристы отмечали, что российские суды продолжают игнорировать решения ЕСПЧ по административным «митинговым» делам. Это значит, что протестующие даже в случае признания нарушения их прав ЕСПЧ и назначения им компенсаций «продолжают считаться правонарушителями в родной стране и не могут рассчитывать, что национальные суды остановят производство и реабилитируют их», пояснила “Ъ” юрист «Апологии» Варвара Михайлова.
Фактически переписка с Комитетом министров Совета Европы остается последней площадкой для диалога российских правозащитников и властей страны, констатируют опрошенные “Ъ” эксперты. Вести переговоры было бы проще на национальном уровне, однако таких вариантов просто не осталось, считает юрист ПЦ «Мемориал» Татьяна Черникова.
Отметим, представители российских властей при этом критикуют позицию самого Страсбурга. «Нас беспокоит политизация деятельности ЕСПЧ, чья беспристрастность призвана оставаться базовым условием существования не только самого суда, но и всей правозащитной системы Совета Европы»,— заявил вчера заместитель главы МИД РФ Александр Грушко.