Законопроект о реформировании института банкротства, призванный повысить шансы должников на восстановление их платежеспособности, внесен в Госдуму. В течение последнего года документ критиковали бизнес, арбитражные управляющие и юристы — в том числе Государственно-правового управления (ГПУ) президента. И если часть замечаний ГПУ в обновленной версии проекта удалось снять, то в целом избежать споров о ней вряд ли получится — так, участники рынка говорят о затягивании очевидных банкротств новой процедурой реабилитации и о принуждении арбитражных управляющих к ведению неинтересных банкротных дел ради сохранения возможности работать.
Возглавляемое Максимом Решетниковым Минэкономики вновь переписало законопроект о банкротстве, сохранив его направленность на спасение должников
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ / купить фото
Возглавляемое Максимом Решетниковым Минэкономики вновь переписало законопроект о банкротстве, сохранив его направленность на спасение должников
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ / купить фото
“Ъ” проанализировал одобренный правительством законопроект о реформе института банкротства — документ, внесенный Белым домом в Госдуму, вчера был опубликован на ее сайте. Напомним, проект, призванный повысить шансы должников на восстановление платежеспособности, готовился Минэкономики больше года и не раз критиковался бизнесом и арбитражными управляющими. С наиболее серьезной критикой проекта Минэкономики выступало ГПУ, давшее на него два отрицательных заключения (см. “Ъ” от 24 февраля).
В обновленной версии сохранена идея сокращения количества «банкротных» процедур.
Так, планируется отказаться от наблюдения, финансового оздоровления и внешнего управления — вместо них будет введена новая процедура реструктуризации долгов. Для этого должник или кредитор смогут обратиться в арбитражный суд не только с заявлением о банкротстве, но и о реструктуризации. Если же должник не исполнит ее условия и не погасит требования кредиторов, начинается процедура конкурсного производства.
Реформируется и механизм реализации имущества должника на торгах.
Законопроект предлагает ввести так называемые качели — торги, на которых цены сначала идут на повышение, при отсутствии заявок снижаются, а после поступления первого предложения о цене вновь начинаются торги на повышение. Также целый блок поправок касается работы арбитражных — ее будут оценивать по балльной системе, от которой будет зависеть их отбор,— и деятельности саморегулируемых организаций управляющих. Эти положения критиковались сообществом управляющих по сути — и, как следует из новой редакции проекта, останутся предметом спора.
Отметим, проект неоднократно менялся — впрочем, ключевые положения реформы остались неизменными, правки больше касались деталей.
Теперь из проекта исключены, в частности, положения, позволяющие неоднократно продлевать процедуру конкурсного производства, а также дающие суду право самостоятельно, без учета мнения кредиторов, вводить процедуру реструктуризации — их снятия добивалось ГПУ. Также исключены положения о возможности получения «дочками» госкорпораций («Ростеха», «Росатома», «Роскосмоса» и других) и ВЭБ.РФ функций арбитражных управляющих — осталось лишь указание на то, что юрлица могут быть наделены такими полномочиями федеральным законом.
Впрочем, несмотря на критику, неизменными остались положения о прекращении залоговых прав кредитора, если он не воспользовался правом оставить за собой предмет залога в течение месяца после объявления вторых торгов несостоявшимися.
«Это существенные изменения, и пока трудно предсказать их последствия, что будет лучше для кредитора: оставить имущество и дальше им торговать или остаться в реестре кредиторов»,— отмечает старший юрист практики банкротства Crowe CRS Legal Анна Сафонова.
Осталась в проекте и норма о преимущественном праве налоговых органов на залог активов должника, даже если он до этого был оформлен в пользу других лиц (если долг возник из-за неуплаты налогов или сокрытия части обязательных платежей),— но лишь при условии недобросовестности кредитора или наличия у должника признаков неплатежеспособности в течение полугода до или после принятия решения о выездной налоговой проверке (кроме случаев, когда должник скрыл от банка информацию о проверке). Советник юрфирмы РКТ Иван Стасюк критически относится к преимущественному праву залога по требованиям налоговой, «так как залоговый приоритет у банков позволяет обеспечить рынок более низкой кредитной ставкой».
Предполагается, что закон вступит в силу через год после его официального опубликования (для некоторых положений установлены отдельные сроки),— но по требованию ГПУ переходный период продлен с одного года до двух лет: в течение этого времени суды смогут вводить как старые процедуры, так и новые.
Юристы саму идею — совершенствование реабилитационных механизмов — в целом приветствуют, но к проекту по-прежнему остаются вопросы.
«Реструктуризация долгов может помочь только крупным предприятиям — для остальных неплатежеспособность в основном необратима и опции, применяемые при реструктуризации, их спасти не смогут»,— полагает Анна Сафонова. Как отмечает руководитель правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры» Эдуард Олевинский, оптимизация торговых процедур также «не принесет долгожданного прорыва»: «Приобретение конкурсной массы за счет привлеченного финансирования останется практически нереализуемым, так как приобретаемое имущество не может служить предметом обеспечения». Также, отмечает Иван Стасюк, проект предусматривает немало обременительных обязанностей для арбитражных управляющих и «очень сложную и запутанную систему "розыгрыша баллов"». Эдуард Олевинский добавляет, что из-за нее управляющим придется вести процедуры, не интересные ни с материальной, ни с профессиональной точки зрения,— но выгодные для начисления баллов.