Весной прошлого года еще в начале пандемии ковида мы уже обсуждали в этой рубрике, как русский язык реагирует на «губительное поветрие на ны движимое» (это выражение из молитвы, которую читают уже больше года на литургии в Русской православной церкви: Господи Боже наш, не вниди в суд с рабы Твоими, и огради нас от губительнаго поветрия на ны движимаго). Сейчас уже можно уверенно сказать о появлении русского ковидного словаря, насчитывающего, по подсчетам петербургских лингвистов, около тысячи новых слов. Этот словарь сформировался одновременно и под влиянием одних и тех же событий, что и ковидные словари в других языках, и лингвисты говорят о новом глобальном дискурсе коронавирусной эпохи. Неслучайно в разных странах и разных языках, где выбирают слова года, победителями в 2020 году стали коронавирус, маски, локдаун, социальное дистанцирование. Впрочем, мы свою самобытность сохранили: в российском конкурсе «Слово года-2020» на первом месте оказалось слово обнуление, и только затем идут слова коронавирус, ковид, самоизоляция, удаленка, зум, пандемия.
Фото: Евгений Одиноков / РИА Новости
Фото: Евгений Одиноков / РИА Новости
Основу словаря коронавирусного времени в русском языке, как и в других европейских языках, составила научная, медицинская терминология, а также медицинский жаргон. Прежде всего это названия заболевания: коронавирус (корона) и ковид. В начале эпидемии, весной, я писала, что в СМИ и в разговорной речи гораздо чаще встречается слово коронавирус, а записанная латиницей аббревиатура COVID-19, как правило, используется только в официальных или популярных текстах на медицинскую тему. Но вскоре после этого в русский язык вошло слово ковид (с ударением на втором слоге), которое пишется строчными русскими буквами и склоняется как обычное имя существительное мужского рода: последствия ковида; болеют ли повторно ковидом? Поскольку ковид более короткое и легко произносимое слово, чем коронавирус, оно в настоящее время чаще используется в разговорной речи и интернет-коммуникации. От слова ковид также очень легко образуются производные слова: ковидный, ковидник (больной ковидом); ковидарник, ковидарий, ковидюшник (ковидный госпиталь); ковид-центр, ковид-бригада и др.
Заметно выросла частотность слова пандемия, которое, в отличие, например, от слова эпидемия, ранее практически не встречалось в разговорной речи. В общее употребление вошли слова штамм, антитела и даже такие специальные медицинские термины, как контагиозность (заразность), сатурация (насыщение крови кислородом), пульсоксиметр (аппарат, измеряющий сатурацию) и аббревиатура ИВЛ (аппарат искусственной вентиляции легких). В связи с массовым тестированием на коронавирус в обиход вошла еще одна аббревиатура — ПЦР (название теста на ковид, часто записывается маленькими буквами и склоняется: Без пцра вас на Кипр не пустят).
Общеупотребительными во время пандемии стали не только медицинские термины, но и слова из медицинского жаргона, такие как бессимптомники (бессимптомные больные) и контактники (те, кто контактировали с больными), и слова, связанные с защитными мерами, которые предлагали власти для предотвращения распространения инфекции. У слова маска на первый план вышло значение «медицинская маска»: если до 2020 года по запросу в «Яндексе» «купить маску» появлялись сайты косметических магазинов и магазинов, продающих карнавальные маски, сейчас появляются только сайты, предлагающие медицинские маски — одноразовые, многоразовые, с клапаном, с рисунком и т. п. Обязательное ношение маски стало называться масочным режимом, а общество разделилось на масочников, считающих ношение масок обязательным, и антимасочников.
О лукавом слове самоизоляция, о котором мы уже говорили с вами весной, теперь написано несколько лингвистических статей. Слово это, действительно, очень любопытное. Что такое самоизоляция? Какой-то человек, группа людей или государство сами решают по каким-либо причинам изолировать себя от других людей или стран. Однако контексты, в которых используется это слово в настоящее время: ввести режим самоизоляции, отправить на самоизоляцию, принудительная / обязательная самоизоляция; в Москве самоизоляцию продлили до конца мая — показывают, что, как пишет Тимур Радбиль, у этого слова появилось новое внутренне противоречивое значение: законодательное принуждение граждан к добровольному ограничению своих прав на срок, определяемый законодательным образом.
С момента объявления режима самоизоляции работа, учеба и встречи друзей перешли в онлайн, на дистант (дистанционку) и удаленку. Большинство занятий, встреч и совещаний на дистанте и удаленке проводилось в программе зум (Zoom), что привело к появлению целого ряда производных слов с этим корнем: зумить, зумиться, зумер, зум-вечеринка, зум-свидание, зуминар (вебинар, проводимый в зуме), безумие (шуточное переосмысление слова безумие с корнем ум как слова с корнем зум — «долгое сидение в зуме»). Помимо новых слов в коронавирусный словарь вошло еще несколько словосочетаний: социальное дистанцирование, лица старше 65 лет или 65+ (возраст, с которого начинались самые строгие ограничения во время самоизоляции: запрет на выход из дома, кроме посещения врача, запрет на работу, требующую присутствия на рабочем месте), нулевой пациент (первый заразившийся какой-либо инфекцией), красная зона (особая закрытая часть больницы, где лежат пациенты с коронавирусом и где врачи работают в специальных защитных костюмах и масках), бесконтактная доставка (доставка товаров, при которой покупка оплачивается онлайн, а курьер доставляет отправление до двери квартиры или дома, откуда его забирает клиент).
В 2021 году появилось также новая конструкция — быть на антителах, например: Я могу пойти на выставку, я на антителах; Приходите к нам в гости, мы на антителах, то есть «я не боюсь заболеть, я не опасен для окружающих». Интересно, что раньше в разговорной конструкции «я на чем-то» в качестве «чего-то» выступало слово, называющее название лекарства или наркотика: Ему нельзя сладкое, он на инсулине; Герой на героине, героиня на героине (песня групп «Би-2» и «Сплин»).
Мы здесь уже как-то обсуждали метафоры. Так вот, для описания борьбы с эпидемией в российской прессе часто используется военная метафора — сводки с фронтов мировой войны против коронавируса; пандемия — война без выстрелов, медики — герои-защитники, бойцы на передовой. Та же военная метафора используется и в других языках — the global fight against coronavirus.
Но в русском дискурсе в последний год часто используется также метафора тюрьмы и лагеря. Поскольку в советское время чаще изолировали не больных, а «врагов народа» и «общественно опасные элементы», слово самоизоляция (в отличие от слова карантин) ассоциируется не столько с больницей, сколько с тюрьмой. Выражения масочный и перчаточный режим, режим самоизоляции ассоциируются с выражением колония строгого режима; выражение красная зона — с зоной, местом лишения свободы. Конечно, и у слова режим, и у слова зона есть другие значения, не связанные с тюремным заключением (режим дня; зона турбулентности), но поскольку в течение всего советского времени, да и в постсоветское время тюрьма и лагерь являются постоянной темой литературы, кино, песен и фольклора, тюремная метафора является одной из постоянных метафор русского дискурса. Неслучайно, когда в Москве и в других городах ввели пропускной режим (опять режим!) и для любой поездки по городу нужно было заказывать пропуск, в интернете и в разговорах людей замелькало выражение цифровой / электронный концлагерь: Под прикрытием коронавируса в Москве установили электронный концлагерь; То, что делает мэрия Москвы,— это не карантин, а цифровой концлагерь. А когда появились уголовные дела «за нарушение санитарно-эпидемиологических норм» (так называемое санитарное дело), можно сказать, что языковая тюремная метафора борьбы с коронавирусом превратилась в реальные тюремные сроки.
Итак, эпоха пандемии способствовала активизации всех процессов, идущих в русском языке постсоветского времени. Глобальная пандемия ковида изменила не только нашу жизнь, но и наш язык.