Вчера новый начальник Генштаба ЮРИЙ БАЛУЕВСКИЙ крайне скупо комментировал свое назначение. Однако в мае прошлого года первый замначальника Генштаба Балуевский в интервью корреспонденту Ъ ИВАНУ Ъ-САФРОНОВУ изложил свои взгляды на то, какой должна быть росийская армия и к какой войне она должна готовиться (см. журнал "Власть" от 12 мая 2003 года). Предполагая, что за год с небольшим взгляды генерала не должны были претерпеть серьезных изменений, Ъ публикует это интервью с незначительными сокращениями.
— К каким войнам готовится Россия?
— Политическое и военное руководство России исходит из того, что у нее нет прямых врагов, но сохраняются потенциальные угрозы, которые непременно должны учитываться во всех расчетах и планах развития государства и его армии. А здесь кроется сложность: опасно недооценить военные угрозы, но не менее опасно и переоценить их. Это, по моему мнению, неизбежно приведет к созданию вооруженных сил сверх разумных пределов и экономических возможностей страны. С учетом этого и ведется работа как по созданию менее громоздких, но более эффективных вооруженных сил, так и по исследованию способов и форм их действий во всех видах военных столкновений...— Какие войны будут вестись в мире в будущем?
— С применением высокоточного оружия, как наступательного, так и оборонительного, а также информационного оружия. При этом я считаю, что завтрашняя война может быть безъядерной. А армии будут небольшие по составу и профессиональные по сути, но в случае региональных или глобальных войн их усиление может и будет производиться за счет массового призыва резервистов...
— Война в Ираке закончилась. Какие можно сделать выводы?
— Чего-то сверхнового или неожиданного как в ходе, так и в исходе военных действий нет. Согласитесь, что воевать против армии, которая в течение последнего десятилетия фактически была обречена на медленное вымирание как военный организм — поскольку новая техника не поступает, ремонт и модернизация старой не производится,— воевать с такой армией по большому счету одно удовольствие...
— Но ведь иракская армия по численности превосходила войска коалиции.
— Я думаю, мы уже ушли от фактора массовых армий. Сегодня массовая армия в такой войне не является решающей силой в достижении победы. По американским уставам для достижения победы в наступательном бою необходим шестикратный перевес. Но это в классической войне, когда есть фронт, когда есть оборона, когда есть наступление. В Ираке не было ни классической обороны, ни классического наступления.
— Вернемся к российской армии. Может ли Россия равняться на США, если у нас весь бюджет страны в несколько раз меньше их оборонного бюджета?
— Сегодня мы на все строительство военной организации государства вкладываем порядка $10 млрд в год, а американцы — $340 млрд только на вооруженные силы... А ведь от финансирования военной организации напрямую зависит как военная безопасность России и перспективы военной реформы, так и то, сможет ли Россия поддерживать и наращивать производство и экспорт современных видов вооружений и военной техники. Тут главное определиться, какой державой мы хотим быть — региональной или мировой великой державой. Если региональной, то региональной должна быть и военная реформа. Акцент в ней должен быть сделан, грубо говоря, исключительно на силы общего назначения и на вспомогательный характер ВВС, флота, космических войск, ракетных войск стратегического назначения. Если мы говорим о том, что Россия идет по пути становления великой мировой державы, то должна преобладать уже стратегическая компонента вооруженных сил, задействованы в которой должны быть все виды и рода войск. Я думаю, мы все хотим видеть себя не региональной державой, подобной существующим сегодня на пространствах СНГ. А у великой державы должны быть современные вооруженные силы.
— А что такое, с вашей точки зрения, современные вооруженные силы?
— Возьмем укомплектованность. Мировой опыт говорит о том, что если вооруженные силы укомплектованы на 70% и менее, наступает утрата боеспособности. В 1995-1997 годах мы уже имели наши вооруженные силы, укомплектованные менее чем на 60%. Оснащение современным вооружением и техникой: в мире — порядка 60%, а в упомянутые годы у нас было менее 30%. Последствие — техническая деградация. Дальше — финансовое и другие виды обеспечения вооруженных сил. Мировая практика говорит, что они должны быть не ниже 85-90% от необходимого. А у нас по некоторым видам обеспечения было от 20 до 80%. Что за этим идет? Мы уже знаем — спад уровня боевого мастерства. Если мы план боевой подготовки в те годы выполняли менее чем на 40%, то по мировым критериям ни о каком профессионализме говорить нельзя, о какой-то слаженности подразделений — тем более. Наконец, такой критерий, как уровень доверия к вооруженным силам в обществе. Вот, на мой взгляд, где проблема. Вспомним конец 80-х — начало 90-х годов. Тогда везде давали советы, как "откосить" от армии. А отсутствие поддержки в обществе — это, я думаю, смерти подобно для любого военного организма.
— А не кажется ли вам, что армия сама во многом виновата в том, что не пользуется поддержкой в обществе?
— На этот вопрос отвечу словами американского исследователя Чарльза Доннели: "Армия никогда не может быть демократичной. Армия по своей природе авторитарна, а не демократична. Основная проблема состоит в том, как примирить такую недемократичную государственную структуру — вооруженные силы — с демократическим обществом". На мой взгляд, нельзя не согласиться с этим высказыванием. Но необходимо также ответить на вопрос, что составляло вчера и составляет сегодня основу поддержки армии в обществе или, как говорят, каков социальный рейтинг армии? Вчера престиж армии как в ее среде, так и в обществе в целом формировался, на мой взгляд, под единым влиянием объективных материальных предпосылок (имелся мощный военно-промышленный комплекс) и субъективного действия всей государственной общественной системы военно-патриотического воспитания. В основе были две составляющие — конкретный враг и советский патриотизм. Анализ социологических исследований, проводившихся в те годы, да и сама жизнь позволяют сделать вывод о высоком социальном престиже военных в обществе. Сегодня на фоне невысокого, на мой взгляд, в целом уровня доверия населения к органам государственной власти рейтинг вооруженных сил начинает стабилизироваться. У меня есть основания полагать, что в ближайшие годы рейтинг будет расти.