За первые выходные работы системы оплаты проезда по лицу в столичном метро данные в нее загрузили 30 тыс. человек, что может составлять более 1% пассажиров. В метрополитене рассчитывают, что через три года пользоваться биометрией будут до 15% пассажиров. Сбор и обработка данных проходит через «Метро Москвы», разработчиком стала VisionLabs. Власти Москвы утверждают, что изображения не хранят и обеспечивают безопасность. Но эксперты видят противоречия в предлагаемой пользователям оферте и говорят о возможных нарушениях закона о персональных данных.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
С 15 октября, когда в метро заработала система оплаты по лицевой биометрии, изображения для регистрации предоставили более 30 тыс. граждан, рассказали “Ъ” в ГУП «Московский метрополитен». Средний пассажиропоток метро в 2020 году составил 5,17 млн человек в день. С учетом поездки туда-обратно, речь может идти о регистрации более 1% пассажиров.
Поставщиком технологии стала VisionLabs. Сдать биометрию можно через приложение «Метро Москвы», загрузив туда фото.
«Технология зашифрует полученное изображение в биометрический дескриптор, а система привяжет его к банковской карте и проездному билету»,— объясняют разработчики.
Процесс распознавания Face Pay, по их словам, занимает одну-две секунды, после чего с карты спишется оплата и турникет сработает. В перспективе Face Pay сможет списывать деньги с проездного. Система доступна на 240 станциях (без учета МЦК, МЦД и монорельса). В ближайшие два-три года пользоваться Face Pay будут 10–15% пассажиров, полагают в метрополитене.
VisionLabs разрабатывает системы идентификации с 2012 года. По 25% владеют Сбербанк и АФК «Система». Выручка по итогам 2020 года составила 772 млн руб., чистая прибыль — 113,6 млн руб.
Заместитель мэра Москвы по вопросам транспорта Максим Ликсутов заверил “Ъ”, что при реализации проекта выполняются все требования законодательства в части хранения и обработки персональных данных.
«Мы не храним изображения лиц. Биометрические данные пользователей Face Pay автоматически преобразуются в зашифрованный биометрический ключ. Эти ключи генерируются так, что обратная расшифровка в изображение невозможна»,— говорит он.
По словам чиновника, камера на турникете считывает с лица пассажира именно биометрический ключ и сравнивает его с сохраненным. «Хранением всех платежных данных пользователей системы занимается только банк»,— подчеркнул господин Ликсутов. В марте глава службы безопасности столичного метро Андрей Кичигин говорил, что система распознавания лиц подземки «не знает ни фамилий, ни имен, ни других персональных данных».
Вероятность того, что система перепутает людей, очень низкая, считает эксперт по системам безопасности «Крок» Артем Романов. По его словам, достаточно долгое время реагирования системы в первую очередь связано с повышением достоверности распознавания и исключением ошибок. Безопасность вносимых данных, уточняет эксперт, «вопрос сложный», как правило, основную угрозу представляют внутренние нарушители. В то же время, признает он, требования законодательства к работе с персональными данными ужесточились.
Между тем преподаватель Moscow Digital School Олег Блинов подчеркивает, что приложение метрополитена при регистрации в Face Pay предлагает согласиться на оферту, размещенную по адресу: https://mosmetro.ru/oferta-facepay/, а ее текст «противоречит заявлениям властей».
«Согласно п. 3, пользователи дают согласие на хранение изображения,— поясняет эксперт.— В п. 5, говорится, что обработка осуществляется ГУП "Московский метрополитен". Таким образом, метрополитен признается в создании базы биометрии».
Кроме того, отмечает эксперт, документ не соответствует требованиям закона о персональных данных, по которому согласия на обработку биометрических данных, а также на автоматизированную обработку должны собираться в письменном виде с указанием паспортных данных. Сомнения, по его мнению, вызывают и технические меры защиты информации, которые метрополитен не раскрывает. «Учитывая недавнюю утечку у "Мосгортранса", доверять свои данные столичному общественному транспорту все сложнее»,— говорит он.