Двадцать лет спустя
«Золотая стрелка» в Женеве
Впервые за два года — лицом к лицу без масок — в Женеве в театре Леман встретились часовщики, чтобы аплодировать победителям.
Фото: Nicolas Lieber / Fondation du Grand Prix d'Horlogerie de Geneve
Фото: Fondation du Grand Prix d'Horlogerie de Geneve
Grand Prix d’Horlogerie de Geneve (GPHG) всегда был праздником, сейчас же он стал предметом особой гордости всей часовой Швейцарии, лишившейся выставок и салонов. На лестницах театра Леман стояли «Старые гренадеры» — потешная женевская гвардия — с флагами и ружьями, как будто бы и вправду здесь чествовали людей, вернувшихся с войны. Чтобы забыть проклятые карантинные годы, устроители приза даже решили повернуть время назад. На 21-й по счету церемонии праздновали 20-летие GPHG.
Что же в этот раз стало очевидно в Женеве? Прежде всего Grand Prix d’Horlogerie уже не может быть внутренним швейцарским делом, как, скажем, «Оскар» — американским. Точно так же, как режиссеры всего мира стремятся получить премию за лучший иностранный фильм в Лос-Анджелесе, иноземные часовщики в поисках признания атакуют Женеву.
В борьбе за приз набирают силу другие центры производства, несомненные конкуренты. В этом году на GPHG премию за лучшие мужские часы получили японцы из Grand Seiko. Когда-то они устойчиво побеждали в категории кварцевых часов, пока швейцарцы, отчаявшись, не упразднили эту категорию вовсе. С тех пор к японцам уже привыкли. Бывших заклятых врагов считают почти своими, поскольку это не просто Seiko, a Grand Seiko. Японцы перешли от нецивилизованного кварца к честному соревнованию на благородных мануфактурных механизмах. А вот победа китайцев из CIGA Design с их часами Blue Planet — новость, и надо было видеть зал, теряющийся между высокомерной похвалой и испуганным признанием. Раньше китайцы из Тяньцзиня, за которыми отчасти стоит производитель электроники Xiaomi, делали недорогие часы на любой вкус, которые, например, могли бы участвовать в конкурсе на самую дешевую копию Richard Mille. А теперь создали за вполне швейцарские 1,8 тыс. франков модель со сложной индикацией времени, которую похвалил мне за изобретательность великий часовой инженер и член жюри Жан-Марк Видеррехт.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
В номинации Revelation Horlogere награждены швейцарец Андреа Фурлан и его восточный партнер Хамад аль-Марри. Их совместное произведение — псевдо-«Патек», но на кварцевом ходу. Очень качественная подделка под настоящие часы, сказал бы недоброжелатель. Но приз в категории, которую на этот раз приходится перевести как «Смотрите, кто пришел!», дан, и его не отнимешь.
Женские часы и часы с усложнениями для женщин, призы за которые получили соответственно Piaget и Van Cleef & Arpels, очень хороши. Но вместе с победившими в «ювелирных часах» Chopard Flower Power три героини рождают образ женских часов как моделей преимущественно ювелирных, сверкающих, дорогостоящих и легкомысленных, несмотря на их техническую сложность. Идея суровых деловых, жестких, военных женских часов еще ни разу не появлялась, и я удивлен, что на эту тему еще не начались модные терки.
Почему женскими часами не могут считаться другие победители? К примеру, прочно обосновавшийся в категориях, предусматривающих умеренную цену, Tudor. Никогда не участвующая в премии марка Rolex всегда выдвигает его вперед по пушкинскому принципу «обгони-ка моего меньшого брата». Меж тем Tudor — это олицетворение идеи, которую когда-то воплощал теперь улетевший в ценовые небеса Rolex. Создатель обеих марок Ганс Вильсдорф мечтал сделать точные, крепкие, понятные с первого взгляда сверхкачественные и не звездно дорогие часы. Нынешний победитель — Tudor Black Bay Ceramic — прекрасный тому пример.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Nicolas Lieber / Fondation du Grand Prix d'Horlogerie de Geneve
Впервые в истории «Золотую стрелку» получили Bvlgari — за свой сверхтонкий и сверхэлегантный вечный календарь. Как признался мне глава часового подразделения Bvlgari Антуан Пан, именно в этом году в марке не верили в шансы Octo Finissimo. Часы прекрасны, но сразу две премии за Octo Finissimo уже были в 2017-м, а в прошлом году «Золотую стрелку» за сверхтонкий механизм получили инженеры Piaget. Тем не менее жюри не стало пускаться в расчеты и снова соблазнилось тонкостью — не только технической, но и дизайнерской. Вечные календари слишком часто переусложнены, на вид — как загадочный золотой компас из «Темных начал». Художник Bvlgari Фабрицио Буонамасса превратил вечный календарь в логичный, подчеркнуто современный дизайнерский предмет, создав новый стиль, который искали не 20, а все 100 лет.
Перед церемонией и несколько дней после нее номинированные часы были выставлены в женевском художественном Музее Рат. Сделано это было на редкость удачно, никаких стеклянных витрин — часы на длинных стойках были подняты на высоту взгляда.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
В центральном зале музея особняком показали «Золотые стрелки» — побеждавшие за 20 лет часы. Конечно, не все, многие давно уже на руках. Достаточно вспомнить, что первые две Aiguille d’Or в истории получил Patek Philippe, который с тех пор выбрал неучастие. Его владельцы решили никогда и ни с кем не соревноваться. До сих пор одна из главных проблем GPHG — отсутствие в номинациях двух важнейших часовых марок, Rolex и Patek Philippe. Хорошо, что Richemont, Swatch Group и LVMH, также бывавшие в оппозиции к призу, все чаще поддаются его обаянию.
Посреди премированных часов на постаменте стояла большая позолоченная рука — изображение руки Адама, что на потолке Сикстинской капеллы. Оно украшает сцену во время церемоний Гран-при, его маленькие копии — призы — уносят победители. Автор скульптуры — женевский художник Роже Пфюнд, известный многими своими работами. В том числе и как дизайнер одной из главных мировых премий, желанных для часов и часовщиков всего мира,— швейцарского паспорта.