Верховный суд (ВС) в четверг не вынес решения по иску Генпрокуратуры о ликвидации международного историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества «Мемориал» («Международный Мемориал»), объявив перерыв в заседании до 14 декабря. Правозащитная организация, признанная иноагентом в 2016 году, многократно нарушила закон: не промаркировала словом «иноагент» несколько сообщений в интернете, книг и одну историческую настольную игру. Это нарушение Конституции, Конвенции о правах человека и закона об иноагентах, организация должна быть закрыта, настаивали представители Генпрокуратуры, Минюста и Роскомнадзора. Адвокаты парировали: «Мемориал» выплатил штрафов на сумму более 4,5 млн руб., «наклеил нужные ярлычки», повторное наказание несоразмерно и, более того, невозможно по закону. Как и предполагали ранее опрошенные “Ъ” эксперты, решение ВС не будет принято, пока члены президентского Совета по правам человека (СПЧ) не представят доклад о деле «Мемориала» Владимиру Путину.
Генри Резник еще не сказал своего слова в защиту «Мемориала»
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Генри Резник еще не сказал своего слова в защиту «Мемориала»
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Поддержать «Мемориал» к зданию Верховного суда РФ пришли более 300 человек. Необъятная по меркам ковидных ограничений толпа стояла у суда все пять часов, пока шло заседание. В просторный розовый зал с хрустальными люстрами пустили около трех десятков журналистов, несколько художниц (делали зарисовки процесса) и правозащитников. Всех рассадили строго через кресло друг от друга и запретили снимать видео.
На стороне истца помимо трех сотрудников Генпрокуратуры разместились чиновники Минюста и Роскомнадзора. Именно надзорное ведомство обратилось в ВС с требованием ликвидировать правозащитную ассоциацию «Мемориал» как систематического нарушителя действующего законодательства. Ответчика представляли восемь адвокатов и юристов, среди которых был и вице-президент Адвокатской палаты Москвы, член СПЧ Генри Резник. Перед прокурорами лежали несколько хлипких стопок белых листов. Перед адвокатами стояли коробки материалов дела. Прокуроры сумрачно молчали. Адвокаты, казалось, проводили мозговой штурм.
Когда вошла судья Алла Назарова и зал приветственно встал, от позиций истцов до рубежа ответчиков выстроилась батарея штативов — журналистам с камерами разрешили снять на видео только начало заседания.
Судья Верховного суда России Алла Назарова
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Судья Верховного суда России Алла Назарова
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
На улице начались задержания. Первой стала Ольга Бакст, которая едва успела развернуть плакат, похожий на те, что носят участники «Бессмертного полка» 9 Мая,— фотографии двух мужчин, вероятно погибших во время войны или репрессий (поиск имен и раскрытие архивов — одно из главных направлений работы «Мемориала»).
Над их портретами госпожа Бакст написала: «Спасибо, "Мемориал", что помнишь о нас». Позже в автозак отвели еще двух человек, попытавшихся встать с плакатами в поддержку «административного ответчика».
Процесс начали с отклонения четырех ходатайств «Мемориала». Юристы просили среди прочего «истребовать материалы дел» в Тверском суде Москвы, который штрафовал организацию за отсутствие маркировки «иноагент» на книгах, сообщениях в интернете и даже на настольной игре «74», зародившейся в 1980-х годах и сохранившейся в музее «Международного Мемориала». По словам адвоката Марии Эйсмонт, материалы показали бы, что представители организации устранили все нарушения еще до вступления в силу судебных решений. «Это важно, ведь вы требуете ликвидировать старейшую правозащитную организацию на основании нарушений, которые "Мемориал" устранил сразу же»,— обратилась госпожа Эйсмонт к прокурорам Татьяне Власовой, Виктории Масловой и Дмитрию Вагурину. Они возражали, и суд счел материалы Тверского суда «излишними». Однако Алла Назарова разрешила выступить главе правления «Мемориала» Яну Рачинскому и исполнительному директору Елене Жемковой. Оба заявили, что никогда не нарушали ни Конституцию России, ни Конвенцию о правах человека, как на это указывали истцы.
Фото: Коммерсантъ / Александр Казаков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Казаков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Казаков / купить фото
Напомним, отсутствие маркировки «иноагент» на нескольких материалах «Международного Мемориала», зафиксированное в 2019 году,— главное основание иска Генпрокуратуры в суд. Ранее в ведомстве поясняли “Ъ”, что требование ликвидировать правозащитную ассоциацию строится на «системных» нарушениях «Мемориалом» закона об общественных объединениях, а «факт выполнения функции иностранного агента скрывается». В четверг прокуроры развили эту мысль в суде, повторяя, что «Мемориал» получал иностранное финансирование и осуществлял политическую деятельность (два обязательных условия для признания иноагентом), тем самым нарушил помимо прочего «Декларацию о правах человека и Конвенцию о правах ребенка».
Заявляя это, прокурор Виктория Маслова сильно разволновалась. «"Мемориал" грубо нарушил права неограниченного круга лиц»,— хватая воздух через плотную маску, говорила она. Вопрос Марии Эйсмонт, какая именно информация мешает «духовному и нравственному развитию детей» (цитата из речи прокурора) и, главное, «является ли общественная организация субъектом нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод», ввела госпожу Маслову и ее коллег в ступор.
В большом зале с люстрами повисла пауза. Она длилась несколько минут, прокуроры молчали, смотрели в листочки и телефоны. «Садитесь, два»,— прошептал адвокат Михаил Бирюков. «Если нет ответа, то не страшно, просто скажите»,— спас всех Григорий Вайпан.
«Конечно, ничего страшного, ну просто нет ответа перед глазами»,— воодушевилась судья.
Возле зала на диванах расположились правозащитники и священники, в том числе экс-глава СПЧ Владимир Лукин и настоятель храма Святой Троицы в Хохлах Алексей Уминский. Юристы «Мемориала» просили суд вызвать их (а также десяток других весьма известных деятелей науки и права, представителей правозащитных НКО и религиозных конфессий) в качестве свидетелей. Суд отказал и объявил перерыв.
Вернувшись в зал, Алла Назарова продолжила слушать объяснения сторон. Ян Рачинский напомнил о постановлении Конституционного суда, который в 2016 году разъяснил, что международная организация не может быть признана иноагентом. «Реабилитация жертв репрессий — это и работа государства тоже»,— отметил господин Рачинский, указывая в том числе на совместную работу «Мемориала» с органами госвласти.
В вину «Мемориалу» вменяется не 20 протоколов о нарушении закона об «иноагентах», а 10 эпизодов, ведь, составляя протокол на НКО, прокуратура автоматически составляет такой же на руководителя, указал Григорий Вайпан. Грубыми нарушениями закона, напомнил юрист постановление самого ВС, являются «отрицание фундаментальных демократических принципов», «призывы к насилию», «вред жизни и здоровью граждан». «Когда не на все материалы наклеены ярлычки — это формальность, стигматизирующая, но все-таки формальность»,— подчеркнул он, указав, что в законе вовсе нет перечня материалов, которые нужно маркировать.
Штрафы погашены год назад, «Мемориал» заплатил штрафы, понес наказание и не может быть наказан («а ликвидация — это мера ответственности») снова за те же самые нарушения.
Старший юрист правозащитного центра «Мемориал» (внесен в реестр иноагентов; его ликвидации требует московская прокуратура) Татьяна Глушкова, говоря о соразмерности нарушений и требования Генпрокуратуры, перечисляла ресурсы, где обнаружилось отсутствие пометки «иноагент»: «Сайт с материалами про события 1968 года, он посвящен году, который ООН назвала годом прав человека, сайт НКВД.ру — про сотрудников этой организации, сайт про жертв сталинских репрессий, сайт, где можно запросить данные о репрессированных родственниках». У «Мемориала» 35 сайтов, на каждом из которых регулярно появляются десятки тысяч сообщений, указала госпожа Глушкова, подчеркнув в очередной раз единичность нарушений закона.
Адвокат Михаил Бирюков через приставов передал судье две большие коробки — почти тысячу распечатанных сообщений в поддержку «Мемориала» от семей репрессированных и несколько десятков книг организации. Коробки с логотипом разместили прямо перед Аллой Назаровой, и получилось, что на зал смотрела уже не только судья, но и слово «РЕАБИЛИТАЦИЯ», крупно написанное на коробке с благодарностями. Господин Бирюков параллельно читал титулы «Мемориала», на это ушло несколько минут. «Лауреат премий Егора Гайдара, Андрея Сахарова, Благотворительного фонда Потанина, газеты РБК, Гранта Динка, Музея холокоста,— адвокат будто представлял именитого гостя.— В конце концов, есть диплом участника Интермузея от Минкульта».
Фото: Коммерсантъ / Александр Казаков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Казаков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Казаков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Игорь Иванко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Игорь Иванко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Игорь Иванко / купить фото
Пришло время выступить Ольге Спицыной, начальнику отдела департамента Минюста по делам НКО. Она рассказала, что «Мемориал» внесли в ЕГРЮЛ в 2002 году, и начала повторять доводы Генпрокуратуры: «Организация должна соблюдать требования действующего законодательства по маркировке, и потому к ней предъявляются определенные требования, предусмотренные седьмым федеральным законом. Требования по отчетности организация выполняет». Ее быстро и коротко поддержал представитель РКН, видимо уловив, как заскучали слушатели на четвертом часу заседания.
Удовлетворившись тем, что более никто в объяснениях выступить не хочет, Алла Назарова объявила перерыв в заседании: «До 14 декабря».
Корреспондент “Ъ” спросил Генри Резника, почему тот не выступал с коллегами. «У нас распределены роли»,— отрезал адвокат. На вопрос, будет ли он выступать в декабре и планирует ли обсудить процесс «Мемориала» с Владимиром Путиным (встреча членов СПЧ и президента, по данным “Ъ”, может состояться уже 9 декабря, в канун Дня прав человека), господин Резник ответил: «Давайте дождемся, а чего именно — подумайте сами».