 |
ФОТО: AP  Ричард Аведон был первым рекламным фотографом, который заметил, что наряды смотрятся намного выигрышнее на динамичных снимках. Поэтому к неподвижной модели у него непременно прилагается движущийся фон (слева — реклама платья Dior), а на неподвижном фоне размещается движущаяся модель (справа — реклама платья Azzaro) |
Одним из самых ярких детских воспоминаний Ричарда Аведона были семейные вылазки в фотоателье. Семейство тщательно следило за имиджем, продумывая композицию будущих снимков до мельчайших деталей: "На этих фотографиях мы всегда улыбались. Мы позировали на фоне дорогих машин и домов, которые нам не принадлежали. Мы даже одалживали собак. Эти собаки почему-то были частью семейной мифологии. Рассматривая позже наши семейные снимки, я обнаружил, например, на фотографиях за один год одиннадцать разных собак. Все эти снимки были построены на вранье о том, кем мы были, и желании казаться теми, кем бы мы хотели быть".
Когда Аведон вырос, он сделал все, чтобы обойтись в собственных снимках без собак напрокат.
 |
ФОТО: REUTERS |
Вскоре стало ясно, что быть собой для Аведона значит фотографировать: "Я рожден фотографом, я фотограф от природы. Это мой язык, и я могу сказать на нем гораздо больше, чем выразить словами". В десять лет он снимал семью и соседей. Потом бросил школу и в 19 пошел служить в торговый флот — естественно, в фотографическом отделе. Вернувшись, учился в Колумбийском университете — изучал философию и хотел стать поэтом, но в итоге получил место фотографа в универмаге. Однако уже через два года Аведон ушел в штатные фотографы журнала Harper`s Bazaar. Это издание — детище другого русского эмигранта, Алексея Бродовича, который в 20-е годы оформлял декорации к спектаклям Ballet Russe Дягилева в Париже, а в 30-х создал в Нью-Йорке знаменитую лабораторию дизайна. Там и учился бок о бок с другими прославившимися впоследствии фотографами и художниками Ричард Аведон.
В бродовичевском Bazaar печатались работы и других знаменитых фотографов — Билла Брандта, Лиллиан Бассман, Анри Картье-Брессона, но именно Аведон, проработавший здесь 20 лет, с 1945 по 1965 год, прославил это издание. Его называют пионером модной фотографии: он первым ушел от статичных снимков застывших в неестественных позах моделей--вешалок для платьев и элементов интерьера вроде тумбочки или комода. Аведона интересовало движение — на многих ранних снимках картинка нечеткая, а модели находятся в движении.
В 1958 году (Аведону было всего 35 лет) авторитетный журнал Popular Photography назвал его одним из десяти лучших фотографов мира. Позже, работая уже в журнале Vogue, Аведон своими фотографиями фактически создавал супермоделей вроде Наоми Кэмпбелл и Синди Кроуфорд. Однако лакировка действительности довольно быстро прискучила фотографу — его стали интересовать не собаки напрокат, а люди. Настоящее признание Аведону принесли портреты.
 |
ФОТО: REUTERS |
Сам Аведон любил рассказывать, как фотографировал своих знаменитых моделей. Например, как Генри Киссинджер, размышлявший о чем-то, пока Аведон устанавливал камеру, вдруг сказал фотографу: "Будьте ко мне подобрее".
А однажды он поймал Мэрилин Монро после многочасовой вечеринки: она танцевала, пела и флиртовала с мужчинами. А под утро, когда все было закончено и Монро сидела в углу, усталая и подавленная, к ней подошел Аведон: "Я не стал бы фотографировать без ее ведома. Просто, когда я подошел со своей камерой, то почувствовал, что она не говорит мне 'нет'". Так появилась Монро, смотрящая мимо камеры, с погасшим лицом, но гораздо более живая и беззащитная, чем на других известных изображениях.
В 60-70-х Аведону наскучили лица великих и знаменитых. Он отправился в путешествие по стране. В 1963 году снимал участников движения за гражданские права на американском Юге, в 1969-м — тех, кто протестовал против войны во Вьетнаме. В 1979-м опять уехал на Дикий Запад — чтобы создать серию портретов. Итогом стала книга "На американском Западе" — собирательный портрет нации, где снимки названы не по именам героев, а по их профессиональной принадлежности: "Домохозяйка" или "Шахтер".
 |
ФОТО: AP Знаменитостей Аведон обычно приглашал позировать к себе в студию, но для семьи Кеннеди сделал исключение: Кэролайн Кеннеди и Джон Ф. Кеннеди-младший сняты в родительском доме |
Его жизнь не была богата скандалами, как у Хельмута Ньютона, или поездками по всему миру, как у Картье-Брессона. Большую ее часть он провел там же, где родился,— в Нью-Йорке. В 90-х его называли самым высокооплачиваемым фотографом в мире. Теперь пишут, что он один их самых правдивых авторов XX столетия и что он запечатлел лицо века. Правда, сам Аведон всегда возражал: "Фотография может быть точной, но никакой правды в ней нет. Раньше мне казалось, что мы, я и модель, сотрудничаем в создании портрета. Теперь я понимаю, что вся власть у меня в руках... Но я не могу ею злоупотребить, потому что верю в личную ответственность".
Что же касается истории о собаках напрокат, то она получила завершение. Про Аведона рассказывали, что как-то он приехал фотографировать герцога и герцогиню Виндзорских — бывшего короля Эдуарда VIII и американку Уоллис Симпсон, ради которой тот в декабре 1936 года отрекся от престола. Супруги очень хотели хорошо получиться на фотографиях — их лица расплывались в неестественных улыбках. Тогда Аведон рассказал, что по дороге к ним переехал собаку,— улыбки сползли с лиц титулованной четы, а Аведон тут же сделал снимки. Так Аведон расквитался со взятой напрокат собакой.
ВИКТОРИЯ МУСВИК
|
Ушедшие в этом году один за другим Ричард Аведон, Анри Картье-Брессон и Хельмут Ньютон принадлежали к поколению, которое сделало из фотографии не только высокое искусство, но и коммерчески выгодное дело. Они представляли разные национальные фотографические традиции — американскую, французскую и немецкую. Каждый, включая четвертую знаменитость — активно работающего сейчас Ирвина Пенна, популяризовал один фотографический жанр: Аведон — портрет, Картье-Брессон — уличную фотографию, Ньютон — эротическую съемку, Пенн — фэшн-фотографию и натюрморты. Однако в их пути было и общее: качество снимков для души и коммерческой фотографии было на одинаково высоком уровне. До поколения Аведона фотография была уделом либо художников, либо ремесленников. Поколение Аведона сделало из нее профессию. И высокооплачиваемую профессию. Самый высокооплачиваемый автор 1920-1930-х Эдвард Стайхен, знаменитый фотограф, руководитель фотографического отдела Музея современного искусства (МОМА) Нью-Йорка, работал одно время главным фотографом издательского дома Conde Nast (здесь выпускаются глянцевые журналы Vogue и Vanity Fair). За свои коммерческие снимки (фэшн-фотографию), согласно контракту, он получал $15 тыс. в год. По оценке экспертов, сегодня фотограф уровня Ричарда Аведона может получить подобную — и в несколько раз большую — сумму за один день работы над некоторыми коммерческими проектами. Даже с учетом инфляции уровень оплаты работы фотографа вырос на порядок. Гонорары такого уровня впервые стали платить авторам именно поколения Аведона. |