Бывший полковник МВД Дмитрий Захарченко, его родственники и знакомые добиваются пересмотра по новым обстоятельствам решения суда от 2017 года о конфискации денежных средств на сумму 8,5 млрд руб. Заявление об этом подано в Никулинский суд Москвы, сообщила “Ъ” адвокат Валерия Туникова, представляющая заявителей. Таким новым обстоятельством они считают вступившие в силу в марте 2022 года поправки к антикоррупционному законодательству об изъятии денег чиновников, законность получения которых невозможно доказать. До принятия этих норм конфискация у коррупционеров именно денежных средств законом не предусматривалась.
Бывший полковник МВД Дмитрий Захарченко
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ
Бывший полковник МВД Дмитрий Захарченко
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ
Авторы заявления в суд ссылаются на пояснительную записку к подготовленному Минюстом законопроекту: в ней говорилось, что необходимость принятия федерального закона вызвана отсутствием правовых оснований для обращения в доход Российской Федерации денежных средств, в отношении которых государственным служащим и членами его семьи не представлено сведений, подтверждающих законность их получения. Но если такую практику узаконили только сейчас, то получается, что конфискация денег Дмитрия Захарченко и его близких произошла в обход закона, говорится в заявлении (есть у “Ъ”), и следовательно, соответствующее решение Никулинского суда следует отменить, а дело пересмотреть.
Дмитрий Захарченко был арестован в сентябре 2016 года. В ходе обысков в его квартире и квартирах его родственников нашли 374 млн руб., $140 млн и €2 млн (в сумме по тогдашнему курсу — более 8,5 млрд руб.). В декабре 2017 года суд постановил изъять у семьи Захарченко в доход государства деньги, 27 объектов недвижимости, четыре автомобиля и золотой слиток. Происхождение наличных средств в разной валюте полковник объяснить не смог, последующие судебные разбирательства тоже не дали ответа на этот вопрос. В июне 2019 года господин Захарченко был приговорен к 13 годам лишения свободы и к штрафу в 117 млн руб. по делу о получении взятки и воспрепятствовании правосудию. В январе 2021 года ему было предъявлено еще одно обвинение в получении взяток.
Дмитрий Захарченко уже не первый раз апеллирует к отсутствию в антикоррупционном законодательстве прямой нормы, санкционирующей изъятие денежных средств (до последнего времени законодательство о контроле за расходами чиновников позволяло изымать у них только земельные участки и другие объекты недвижимости, а также транспортные средства, ценные бумаги, паи и акции).
В 2019 году его защита даже делала официальный запрос в Минюст с просьбой разъяснить, есть ли законные основания для конфискации денежных средств. Ведомство ответило, что переадресовало вопрос Верховному суду, где заявили, что правовые основания для обращения денег в доход государства есть и эффективно применяются, но без ссылок на конкретные нормы закона, вспоминает госпожа Туникова. А вскоре после этого Минюст объявил, что занялся разработкой соответствующих поправок, которые были внесены в Госдуму в марте 2021 года. В пресс-службе Генпрокуратуры, которая инициировала иск о конфискации имущества в рамках дела Захарченко, на запрос “Ъ” оперативно не ответили.
Строго говоря, до последнего времени законные основания для изъятия денежных средств коррупционеров действительно отсутствовали, подтверждает юрист «Трансперенси Интернешнл-Р» (организация внесена Минюстом в реестр иноагентов) Григорий Машанов. Однако, отмечает он, на практике суды достаточно вольно трактуют положения Гражданского кодекса, который признает деньги и ценные бумаги движимым имуществом, а также допускает их отчуждение в случаях, предусмотренных законом. Ведь в данном случае приходится ориентироваться на закон о контроле за расходами чиновников, а он содержит закрытый перечень имущества, которое подлежит обращению в доход государства, и денежных средств в этом перечне нет, подчеркивает эксперт. В результате, по его словам, приходится констатировать приоритет «революционной законности»: по факту правоприменительная практика пошла впереди буквы закона.
При этом господин Машанов сомневается в том, что принятие поправок (к тому же даже не к закону о контроле за расходами, а к закону о противодействии коррупции) может быть квалифицировано как новое обстоятельство. Это просто нарушение закона судами, уверен юрист, которое, по идее, должны были исправить вышестоящие инстанции, но этого не произошло.
И теперь у господина Захарченко есть все основания для обращения в ЕСПЧ (несмотря на выход России из Совета Европы, Страсбургский суд продолжает принимать заявления россиян о нарушениях, совершенных до 16 сентября 2022 года) с жалобой на то, что его право на имущество было нарушено, причем не на основании закона, добавляет эксперт.
Между тем Дмитрий Захарченко — далеко не единственный бывший госслужащий, чьи деньги были успешно конфискованы еще до принятия новых поправок. Так, в 2019 году Головинский суд Москвы обратил в доход государства 800 млн руб., $72 млн и €8 млн, изъятые в ходе обыска у экс-начальника второго отдела управления «К» Службы экономической безопасности ФСБ Кирилла Черкалина. В 2020 году Гагаринский суд Москвы конфисковал 32,54 млрд руб., принадлежавшие бывшему министру по делам «Открытого правительства» Михаилу Абызову, а год спустя «доначислил» ему еще $22 млн, которые также квалифицировал как «часть коррупционного дохода».