В шкуре лобстера
«Волк»: социальный хоррор, подражающий Лантимосу
В прокат выходит «Волк» Натали Бьянкери, метис «Лобстера» и «Пролетая над гнездом кукушки», который до конца не может решить, кем он хочет быть — притчей о самоидентификации или драмой о реабилитационном центре.
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Джейкоб ощущает себя волком. Он счастлив, когда бегает голым по ночному лесу, но его родителям это почему-то не нравится, и в конце концов они решают сдать парня в реабилитационный центр. Для его же блага. В рехабе таких подростков, как он, больше десятка, все они страдают от дисфории: им кажется, что они родились в чужом теле. В Зоопарке Джейкоба встречает бестолковый паренек, уверенный, что он немецкая овчарка. Тихая девушка-лошадь очень натурально ржет. Девица в ярких перьях повторяет чужие слова. На их фоне Джейкоб выглядит почти нормальным: ему не нужно переодеваться в костюм волка, он и так — волк. Чтобы излечиться, пациенты записывают свои мысли и чувства, улыбаются по требованию врачей, танцуют совместные веселые танцы, смотрят видео, на которых животные поедают друг друга. У Смотрителя Зоопарка свои методы лечения: он тычет их носом в тот факт, что они люди, а значит, ни на что не способны. Надевает на пациентов ошейники и заставляет мальчика-белку залезать на дерево, сдирая ногти, а девушку-попугая уговаривает спрыгнуть со второго этажа. Раз она считает себя птицей — взлетит.
Унижение, подавление, садизм — местный Зоопарк недвусмысленно намекает на «Пролетая над гнездом кукушки» Милоша Формана, «Шоковый коридор» Сэма Фуллера и реабилитационные центры для лечения гомосексуальности или трансгендерности. Почувствовав ошейник на своей шее, Джейкоб быстро звереет. Но в рехабе он знакомится с Дикой Кошкой, а ради нее можно и потерпеть свое несовершенное человеческое тело.
«Волк» — второй полный метр британки итальянского происхождения Натали Бьянкери («Ночной»). Она начинала с журналистики, делала документальное кино для BBC и новый фильм тоже сначала задумывала как нон-фикшен: ее заинтересовали люди, всерьез считающие себя животными. Но потом она решила, что фикшен лучше расскажет о конфликте между самоидентификацией и требованиями общества. Она хотела, чтобы герои не выглядели смешными. Поэтому закадровая музыка в «Волке» звучит так, как будто сейчас кто-то съест бабушку, а герои смотрят и смотрят в одну точку, пока зритель не переварит их страдания.
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Фото: Артхаус; Magic Film Company
Надо признать, что в сегодняшнем кино никто не умеет смотреть в одну точку так, как британец Джордж Маккей,— даже после «1917» Сэма Мендеса и «Подлинной истории банды Келли» Джастина Курзеля он кажется недооцененным актером. Маккей умеет быть буйным и тихим одновременно, умеет не только быть волком (безо всякого грима), но и притворяться человеком, что выглядит едва ли не страшнее. Он движется как зверь — не волк, но уже и не человек. Движению для роли его обучал Терри Нотари — каскадер, гимнаст, бывший участник Цирка дю Солей. Нотари считается одним из лучших актеров захвата движения («Планета обезьян», «Аватар», «Хоббит», «Мстители»), а у Эстлунда в «Квадрате» сыграл Олега, человека-обезьяну.
«Волк» держится, безусловно, на этом вот перекате мышц под кожей Маккея, на его самозабвенном вое на луну, на его харизме. На его взгляде, внезапно становящемся пустым.
И больше ни на чем. Хотя на Лили-Роуз Депп («Танцовщица», «Верный человек») в роли Дикой Кошки приятно смотреть, Пэдди Консидайн («Круглосуточные тусовщики», «Смерть Сталина») великолепно омерзителен в роли Смотрителя Зоопарка, белые пространства залов для совместных медитаций пугают едва ли не больше, чем карцер, да и аллюзии по фильму разбросаны аккуратно, но щедро. Тут и «Степной волк» Германа Гессе с его записками «только для сумасшедших» и уверенностью, что судьба некоторых людей — «ощущать всю сомнительность человеческой жизни с особенной силой, как личную муку». И медсестра Рэтчед из «Пролетая над гнездом кукушки» Милоша Формана. Здесь есть и совсем чуть-чуть «Сумерек» с их восхищением юным волчье-человечьим телом. И конечно, все это завернуто в социальный хоррор имени Йоргоса Лантимоса.
Лантимос — режиссер, придавший слову «странный» десяток новых измерений. В «Волке» главный ужас таится в том, что человека насильно пытаются привести к нормальности, сделать похожим на «обычных людей»; в «Лобстере» или «Клыке» Лантимоса происходило то же самое, но понятие нормы было изначально сдвинуто. Герои Натали Бьянкери — подростки, страдающие от дисфории. У Лантимоса от дисфории страдает весь мир. От этого любой хоррор Лантимоса кажется таким невыносимым. И таким смешным.
Если бы Бьянкери чуть меньше думала о людях, ощущающих себя животными, о людях, запертых в теле чужого вида, а чуть больше о каких-то более глобальных идеях — ну о свободе, о внешней и внутренней силе, о том, что быть смешным не стыдно,— получился бы удивительный фильм. О том, что свобода есть и у тех, кто хочет быть надзирателем, о том, что бывает свобода убегать и свобода оставаться. О том, что, в сущности, любой подросток заперт в собственном теле и воюет с ним. О людях, с гордостью отвечающих на вопрос, почему у них такие большие зубы. Сейчас «Волк» немножко похож на ту девушку-попугаиху в ярких перьях: она прекрасна, она повторяет чужие слова, но когда ей говорят: «Лети!» — она боится. Все-таки второй этаж. Можно упасть.
В прокате со 2 июня
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram