Библиотека переехала в музей
Собрание Шнеерсона получило новое пространство
В Еврейском музее и центре толерантности открылось новое библиотечное пространство, примечательное тем, что в нем разместились 4576 томов знаменитой библиотеки Шнеерсона. Попытка хасидской общины Нью-Йорка оспорить права на нее привела в 2010 году к разрыву межмузейного обмена между Россией и США. Сейчас его не восстановить, но и точку в истории библиотеки ставить рано, считает Игорь Гребельников.
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Новое пространство — просторное, с застекленными стеллажами, потаенным хранилищем и отдельной прозрачной комнатой, куда выдают книги из библиотеки Шнеерсона,— объединило три библиотеки. Тут еще тысячи томов из исследовательского центра Еврейского музея и «Дома еврейской книги». Однако внимание приковано к коллекции книг Иосифа Шнеерсона (1880–1950), влиятельного любавичского раввина, подвижника и просветителя.
Он создал свою библиотеку в начале XX века на основе собрания, начатого еще в XVIII веке и предназначавшегося для образовательных целей и развития любавичской ветви хасидизма. В 1918 году в РСФСР коллекция была национализирована, больше десятилетия спустя ее создатель переехал в США, где и умер, не оставив никаких распоряжений в отношении книг. После национализации собрание надолго заточили в спецхран Ленинки, а когда спохватились те, для кого оно когда-то предназначалось, оно и вовсе стало разменной монетой в политической игре, легло проклятьем на культурные связи.
Американская община любавичских хасидов, основанная Шнеерсоном, выигрывала суды еще в Советском Союзе, но эти решения отменили под натиском библиотекарей Ленинки, суды в Америке Россия не признала. Семь книг из библиотеки Шнеерсона по читательскому запросу выдали в США во временное пользование, но обратно Российская государственная библиотека (РГБ) их так и не получила, теперь они в собрании библиотеки Конгресса — из-за этого тоже были суды.
От тяжб и препирательств пострадал культурный обмен между странами, особенно межмузейный: с 2010 года не состоялось ни одной выставки русского искусства в Америке — наши музеи опасались ареста произведений по искам хасидов, у нас американское искусство показывали разве что коммерческие галереи.
Еще в 2013 году российский президент распорядился передать библиотеку Шнеерсона в Еврейский музей. Тогда же РГБ оцифровала всю коллекцию и выложила в открытый доступ, да и с самими книгами с тех пор можно было работать в стенах РГБ, по читательским билетам которой они по-прежнему доступны.
«Вокруг библиотеки Шнеерсона было много шума до тех пор, пока она не стала доступной. Это как запретный плод,— говорит замгендиректора РГБ Наталья Самойленко.— Для работы с этим наследием мы давно создали идеальные условия. Книги в основном брали исследователи иудаики, посетители Еврейского музея. К ним важно прикоснуться целому ряду людей, ведь для еврейской культуры книга — сакральна, это народ книги».
На открытии библиотечного пространства сотрудники РГБ показали наиболее древние, редкие издания из коллекции Шнеерсона. Самое старое из них — своего рода словарь библейского иврита с переводом на латынь, появившийся в Венеции в 1547 году. Этический трактат средневекового мыслителя Бахьи ибн Пакуды о важности исполнения заповедей всем сердцем был издан в Мантуе в 1559 году. У этой книги было множество владельцев, о чем свидетельствуют кроме прочего написанные на итальянском и латинском языках заметки на полях — комментарии и размышления читателей о содержании трактата.
Вот и на титульном листе роскошного Талмуда (Амстердам, 1647 год) — застежки на переплете, позолоченный обрез — ценные для исследователей цензорские штампы, рассказывающие о том, что еврейская книга прошла проверку христианского цензора и получила разрешение на печать. А на некоторых страницах богато иллюстрированной «Пасхальной Аггады», изданной там же в 1712 году, можно увидеть пятна красного вина: то ли это часть религиозного ритуала, то ли следствие праздничного настроения, которого, конечно, не способны передать самые точные цифровые копии.
Притом что читателей старинных фолиантов на иврите, арамейском языке и идише в Москве единицы, переезд явно пойдет на пользу популяризации библиотеки. Трудно, правда, сказать, устроит ли новое место ее хранения хасидскую общину в Америке.