Узнав о решении ВС РФ, вернувшего Севастополь под российскую державу, главнокомандующий российской армией Борис Ельцин риторически возразил: "Что же, в конце концов, прикажете воевать с Украиной?"
Именно риторичность реплики демонстрирует существенную ошибку российского парламента: и развязывание войны, и провоцирование международных осложнений — это тоже определенное искусство, не терпящее дилетантизма и торопливости. Если бы парламент принял сдержанное и взвешенное решение, в осторожной форме закрепляющее российские претензии на Севастополь, российскому дипломатическому ведомству было бы куда труднее отмахнуться от такого руководящего предписания, а отношения Москвы с Киевом были бы испорчены и основательнее, и надежнее. Вместо этого ВС предпочел получить все удовольствия разом и ввел в итоговое постановление ряд совершенно неудобоисполнимых пунктов, предписав ЦБ РФ финансировать севастопольское коммунальное хозяйство (что возможно разве что путем тайного подбрасывания мешков с рублями на Графской пристани), а киевскому военному министерству — убрать свои войска из города русской славы. Заявлять такого рода претензии, не выглядя при этом круглым идиотом, можно лишь при условии, что на всем протяжении российско-украинской границы стоит изготовившаяся к броску армия вторжения. Поскольку вышеназванное условие отсутствует, казус приобретает не военно-политический, но, к счастью, лишь психиатрический характер. В этом смысле нет худа без добра: претензии российского парламента на Крым уже столь отчетливо ассоциируются с психическим нездоровьем, что и возможным будущим покорителям Крыма будет нелегко преодолеть данную пагубную для политической репутации устойчивую ассоциативную связь.
ВС развивал дипломатическую активность не только в ближнем, но и в дальнем зарубежье — и со сходным успехом. Визитируя страсбургский Европарламент, председатель ВС РФ Руслан Хасбулатов заявил, что "выдвинутые Советом Европы предварительные условия для вступления России — принятие новой Конституции и проведение парламентских выборов — являются, в сущности, вмешательством во внутренние дела РФ".
Рассуждения Хасбулатова фактически являются точным воспроизведением аргументов советской дипломатии времен министра Громыко о "недопустимом вмешательстве во внутренние дела СССР под надуманным предлогом 'прав человека'". Такой remake вряд ли удачен. Прежде всего Хасбулатов подводит мину под усилия своего же ВС по отстаиванию прав русских колонистов в Эстонии и Латвии — ведь тезис о недопустимости вмешательства во внутренние дела чужого государства, будучи универсальным, применим, очевидно, не только к РФ, но и к Эстонии. В то же время громыкина жесткость была до известной степени внутренне логична: торгуясь с иностранными контрагентами по конкретным частным вопросам, советский министр в принципе имел право определять со своей стороны круг предметов, подлежащих торгу. Ситуация Хасбулатова несколько иная: он приехал в Страсбург на предмет вступления в своего рода элитарный закрытый клуб, определять условия приема в который — сугубая прерогатива старшин клуба. Торг в данном случае совершенно неуместен и выглядит как чрезвычайный mauvais ton. В клубах такого рода (а пожалуй что и в дипломатии вообще, которая является своего рода большим закрытым клубом) mauvais ton жестоко наказуем, что немедля и случилось: председатель Европарламента Эгон Клепш отказал председателю Роспарламента в заранее обещанной аудиенции, подражая таким образом президенту ФРГ фон Вайцзеккеру и испанскому королю Хуану Карлосу, нанесшим спикеру в свое время сходное оскорбление. Страсбургская неприятность особо любопытна на фоне запущенного на прошлой неделе пробного шара — подконтрольный Хасбулатову парламентский официоз предложил поразмышлять над "политическим пасьянсом-94", в рамках которого Хасбулатову отводилась роль министра иностранных дел.
Союзник Хасбулатова вице-президент Александр Руцкой тем временем более тяготел к внутренней политике. На конференции Гражданского союза Руцкой дал новую формулу центризма, а именно: "центризм — это далеко не манная каша".
Наблюдатели первым делом обратили внимание на то, что новая формула как бы подчеркивает продолжающееся сближение Руцкого с Фронтом национального спасения, ибо последний может ассоциироваться с чем угодно, но уж никак не с манной кашей. Однако в данном случае план выражения не менее интересен, чем план содержания, поскольку Руцкой довольно близко воспроизвел формулу вора в законе Джабы Иоселиани, выведенную тем после расстрела демонстрации в поддержку свергнутого президента Гамсахурдиа — "демократия — это вам не лобио кушать". Случай с манной кашей и лобио демонстрирует парадоксальную особенность политического имиджа Руцкого: всемерно эксплуатируя сюжет борьбы с преступностью, вице-президент и его окружение неумолимо воспроизводят стилистику, характерную скорее для объекта, нежели для субъекта праведной борьбы.
Бывшие соратники Руцкого по Гражданскому союзу настроены более мирно. Лидер ДПР Николай Травкин огласил суть своей предвыборной экономической программы: "создание негосударственного сектора экономики, поддерживаемого государством, с контролем правительства над ценообразованием".
Обыкновенно государство поддерживает государственный сектор экономики, используя для того налоги, собираемые с негосударственного сектора. В модели Травкина все, очевидно, будет наоборот: налоги станут изыматься с вопреки обыкновению прибыльного госсектора экономики и передаваться в виде дотаций частным предприятиям. Поскольку способ обеспечить нигде не наблюдаемую прибыльность госсектора не указан, вероятно, экономическая программа ДПР предполагает не двух-, а трехсекторную модель экономики. А именно: госсектор, негосударственные предприятия, поддерживаемые государством, и просто негосударственные предприятия, кормящие первых двух. О достоинствах и недостатках такой схемы можно дискутировать, но решительно непонятно, зачем ее создавать, поскольку она и так в точности соответствуют уже существующему устройству российской экономики.
Предвыборная программа — дело прекрасное, однако при отсутствии нового избирательного закона она может повиснуть в воздухе. Поэтому президент, выступая на очередном пленарном заседании Конституционного совещания, предписал совещанию сосредоточить усилия на подготовке закона о выборах в Федеральное собрание РФ. При этом в дискуссию о новом избирательном законе может быть внесен новый и весьма существенный нюанс. Пока что полемисты спорили об оптимальном соотношении пропорционального и мажоритарного принципов формирования законодательного корпуса. Теперь один из ведущих толкачей нового закона, координатор фракции "Согласие ради прогресса" Владимир Лысенко советует "прислушаться к известному российскому юристу В. А. Туманову, который предлагает общефедеральный партийный список разделить на региональные. Выборы депутатов от партий и избирательных блоков производятся по региональным партийным спискам, представляемым региональными организациями российских политических партий и их избирательными блоками".
К проф. Туманову интересно прислушаться, потому что он не только известный и уважаемый юрист, но и представитель президента на конституционном совещании, так что, вероятно, тумановская инициатива обкатывалась наверху. Смысл инициативы в том, чтобы как-то соединить необходимое партийное структурирование парламента со столь же необходимой регионализацией федеральной политики. Уже сейчас федеральный центр ощущает нарастающий и грозный отрыв центра от регионов. Есть опасение, что избранные по общефедеральному списку депутаты окажутся почти исключительно представителями московских партийных клубов ("диванных партий", как выражается Лысенко) и новый парламент повиснет в воздухе. Кроме того, что такой парламент никак не сможет осуществлять действенную и эффективную связь с регионами, велика опасность того, что он еще быстрее, чем нынешний ВС, выродится в замкнутую и агрессивную корпорацию, блюдущую исключительно собственные корпоративные интересы. В то же время в дельных советах проф. Туманова есть и оборотная сторона: есть опасность, что депутаты от региональных партий будут мало интересоваться общефедеральными интересами и много — вульгарным лоббированием в пользу своих провинций.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ